Шу-шу (шутки Шурале). Пьеса

ВЕНЕРА ЛУКИНИШНА. Борь-Фред. Красивое имя. Сложное. Сейчас мода пошла на сложные имена. У соседей внучку назвали Луиза-Макария. Хорошо получилось. Лумой кличут. А еще у нас есть Рамзия-Франциска… (неодобрительно качает головой) Ребенку малому и не выговорить. Вот у тебя простое имя – Елена. У мамы твоей – Сусанны -тоже простое. А у меня и твоей бабушки имена сложные.

ЛЕНОЧКА Почему сложные?

ВЕНЕРА ЛУКИНИШНА. Бабушка твоя – Марррия. Я – Венеррра.Буква «р» в имени имеется? Имеется. Вот так-то. И что твой Борь-Фред делает?

ЛЕНОЧКА. Он менеджер-колорист по внешним конструкциям.

Леночка поднимает глаза вверх и прижимает две ручки к груди. Гаснет свет, световое пятно сохраняется только на мечтательном лице Леночки. Потом второе световое пятно высвечивает возле пня БОРИСА, одетого в офисный костюм; он устанавливает стенд с ватманом, на котором изображен небоскреб. Борис достает из кармана раздвижную указку, показывает на рисунок, потом огромным красным фломастером отмечает один этаж, зеленым второй. Потом еще один красным, и еще один зеленым.

Свет на Борисе исчезает.

ЛЕНОЧКА. Вот. Вот.

Свет включен на всей сцене. Бориса уже не видно. Венера Лукинишна уважительно качает головой.

ВЕНЕРА ЛУКИНИШНА. Хорошая работа. Уважаемый человек. Большой специалист.

Закрывается занавес.

Из пня вылезает Шурале и смеется.

ШУРАЛЕ

Как листы бумаги чисты

Мысли у специалистов.

По лесной дороге быстро

Совершают дефиле.

Их в канаве, и за кочкой,

Светлым днем и темной ночкой

Под корягой, за пенечком

Поджидает Шурале.

Затанцует, защекочет,

Закружит и заморочит,

Сидя высоко в дупле

Захохочет Шурале.

Шурале прячется в пень.

Перед занавесом выходят БОРИС и РАБОЧИЙ, одетые в испачканные краской комбинезоны. Они несут скамейку, ведра, предположительно с краской, и большие малярные кисти. БОРИС и РАБОЧИЙ садятся на скамейку. Борис вынимает из ведра спрятанный там термос, наливает себе чай.

Техник-смотритель ИВАНОВА в униформе работника ДЭЗа катит сложенную инвалидную коляску. Она останавливается рядом с Борисом.

ИВАНОВА. Борис, опять перерыв?

БОРИС. Перекур.

ИВАНОВА. Вы же не курите.

Борис делает несколько глубоких вдохов носом.

БОРИС. Пассивно. При такой экологии…

ИВАНОВА. Экология была и будет. Почему опять не красим?

БОРИС. Некурящим более длинный перерыв положен. Как причиняющим природе меньший вред. КЗОТ. Статья 17-я.

Иванова качает головой. К ним подходит СУЗДАЛЬСКИЙ и показывает рукой на пустую инвалидную коляску.

СУЗДАЛЬСКИЙ. Добрый день. Чья же это?

ИВАНОВА. В 15-й квартире уже на костылях ходить начали, коляска вроде не нужна, вот я и выпросила. Ведь кто-нибудь обязательно с лестницы в темноте упадет или на гололеде подскользнется… Куда бежать? К Ивановой. А у меня, пожалуйста, для всех костыли приготовлены на выбор. Теперь и коляска будет. Люди спрашивают.

СУЗДАЛЬСКИЙ (язвительно).И меньше потом жалуются.

ИВАНОВА (утвердительно). Благодарят!

Иванова уходит вместе с коляской. Борис потягивается. Поднимается, потом снова садится, расстроившись чуть не до слез.

БОРИС. Ну как можно работать, когда с неба падают метеориты?

СУЗДАЛЬСКИЙ. Падают, и что?

РАБОЧИЙ. А я тоже переживаю. Как же теперь жить, если они будут падать и падать? Тунгусский – упал… В Челябинске – свалился. Еще и Нибиру какая-то над головой зависла…

БОРИС. Прямо как меч дамоклый.

РАБОЧИЙ. Не дамоклый, а промоклый.

СУЗДАЛЬСКИЙ (смеется). Промозглый.

БОРИС. Именно промозглый, Артур Васильевич. Как упадет на голову – все мозги-то вдребезги.

СУЗДАЛЬСКИЙ (смеется). Да уж, тогда точно вдребезги!(задумывается, рабочему)Может, тебя от падения метеорита застраховать?

РАБОЧИЙ. Нет, нет, не надо, не надо.

Рабочий встает, поднимает скамейку и быстро уходит. С криком «Эй! Мы еще не докрасили!» Борис хватает ведра и бежит за ним. Следом спешит Суздальский с термосом.