День рождения

Флора: среди снегов и вечной мерзлоты растут лишайники, а весной – цветы.

Фауна: овцебык, нерпа, тюлень, олень, медведь, песец, тучи птиц.

География: тундра кончается океаном, в нем есть моря и острова.

Культура: после Ломоносова – никакой.

Этнография: ненцы (бывшие самоеды), остальные полярники, женщин нет.

Характер: суровый и мужественный.

История: от Ломоносова до нас многие пытались внести вклад в освоение Севера (Челюскин, Лаптев, Баренцев, Беринг, Карский и другие).

Двадцатидвухдневный теплоходный маршрут предполагал выход из порта Архангельск, проход по морям Белому, Баренцеву и Карскому с трехдневной остановкой на Соловецком архипелаге, заходом в столицу Ненецкого национального округа Нарьян-Мар, на остров Диксон. После поворота в Енисейский залив и движения вверх по Енисею были запланированы остановки в городах Норильск, Дудинка и Игарка и на обратном пути через пролив Карские ворота – высадка на острове Колгуев и окончание маршрута в порту Мурманска. Вот в такой редкий для туризма (единственный) арктический маршрут мы и устремились.

В ленинградском аэропорту регистрировали билеты сто мужественных бородачей. До теплохода «Татария», на котором проходит рейс, дошли: один бородач шестидесяти лет, похожий на Хемингуэя, и девяносто девять теток в возрасте от тридцати двух до семидесяти лет. Остальные, как оказалось, просто летели не туда.

С багажом в сто килограммов экспедиция «СП-68» приземлилась в аэропорту города Архангельска. Состав экспедиции: ЧЭО (член экспедиции Ольга), ЧЭГ (Галина), ЧЭТ (Татьяна) – инженеры Всесоюзного научно-исследовательского института гидротехники им. Б. Е. Веденеева, а ЧЭО и ЧЭТ к тому же выпускницы факультета социологии Ленинградского университета марксизма-ленинизма.

Красавец-теплоход «Татария» белого цвета и водоизмещением 2890 тонн имел на борту двести сорок туристов и сто человек обслуги. Подробно состав туристов должен был проясниться в результате наших исследований, программа которых была согласована с кафедрой социологии. Но первые впечатления можно сформулировать сразу: большинство, как всегда, представляют тетки средних лет и бабуси, одни или с мужчинами (первые преобладают).

Впечатлений от первых дней пути была масса, конечно, в основном положительных.

Моря практически не штормили, Соловецкий архипелаг одарил солнечной погодой и интересными экскурсиями по островам, каналам и лагерям СЛОНа (Соловецкий лагерь особого назначения). Много нового мы услышали о жизни монахов и заключенных, а камеры увидели своими глазами. В Нарьян-Маре местное население устроило туристам прекрасную встречу с концертом, богатым угощением и меховыми сувенирами. Суровый Диксон произвел сильное впечатление, не менее сильное впечатление произвел памятник Бегичеву. Скульптор изобразил полярного моряка идущим тяжелой походкой навстречу непогоде. Так он шел в свою последнюю экспедицию в 1927 году, где заболел цингой и погиб. Мы прочувствовали тяжелую жизнь полярников, оторванных от Большой земли. Такой она была раньше, почти такой осталась и сегодня.

Дальше идут дневниковые записи.

06.09.68. Енисейский залив. Координаты неизвестны.

Почти сутки мы плывем по Енисейскому заливу. Единственное, что отличает его от моря, – безмятежное спокойствие. Берегов практически не видно, ширина Енисейской губы – пятьдесят километров! Качки нет, ветра нет, почти тепло, температура воздуха около нуля, можно, не боясь простуды, дышать морским воздухом.

Мы не теряем время. Обегав все судно в поисках сначала ватмана, потом карандашей, потом резинки, дружно садимся за «Бюллетень ЦСУ» на теплоходе «Татария». Через два часа это чудо статистики и живописи уже висит на видном месте в вестибюле. Толпы туристов ищут на карте свои города и списывают цифры, чтобы потом удивить весь свет. А там действительно очень красочно показаны все города и веси, откуда народ пожаловал в Арктику, и дается информация:

«Типичный турист т/х – инженер москвичка 42 лет.

В день туристы расходуют 60 т воды, съедают… рыбы, мяса, хлеба»… и все наши данные о туристическом коллективе.

Через пять минут после вывешивания газеты в нашу каюту № 35 начинается паломничество любознательных и рассерженных. Газета нашла отклик, а мы нашли объекты для подробного опроса – кто и зачем пожаловал сюда.

Туристы разбрелись кто куда. На палубе под чарующие звуки аккордеона начался пляс. Танго «Утомленное солнце тихо с морем прощалось…» прервал тихий голос капитана:

– Товарищи туристы, кто желает посмотреть северное сияние, поднимитесь на верхнюю палубу.

В ту же секунду, сбивая друг друга с ног, теряя в спешке туфли, пассажиры рванули к лесенкам. Из кают выбегали в исподнем старички и старушки. Кинозал опустел. А команда смеялась. Это была милая шутка! Правда, сильные телепатические сигналы, посылаемые двумястами сорока пассажирами, в ту ночь все-таки вызвали легкое сияние в небесах. По темному небу перемещались небольшие светящиеся полосы. Они высвечивались то в одной части неба, то в другой. Луна была ни при чем, она пряталась за тучей. Так что мы видели не классическое (оно бывает в полярную ночь), но все же северное сияние. Сияние в небесах в сочетании с теплой ночью, тихим Енисеем и энтузиазмом масс привело всех в состояние экстаза. На палубе раздавались неаполитанские песни и громкие поцелуи. Экспедиции целовать было некого, и она гордо удалилась спать. Но сон не шел.

Первая попытка уснуть закончилась неудачей.

– ЧЭТ, ты спишь?

– Нет.

– ЧЭГ, ты спишь?

– Не могу.

Зажгли свет, поговорили, почитали, потушили свет.

– ЧЭТ, ты спишь?

– Нет.

– ЧЭГ, ты спишь?

– Конечно нет.

Почитали, обсудили внешнеполитические и корабельные проблемы, погасили лампы. Луна светила в иллюминатор, за стеной каюты скреблись волны. Думалось обо всем: о доме, о приобретенных шкурах, о туманном Колгуеве, куда нас могут не причалить, о завтраке, что будет через три часа.

ЧЭО размышляла о старости, ей в эти минуты переваливало за тридцать три года. В ее возрасте Илья Муромец слезал с печи для совершения подвигов, а Иисус уже их совершил и шел за то на Голгофу. А она плывет себе по Арктике… и никаких подвигов.

Хитрые ЧЭТ и ЧЭГ радовались, как ловко они отстукали деньрожденнице поздравительную телеграмму от имени «СП-68». Наконец ЧЭО, которой хотелось встретить день рождения необычно, предложила:

– Девочки, пошли гулять!

– С ума сошла! – ЧЭГ.

– А что? Я готова! – ЧЭТ.

Набив при прыжке с верхней койки здоровенькую шишку, ЧЭТ тем не менее легко спрыгнула вниз. Девчата быстро нацепили брюки и куртки и вышли на открытую палубу. Теплоход, за исключением двух вахтенных матросов и лоцмана, спал. Надраенные палубы мокро сверкали, скамейки отдыхали от туристов, ветер легко поигрывал красно-белым флагом (знак того, что корабль ведет лоцман). ЧЭО-ЧЭТ в восторге взирали на лунную дорожку и благолепие в природе. Душа требовала творчества. Но таланта хватило только на переделку чужих стишков.

Чуть охрипший гудок теплохода уплывает в кромешную тьму,
Две девчонки страдают, страдают бессонницей, замерзая,
встречают зарю.
А река плывет, течет куда-то.
Не спят несчастные девчата,
Стоя во всей своей красе
На Енисе, на Енисе…

Очень довольные опусом, ЧЭО-ЧЭТ вернулись в каюту. Наступало утро 7 сентября 1968 года.

Но спать пришлось недолго. В 4:30 был завтрак, а все потому, что в 7 часов одетые по форме № 1 туристы уже стояли в ожидании спецпоезда Дудинка – Норильск (длина ветки 89 км).

В 8 часов поезд из трех вагонов пришел по одноколейке.

В 9:10 отъехали.

В 10:30 проехали 21 км (ст. Тундра).

Побродив 20 минут около путей по холодной болотистой тундре, влезли обратно.