Пустой город

Через полчаса зазвенел его телефон. Он быстро схватил его и услышал: «открывай». Ворота открылись, во двор въехала машина и остановилась у самого входа в дом. Гость вышел из машины и сделал озабоченное лицо. Присев на диване в гостиной, Руководитель быстро стал излагать требование высшего руководства. Он говорил тихо, оборачивался, глаза бегали по всей гостиной. Вениамин, смотрел на него. Не отводя взгляда, вслушивался в каждое слово. Положение было больше, чем серьезное. Наконец, наступило молчание. Гость встал с кресла и прошелся до стола, на котором стоял кувшин с водой. Руководитель смотрел на него снизу вверх. Рост гостя был выше среднего. Присев на то же место гость, приподняв немного бровь, вздохнул несколько раз, после чего посмотрел на перепуганного Руководителя.

– Чего ты боишься?

– Бунта. – Коротко ответил Руководитель.

– Какой бунт? Твой народ, как козел отпущения. Их трудно поднять. Стадо баранов. Слишком тяжелые жопы. Они дальше своего пальца ничего не видят.

Руководитель не дал ему дальше продолжить свои мысли, он коротко сказал: «Веня, помоги. Хочешь, я встану перед тобой на колени. Только помоги. Я всю ночь сегодня читал законы, распоряжения, постановления Вовки. Ничего не понял».

– Вовка! Это хорошая идея. Как я сам не подумал. Не переживай. К обеду у тебя будет сценарий.

Он встал и погруженный в свои мысли, быстро стал удаляться. На ходу он достал с кармана телефон и уже назначал встречу. Он ехал в офис.

Руководитель, оставшись один на один со своими мыслями, думал о кредиторах. Его долги не уменьшались, они росли, как грибы в лесу. В его работе было больше ошибок, чем правильных решений. Его долбили со всех сторон. Приходя домой, ему тоже не было покоя. Жена Вера, в которую так верил, уже не казалась той девушкой, на которую он возлагал семейные надежды. Теперь она хотела наряды за миллионы, ей мало было одного дома за границей, который оформили на подставное лицо. Теперь ей хотелось иметь земли на Луне или на Марсе. Ее мозг, имеющий прямые линии, перестал функционировать.

В офисе его уже ждали трое. Мужики ждали бурю, они были под напряжением. Открыв окно, курили. Было предложение выпить, но оно отошло на позднее время. Шутить тоже не хотелось, было раннее утро, хотелось ещё поваляться в постели.

Войдя в офис, Вениамин стал говорить от самого порога. Он излагал кратко, но понятно. Его речь была больше в пространство. Сам он тоже был под тяжестью, ни на кого не смотрел. Закончив мысли Руководителя, предложил мысли руководителей соседней страны взять за основу. Наступило молчание. Трое мужиков-сослуживцев смотрели на него.

– Он с ума сошел? Это же не законно. У нас демократическое государство, в котором и так ничего не работает. Люди бегут потому, что хотят кушать. Он подумал о том, что скажут, к примеру, те же поляки? Веня, ты сам на что подписался?

– Гагик, какая демократия? – Вениамин выругался. – Где они ее взяли? Ты не понимаешь, что на него давят. Надо, чтобы народ остался здесь. Деньги закончатся, они станут «есть» один другого. ОНИ, – он показал пальцем в потолок, – хотят избавиться от него.

– Нет, так не будет. – Отозвался самый спокойный писака Давид. Он говорил с армянским акцентом. У него лилась красивая речь. – 60 процентов те, которые вернулись, имеют карты временного проживания на территории Польши. У многих годовые визы. Они могут спокойно проходить через границу.

– Вот поэтому есть МЫ. И мы напишем сейчас Закон, по которому ни кто не покинет страну.

– Посольство Польши взбунтуется. Они наложат на всё свою лапу. – Давид подошел к окну и закрыл его. – Они живут с консульского сбора.

– Пусть живут. Пусть ставят свои визы. Надо написать так, чтобы не было вопросов. Наша таможня получит не официальное распоряжение. Выехать будет очень трудно. – Вениамин говорил убедительно. – Додик, мы ему обязаны, надо Его поддержать. Ты забыл, что всё, что мы имеем – это его заслуга. Это он встретился с Игорешей, это он просил его помощи. Это Игорь закрывал нашу задницу. Это он помог нам купить акции предприятий и всего остального.

– А ты забыл, сколько мы этому Игореше и остальным, отстегивали каждый месяц? Зачем он пошел в Руководители? Ты помнишь, как мы его уговаривали спокойно жить. Нет, ему надо было выставить напоказ свою задницу, а то мало ее кто видел. Он стал слушать Игорешу, жену, которой преподнесли дорогой подарок. Она вроде с луны свалилась, не видела золотого колье, продалась, как дешевая … – Он вздохнул. – А теперь мы должны, чуть не каждый день сочинять законы, которые диктуют ему кредиторы. Пусть жена ему пишет. Ты понимаешь, что будет, если люди начнут бастовать на границе? А ты знаешь, что наши пограничники, за хорошую плату, пропускают тех, кто и так должен пройти, на законном основании. Кстати, они с нами не делятся. – Он снова посмотрел на Вениамина и, тот всё понял. – Между прочем, поляки ждут наших на работу. Там не кому работать. На полях помидорам всё равно: есть эпидемия или нет. Поляки побежали за евро. Они не хотят свои стабильные злотые.

– Бунтарей – в тюрьму. На границу загонят милицию. Пусть отрабатывают свои зарплаты.

– Конечно, они будут её отрабатывать, только в карман своих руководителей. – Он тоже посмотрел на потолок. – И, конечно, немножко себе оставлять. Семейный бюджет рядового милиционера выше бюджета грамотного инженера.

Наступило молчание. Каждый понимал, что это не последний «Закон», который им придется писать против народа. Николай или просто Коля, не произнес ни слова. Он слушал, курил, потягивая с пачки одну за другой сигареты. В отличие от других членов этой группы, он был по происхождению – украинец, работал с первого дня с Руководителем. Знал его со студенческих времен. Правда, родного языка не знал, так как учился в русской школе, дома разговаривали все на русском языке. Его отец работал на заводе мастером, потом его, как и остальных выкинули за забор в первых рядах. Мать работала в школе в библиотеке, еле дали доработать до пенсии. В общем, он знал жизнь простого народа. Откуда взялся Веня, не было секретом, а вот два остальных – загадка. Из всех, сидящих в кабинете, он думал о том, что с Руководителем ничего не будет, так же, как и с его предшественниками. В этой стране наказан только народ. Верховная рада к народу не относится. Это представители другой расы: жадной и жестокой, идущей, как раз таки, против народа. Ещё 10 лет назад, у него появлялись мысли уйти с этого проекта, так же, как ушел его лучший друг. Для многих уход Гены был неожиданным. Ни кто не знал, почему он ушел от таких денег, которые стали зарабатывать на тот момент. Он ушел молча. Только руководитель знал истинную причину: делёж денег был несправедливым. Геннадий нашел работу по специальности, зарплата меньше, работы много, зато не надо прыгать. Я тоже знал. За несколько дней до его ухода, мы вместе сидели в ресторане. Он сообщил новость, в надежде, что уйду с ним. Поддержу его. Гена не стал молчать. Работали все, а львиную долю, после распределения долгов, забирал Руководитель. Ни кто не знал, сколько заплатил Руководитель за молчание. Скорее, гордость игрока не взяла взятку. Гена оказался самым порядочным из нас. Он отработал вечер, низко поклонился всем и ушел, пожелав удачи. В тот вечер ни кто не придал значения его поклону. Только на следующий день он не пришел на репетицию. На его месте стоял другой и уже знал сценарий. Я тоже хотел уйти. Меня остановила жена, потом, через несколько дней приехали мои родители. Я не мог их бросить на произвол, на ту пенсию, которой не хватает на существование. Я не поддержал Гену, оказался трусом, не смог уйти от бешенных денег, к которым привыкла моя семья. Потом ещё были попытки. Я хотел встретиться с Геной. Он отказывался не только встречаться, он не хотел разговаривать по телефону. Он оттолкнулся от нас, от всех. Теперь он счастливый и свободный, а я, как был зависимый, так им и остался. Сейчас опять надо сочинить ересть для людей.

– Коля, может, скажешь свое мнение. – Надежды Вениамина были на него. – Ты дольше всех знаешь нашего Руководителя. Приехал с ним сюда. Чего ты молчишь?

Николай не поднимал глаз. Он смотрел на конец стола. Ощущение тошноты, напряжения, наваливались на него. Хотелось встать и хлопнуть за собой дверью. Но, его жена с детьми, сейчас отдыхали в Европе, в собственном доме, оплата которого стоила далеко не в гривнах. Передернув несколько раз плечами, без всяких эмоций, произнес: «Ничего не надо писать. Ему надо выступить и произнести эту речь. Объявить народу, чтобы не дергались с места. Пусть сидят. А чтобы не бунтовали, надо придумать такое, чтобы дома сидели, боялись в магазин ходить. В городе транспорт не ходит, а на дорогах пробки, еле доехал. – Он сделал короткую паузу. – Вот над этим надо подумать».

Уже через 5 минут в комнате не было напряженного состояния. Вениамин позвонил Руководителю, высказав мысли всех. Говорил, как всегда убедительно, чтобы тот не переспрашивал. Потом, продиктовал ему текст. Мужики обсуждали, куда лучше отправить свои семьи, да и самим надо отдыха. Потом разговор плавно перешел на обед, хотя время больше располагало к завтраку. Вспомнили, что они давно не обедали вместе. Не вспоминали давно минувшие дни. Уже обсуждалось меню и в какой ресторан лучше ехать.

8

Алиса поднялась в квартиру. В ней было тихо. Квартиранты сидели по своим комнатам. Отношения между соседями по комнатам было упрощенное: либо «здравствуй», либо «спокойной ночи», если вдруг встречались на кухне. Поэтому Алиса тихо прошла в свою комнату. Открыв шкаф, повесила пальто, на нижнюю полку поставила ботинки. Пройдя к окну, подумала, что надо поставить чайник, напиться чая. Кофе она уже несколько раз пила.

Алиса была замужем. Ей уже было 30, детей не было. На то были свои причины. Окончив университет, она, как и многие другие, у которых не было денег на взятки за табуретку, не смогла устроиться по специальности. Пришлось переквалифицироваться, какое-то время работала в банке. Банки тоже ушли на карантин. Даже, если откроют какое-то отделение, то всех туда не посадят работать. Вопрос был в том, чем доехать до работы? Её муж сейчас находился в соседней стране – в Польше. Она тоже какое-то время была с ним, потом устала слушать чужую, но уже понятную для нее речь. В этой стране она видела только недостатки. Хотя свою родную Украину тоже не редко критиковала. По сути, дома были только минусы, но это были родные минусы и она превращала их в плюсы. Причем говорила об этом достаточно убедительно. С объявлением карантина, ещё первые дни она ждала мужа. Теперь всё было под вопросом. Выехать с Польши тяжело, не хотелось отдавать заработанные деньги на своей границе. Можно сказать: не отходя от кассы.

Чтобы совсем не зачахнуть в квартире от карантина, она ежедневно выходила на улицу прогуляться. Около дома стояли детские качели, дети сутками толпились около них. Вокруг новостроек лежала плитка, ещё ни кем не разбитая. Алиса, гуляя между домов, рассматривала детские площадки, молодые деревья, сидела на скамейках. Часто уходила в лесопосадку, которая была за железнодорожным полотном, которую, пока, не вырубали. Там чаще гуляли с собаками. Были протоптаны тропинки. Мусора тоже хватало. Не каждый, кто приходил сюда отдыхать на выходные дни, пожарить шашлыки, убирали за собой мусор. Погода стояла теплая, сама манила на прогулки. Выходя на природу, Алиса не торопилась возвращаться в квартиру. Могла дышать воздухом не один час. Спокойно дыша воздухом, осматривала стволы деревьев, слушала, доносившиеся звуки птиц, смотрела на воробьев, скакавших по веткам, а под ногами лежали сухие листья, с прошлой осени. Казалось, что только их не коснулся вирус, который задержался в городах и не хотел уходить, ну, или его не хотели убирать. В этом маленьком лесу не хотелось думать о проблемах, о чем-то негативном, которое отравляет душу. Здесь мысли уходили сами собой, душа отдыхала. Вспоминалось хорошее, доброе. Перед глазами мелькали студенческие годы, праздники, ещё что-то, отчего на лице появлялась легкая улыбка. За этой улыбкой, возраст напоминал о себе. Часики не останавливались, они не уставая тикали. Так проходил час. Она уходила всё дальше от дома, потом также, той же тропинкой возвращалась обратно. Чем ближе она к нему подходила, тем быстрее менялись её мысли. Эта пучина затягивала. Ещё хуже было одиночество в этой квартире. Её знакомые, сотрудники, все были заняты своими семьями. Особо поговорить, чтобы отлегло от души, было не с кем. И она пила чай или кофе и смотрела в окно на детскую площадку, на посадку, а иногда, на составы товарных поездов, нарушавших тишину этого района.

Через несколько дней, словно по заказу или по приказу, на город обрушился густой туман с гарью. Нечем было дышать. Окна в квартире нельзя было приоткрыть. Горожане не могли объяснить: что это? Оказалось всё очень просто. Радиационный фон. Он густо накрыл город. Синоптики обещали, что это надолго. Вот так просто утешали. По непонятным причинам, не с того не с сего, загорелась Чернобыльская зона. Зона, которая под запретом – горела. Ядовитый газ окутал весь город с одной стороны. С другой стороны стали гореть леса, тоже «случайно». Тушить лес было некому – все ушли на карантин. Пожарная служба не работала. С воздуха тоже некому было тушить. Вертолеты стояли без горючего. Горожанам было жалко не только лес, в заповедной зоне гибли животные. Те, граждане, у которых не совсем ещё пропились мозги, возмущались в своих квартирах, высказывая свои мнения друг другу. Через год правления, уже никому не казалось, что к власти добрался очередной пройдоха, вор своего народа. После, наступало молчание или переходили на другие темы, отходя от окон. Выйти на улицу было опасно. Вокруг домов появились милицейские машины. Люди с низким достатком выходили только в магазин купить хлеба. Большинство осуждало правительство, в частности, своего избранного президента. Уже не казалось, что он свой рубаха-парень. У тех, у кого остались хоть какие-то мозги, сразу говорили, что на его концерты ходят только богатые люди, в зале всегда есть свободные места, рядовой горожанин не может себе позволить такой отдых вечером. К сожалению, такой вывод делали немногие. Зато многие открыто говорили, что войны нет, а хлеба вдоволь не купишь. Идет истребление населения. Другая часть населения, достаток которых был благополучнее, садились в свои машины и бежали подальше от города. Подальше в область, где можно спокойно дышать сосновым бором, который ещё не успели вырубать, но успели выкупить. Или ещё дальше – к морю, в Одессу. Одесситы с начала карантина, взялись за голову, но очень скоро обрадовались ему. Цены на жилье, номера в гостиницах повысились почти в 2 раза. Теперь богатая часть населения Украины не скупились, тратили деньги в надежде, что скоро сдерут эти суммы с населения, которое и так сидело на воде и хлебе.

Где был сам Руководитель, ни кто не знал. Он периодически показывался на экранах, выставлял себя в интернете. Он нес такую чепуху, от которой население страны бралось за голову. На днях он произнес речь, в которой запрещал выезжать на заработки. Люди, приехавшие в страну на период карантина, давно жалели, что преодолели барьер границы. Они вспоминали и подсчитывали, во сколько это им обошлось. Пока в карманах были злотые, составляли планы о пересечении границы. А там их ждали. Таможенная служба грабила свое население, как могла.

Крупные корпорации, предоставили отпуск сотрудникам, чтобы не платить обещанную помощь. Они понимали, что у сотрудников нет другого выхода. Предприятия меньшей величины, пока ещё думали, кого можно отправить в отпуск за свой счет, а потом уволить по собственному желанию, по желанию сотрудника. Кадры составляли списки. Скоро начнутся массовые увольнения. Увольнения и сокращения работников, ждали не только на предприятиях, для многих банков это тоже был выход из сложившегося положения. Среди руководителей уже летала фраза: одним больше, десятью меньше. Люди ни кому не нужны. Для малоимущих украинцев пришло страшное время. А карантин продевали дальше, частями. К двум неделя добавились ещё две. Нельзя людям говорить правду, мало ли что.. Конца края не было видно. Одиноким жителям хотелось выйти на площадь, покричать, докричаться до тех, кто выдумал эту эпидемию. Только ни кто не хотел поддерживать этих одиноких. Большинство пряталось под девизом: кто-то, но не я.

После объявленного продления открытия границы, оставшиеся украинцы, бежали с Европы домой. Опять толпы на границах. Многие пробовали перепрыгнуть барьер между границами. Как оказалось, без отметки польских пограничников они не могли легально пребывать дома. Им опять пришлось делать прыжки по ту сторону, стоять в очереди. Преодолев все преграды, оказавшись с паспортом в руках, теперь надо было добраться до дома. Транспорт не ездил, но пройдя от границы каких-то 500 метром, стояли частные такси и автобусы, они ждали своих пассажиров. Плата за проезд возросла в 10 раз. Такая мелочь не тревожила правительство. Чем и как будут добираться их граждане до своих мест проживания – это была проблема не глав государства. Люди, нагруженные своими рюкзаками, чемоданами почти бежали к этим автобусам. Такую идиотскую ситуацию не помнил ни кто. Балаган на границе будет продолжаться долго. Поляки, выпустив основную массу украинцев, перестанут придерживаться обещанного Закона, что оставшиеся украинцы смогут спокойно покинуть страну после окончания карантина. Тем, у кого закончится виза в момент вируса, не будут ставить депортацию. Увы. Они будут действовать по своему закону: нарушил визовый режим – получай отметку.

9

В самой Польше наступила тишина. Транспорт ездил пустым, улицы стали тихими. Погода манила к прогулкам. Перепуганный народ сидел дома. В парках не было слышно птиц. Казалось, что у них тоже наступил карантин. Стройки опустели, не было видно рабочих, не слышно ни польской, ни украинской речи. Даже в магазинах теперь не было столько людей. Люди старались выходить редко. Если за продуктами то, так, чтобы их хватало на неделю. Владельцы маленьких магазинов, бутиков, теперь стояли под Управлением, сдавали заявление на компенсацию, которая обещалась в минимальном размере.

10

Оксана вечером поехала на работу. Соседки вместе поужинали, выпили чая. Пожелав сама себе удачи, вышла с квартиры. Таисия тоже стала готовиться на работу. Она вертелась ещё некоторое время на кухне, готовила себе завтрак на работу.

Не прошло часа, как открылись двери. В квартиру вошла её соседка и тут же объявила, что на работе карантин на неопределенное время.

– У всех ещё раз взяли номера телефонов и отправили нас домой. Начальство сами не знают, насколько это затянется. Ужас. Что я заработаю, если буду сидеть дома? Чем платить за квартиру. Пока ехала, в голове была только одна мысль: может, как наши соседи, тоже поехать домой. Визу жалко. Отвалила столько денег за неё. Уборка квартиры – тоже теперь под вопросом.

Оксана замолчала. Соседки смотрели друг на друга. Глубоко вздохнув, Тася проговорила.

– Давай чай выпьем. Я на завтрак бутерброды приготовила. Сыр остался, надо его доесть.

– У меня тоже лежат в сумке. Не понадобились. А чего так тихо в квартире? Где наши ещё одни постояльцы?

– Не знаю. Они ещё не приходили.

Постояльцы словно ждали, когда их вспомнят. Двери открылись и в квартиру вошли муж с женой. Озабоченные проблемами, открыли комнату и исчезли. В руках были пакеты и огромная сумка с продуктами. Через несколько минут оба пришли на кухню. Открыв холодильник, засунули пакет, не выкладывая из него ничего. Поздоровавшись с соседками, объявили, что завтра едут домой. Автоперевозчик довезет только до границы, а там, как Бог даст.

Соседки снова молчали. На душе становилось тревожно. Неопределенность завтрашнего дня не просто пугала. Это было что-то необъяснимое. Ещё месяц назад ни кто представить не мог, что останется без работы, без средств существования.

В природе ничего не менялось. Солнце всходило, за ним начинался день. День прибавлялся. Пока солнце светило – хотелось жить, планировать ту самую жизнь. Будильник звонил по указанному ему времени для тех, кому дозволили работать. Остальные могли спокойно спать. Им не надо торопились на свои предприятия. У них не запланированный отпуск.

Таисия встала в половине пятого утра. Собралась и тихо вышла с комнаты, прошла до холодильника за бутербродами. К назначенному времени, стояла на остановке в ожидании автобуса. На остановке было непривычно тихо. Она одна там стояла. «Где люди»? – Задала себе вопрос. Посмотрев на время, опустилось сердце в пятки. Автобус должен был приехать 3 минуты назад. Его не было. Сердце стало чаще биться. Посмотрев на расписание, оно не было заклеено. По идеи, должен быть. Наконец, он появился с опозданием на 5 минут. Подъехав к остановке, открыл двери. В автобусе было четыре пассажира. Сердце снова замерло. Что ждать, от сегодняшнего дня? Через 20 минут она вышла с него и пошла пешком до магазина. Ещё издали видела, что в магазине горел свет. Подойдя к служебным дверям, позвонила. Старший продавец открыла ей двери. Агнешка пила кофе. Тася переоделась и пошла на своё привычное, рабочее место. В магазине не было больше ни кого. Почти следом за ней, пришла Агнешка.

– Где остальные?

– Сегодня транспорт плохо ходит. Наверное, опаздывают.

Агнешка сообщила о корона-вирусе, который упал на весь мир, попросила выкладывать товар только в рукавицах, часто мыть руки, как можно реже дотрагиваться до товара. Внимательно посмотрев на Тасю, поинтересовалась о ее планах ехать домой. Услышав, что она остается здесь, с облегчением вздохнула.

– Ты себе сделала запасы?

– Какие запасы?