Как прекрасен этот мир

– Чтобы мы вычеркнули номер телефона, вы должны оставить заявление в нашем офисе.

– В Москве?

– Можно в Петербурге.

– Пригласите Ирину Юрьевну.

– Она умерла.

– Как умерла? Вы шутите?

– Не думаю.

– Она здесь жила?

– И не жила.

– Вы с ней знакомы? Откуда вы знаете, что она умерла?

– Не знаю, но мне сказали люди, которые ее разыскивают, как и вы. Она у них набрала денег и скрылась. Не звоните больше.

Удивительные звонки повторялись регулярно и меня, человека довольно спокойного, совсем неагрессивного, доводили до бешенства. А начиналась эта история, пожалуй, что обычно.

Квартира на первом этаже дома, непосредственно под моей, как и большинство в историческом центре Петербурга была коммунальная в ужасающем состоянии. Дом, построенный в 1823 году, с тех пор не подвергался капитальному ремонту. Дырявые трубы, прогнивший пол, в трещинах и мокрых пятнах потолок, рассохшиеся двери, на скорую руку самодельная ванная комната. В кухне одна из жилиц ежедневно жарила блины без масла, в результате закоптила стены почти до черноты. Травмированные ее психическим расстройством остальные квартиранты ругались между собой, о ремонте даже думать не могли. Наконец, бог услышал их молитвы, призвал больную женщину к себе. Остальные немногочисленные обитатели настолько ненавидели свое жилище, что единодушно решили его продать и разъехаться куда глаза глядят. Скоро сказка сказывается, но не скоро дело делается. И они и риэлтеры понимали, что продать эту квартиру площадью более 100 квадратных метров будет невероятно сложно. Так и случилось. Желающих купить недвижимость в историческом центре Санкт-Петербурга напротив Летнего сада было немало. Они приходили, смотрели, спрашивали, задумчиво качали головами, обещали подумать и исчезали навсегда. Проходил месяц за месяцем, зима сменила осень, весна – зиму, в это время появлялись новые дефекты крыш и труб. Квартиру на глазах изумленных покупателей заливало сверху и снизу, скрыть это было невозможно. Соседка поясняла мне ситуацию с заплаканными глазами.

– Пришлось уехать из этой проклятой квартиры. Я живу у гражданского мужа, за городом. Трачу на дорогу в свое учреждение по два часа.

– А дети где? Я их вижу очень редко.

– Сын нашел работу в Петрозаводске, живет в общежитии. Семья дочери на грани развала. Они ругаются из-за того, что зять отказывается ежедневно затыкать дыры и подставлять тазы. У дочери на руках двое маленьких детей, они болеют, дочь на время переехала к свекрови. Словом ужас! Цены снижаем, а толку нет. Никто не хочет тратить миллионы за предстоящий капитальный ремонт.

И вот однажды осенью…

– Ольга, поздравьте нас! Нашелся покупатель, кажется, мы разъедемся, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.

– И кто же этот герой?

– Представляете, бизнесмен с Северного Кавказа, наверно, хочет продвинуть свой бизнес в Питер, денег не пожалел.

– Ну, желаю счастья!

Бизнесмена я не видела, признаюсь честно. В начале декабря, в день рождения покойного мужа я ждала к обеду друзей. Чуть раньше назначенного времени в дверь позвонили. Кто бы это так рано? Перед дверью стояла пара незнакомых мужчин.

– Мы пришли вас предупредить, что начинаем ремонт в квартире под вами. Будет шумно, грязно, но иначе нельзя.

– Вы кто? Сегодня начинаете?

– Мы представляем строительную фирму, работаем по договору с хозяином квартиры. Сегодня оценим ситуацию, завтра начнем.

– И сколько может продлиться ремонт?

– Думаем, не менее полугода, может больше. Квартира в плохом состоянии.

– Я знаю. Но неужели вы так долго будете нам мешать?

– Мы вас предупредили. До свидания.

Ремонт длился не шесть месяцев, а все девять. За этот срок, как известно из двух клеток образуется эмбрион, который затем становится человечком. Нижняя квартира за это время из коммунального ужас-ужаса постепенно превращалась в модерновое жилище XXI века. Хозяин ее для меня оставался неизвестным. Его интересы представляли другие люди, мужчина – прораб, женщина – риэлтер. Они учитывали пожелания: греметь с 9 до 23 часов, мешки строительного мусора выгружать через окно, оставить проход на лестнице. Тройка рабочих, целыми днями трудившихся в пыли и грязи, у меня вызывала уважение. Летом к привычным действующим лицам прибавилась еще одна. В очередной раз в дверь позвонили.

– Кто там?

– Откройте, пожалуйста. Я ваша новая соседка.

– Наконец-то появились владельцы квартиры № 2. Я знаю, что ее купил бизнесмен с Северного Кавказа.

– Это мой муж Олег. Но он живет и работает в Нальчике. А я живу здесь и слежу за ремонтом. Меня зовут Ирина Юрьевна, можно просто Ирина. А как к вам обращаться?

Я представилась и пригласила молодую симпатичную даму зайти.

– У вас хорошо, не то, что в других квартирах по нашей лестнице. Приглашаю зайти и посмотреть, как мы отделали свою. Да, доложу я вам, работа была проделана колоссальная. Она еще не закончена, мои задумки не все осуществлены, но я оптимистка.

Ирина мне понравилась. Высокая, стройная с гладкими длинными темными волосами, чистым интересным лицом без макияжа и приятной улыбкой, она вызывала доверие и желание поддерживать возникший контакт. На следующий день она пришла с очаровательной девочкой.

– Знакомьтесь, моя младшая дочь София. София, дай руку О.Д.

– Да какая же она София, просто Сонечка.

Сонечке было шесть лет, восточная, как из сказки, девчушка с вьющимися длинными волосами, черными большими глазками, худенькая и очаровательная. Она робко улыбалась незнакомой тете и в присутствии разговорчивой мамы предпочитала помалкивать.

– У Сони есть старший брат, он заканчивает школу и живет с папой в Нальчике. В Петербург переезжать не хочет. А Соню я уже устроила в элитную школу недалеко от дома, за ней будет приезжать машина – отвозить и привозить.

Ирина рассказала, что во время ремонта всю зиму мама с дочкой жили в отеле, который находился на этой же улице неподалеку. Удивило меня только, что из отеля она подъезжала к дому на машине. Я каждый день на работу проходила это расстояние за три минуты. Перед их уходом мы обменялись номерами мобильных телефонов.

На следующий день, только я успела, вернувшись с работы пообедать, позвонила Ирина и пригласила зайти посмотреть квартиру. Признаться, я не только не узнала помещений, но даже запуталась в планировке, настолько она стала незнакомой. Хозяйка квартиры, видя мое изумление, весело смеялась.

– Чувствую, что вы ничего не узнаете. Мы все перестроили, даже некоторые стены подвинули и все трубы заменили.

– Разве можно менять стены без согласования?

– За хорошие деньги все можно. К тому же мы не очень шли против общих строительных норм и правил. Разве я не говорила вам, что я юрист с большим стажем, законы и подзаконные акты знаю, как свои пять пальцев, – она со смехом показала пятерню, – осталось утрясти вопрос со входом.

– С каким входом?

– О. Д., садитесь, выпьем кофейку, и я вас посвящу в свои планы. Извините, у меня пока не на что садиться, вот вам единственный стул, а я постою. Пока не привезли с фабрики кухню, кофе налью из термоса, вот конфетки лучшие в Питере, угощайтесь! Люблю, чтобы все было по первому разряду. Так вот, не удивляйтесь, я хочу сделать выходную дверь из квартиры прямо на улицу.

– Как на улицу? Не на лестницу, как у всех?

– Именно. Лестница мне не нравится, грязная, ходят все кому не лень, восточные ребята на третьем этаже живут, вас даже грабили, я слышала. Хочу, чтобы меня никто не касался, я уже заявила о своем желании в ЖЭУ, думаю у них возражений не будет.