Криминальные незабудки

– Вставай, Лилли! Быстрей! Где мешок? Не плачь, Лилли, нам надо выбираться! Бежим в конюшню!

Миссис Грант приготовила обед и пошла в комнату девочек, чтоб пригласить мужа. Открыв дверь, она обнаружила мистера Гранта, лежащего на спине. Вокруг его головы образовалась тёмно-красная лужа, лоб был разбит, из раны сочилась кровь. Рядом лежала кочерга, которой супруги перемешивали дрова в печи.

Дэйзи и Лилли ехали четвёртый час без остановки. Сначала дилижанс передвигался медленно по ухабистой, заросшей дороге, но когда выехал на центральную, скорость его увеличилась. Монотонный стук копыт и скрип колёс действовали на Лилли успокаивающе, и она уснула. Дэйзи смотрела в окно, как при лунном свете мимо проплывают тёмные фигуры деревьев.

Ольга Лукина

ПОСВЯЩАЮ БОРЦАМ СО ЗЛОМ И ПРЕСТУПНОСТЬЮ

Проклятый отель

Старинный двухэтажный особняк после реставрации и ремонта светился, как пасхальное яичко. Сверкали стёкла длинных стрельчатых окон, блестел мрамор лестницы, которая двумя полукруглыми пролётами поднималась на высокую веранду, торжественно возвышался портик со стройными шестью колоннами, увенчанный фронтоном с цветочным орнаментом. Вдоль двух крыльев здания тянулась изящная галерея с колоннадой, увитой розами. Длинный каменный арочный мост вёл в стеклянную оранжерею с диковинными растениями.

За свою более чем 200-летнюю историю усадьба сменила множество владельцев. В XVIII веке ею владела семья дворян Ладыжкиных. А пару лет назад её выкупил один бизнесмен, вроде потомок последних хозяев – купцов Рукавишниковых, и отстроил – теперь этот особняк превратился в дорогой загородный отель.

Вот уже три месяца он принимал гостей.

Сергей, сорокалетний инженер, решил провести здесь свой отпуск вместе с семьей.

Стоял чудесный июньский день, когда они въехали в старинные двустворчатые ворота. Колёса тихо шуршали по гравию, мимо мелькали каменные мостики. Просторный парк с аллеями, белыми беседками и старинными греческими скульптурами, с аккуратно подстриженными газонами и кустарниками был окружён кованой оградой.

Гости отеля погружались в атмосферу старинной усадьбы, настоящего дворянского гнезда: уют, респектабельность и шик.

Машина остановилась перед широким мраморным крыльцом с пологими пандусами.

Выбежавший беллбой, блеснув улыбкой, распахнул дверцы автомобиля и выгрузил чемоданы. Сергей с женой Ириной и двумя детьми, Катюшей 12 лет и пятилетним сынишкой Гришей, вышли из машины. Ирина, стройная молодая брюнетка, счастливо засмеялась и, держа за руку белокурого, кудрявого мальчика, стала подниматься по белокаменной лестнице. За ними последовал Сергей, любуясь женой и сыном. Катюша, словно зачарованная, уставилась на нарядный портик с колоннами.

– Катя, – обернувшись позвал Сергей, – догоняй!

Девочка вприпрыжку побежала вперёд и, обогнав всех, первая ворвалась в просторный вестибюль.

Их поселили на втором этаже. Отель внутри тоже сохранял дух прошлых времён, но все удобства были вполне современными: хорошая сантехника, лифты, интернет, кондиционеры, шикарный ресторан, тренажёрный зал и небольшой бассейн.

Сергей достал из чемодана привезённую бутылку коллекционного вина.

– Белое, твоё любимое, Ириша, – сказал он, извлекая пробку из бутылки, – итальянское, сухое, тебе налить? Выпьем за наш отдых.

– С удовольствием, – Ирина взяла бокал и, держа его за тонкую ножку, отхлебнула глоток, зажмурившись от удовольствия. Хрусталь приятно холодил пальцы, вино терпкой лавой обволокло горло. «Как хорошо, – подумала она, – чудесный отель, долгожданный отпуск, – Ирина с нежностью посмотрела на высокого, красивого, как голливудский актёр, Сергея, – и самый лучший мужчина в мире».

Перед обедом они решили осмотреть отель. На стенах и в номерах висели старинные картины. Сюжеты картин были довольно мрачными. В двухкомнатном номере Сергея в одной спальне висел холст, изображающий мужчину, замахивающегося ножом на обмякшую в его руках женщину. В спальне детей висела копия картины «Иван Грозный убивает своего сына».

«Очень странный подбор художественных произведений, – подумал Сергей, – с такими не уснёшь, кошмары будут сниться». Он аккуратно снял картины и приставил их изображением к стене.

Картины на стенах коридоров отеля тоже не особо радовали глаз. Это была так называемая «чёрная живопись»: со всех полотен смотрела смерть, смерть, смерть…

Вот «Ночной кошмар» Фюссли, со спящей девушкой, на белоснежном животе которой сидит страшный демон. За ней – «Демон Асмодей» Франсиско Гойи – один из четверых Князей Ада. Сергей поморщился и остановился взглядом на «Шабаше ведьм» также авторства Гойи с огромным чёрным козлом (Сатаной). Следом шли «Отрубленные головы» Теодора Жерико с оскаленными ртами и выпученными глазами.

Сергей перешёл на другую сторону широкого коридора и стал рассматривать картины на противоположной стене.

– Какой кошмар! – сказала Ирина, брезгливо подёрнув плечами, – и кому это пришло в голову, украсить отель такими мерзкими полотнами?

«Да что же это за фигня, а!?» – раздражённо подумал Сергей и покачал головой напротив уродливого, тошнотворного «Сатурна, пожирающего своего сына» Гойи.

Следующая мрачная картина ввергла его в ещё больший ступор – «Чудо ревнивого мужа» Тициана, где разъярённый мужчина убивает ножом жену.

За ней – «Смерть Марата» Эдварда Мунка, где некая Шарлотта заколола Марата в ванной. С неудовольствием Сергей отвернулся и наткнулся сначала на «Электрический стул» Энди Уорхола, потом на «Юдифь» с кинжалом в руке, которая отрубает голову полководцу Олоферну, того же Гойи.

– Да они тут про «Шишкин лес» совсем не в курсе? – проворчал Сергей, и едва сдержался, чтоб не плюнуть на ковёр напротив картины Тициана «Наказание Марсия», где Аполлон живьём сдирает кожу с сатира, а собака припала к луже крови.

Все эти зловещие шедевры навевали мрачные мысли и противоречили роскошному убранству отеля. Сергей вернулся в номер и закрыл за собой дверь, облегчённо выдохнув. Ирина тоже была под впечатлением:

– Да, уж… У меня даже голова разболелась, – сказала она, потирая виски, – хозяева отеля явно перестарались с антуражем. Но это не должно помешать нашему отдыху. Мы так его ждали!

Старинный особняк и без того был полон всяких легенд и славился своими призраками. «Ну, конечно, это просто приманка для гостей!» – сказал Сергей себе и успокоился.

Первые два дня порадовали хорошей погодой, прогулками по аллеям старинного парка, изысканной кухней. Особый шарм отелю придавал старый патефон с пластинками, из которого лилась музыка начала прошлого века. Он стоял в холле первого этажа на антикварном резном столике. Вкусно пахло мастикой, которой натирали дорогой паркет и старинную мебель, молотым кофе и свежими круассанами.

На третий день во время завтрака покой отеля был нарушен приездом полиции. Сотрудники бегали хмурые, полицейские объявили, чтобы в интересах следствия никто не покидал отель. Всех постояльцев по очереди стали вызывать на допрос.

Оказалось, ночью произошло жуткое преступление. Горничная пришла менять белье в одном из номеров, но, открыв дверь, наступила во что-то липкое. Девушка включила свет и застыла в ужасе. Весь номер был залит кровью. А над кроватью, на крюке от люстры, висел мертвец, подвешенный за ноги, с начисто содранной кожей и точь-в-точь, как Марсий на картине Тициана.

Похоже, кожу сдирали с него живьём, судя по количеству натёкшей крови. Лицо было искажено чудовищной мукой. Его собачка, той-терьериха, радостно повизгивая, слизывала кровь с пола.

Страшное зрелище вызывало дурноту у служителей порядка. Они, с трудом сдерживая приступы тошноты, сползали в полуобмороке по стенам, стараясь не измазаться в крови, осматривали место преступления.

Всех жильцов опросили, никто ничего подозрительного ночью не слышал и не видел. Очарование старинной усадьбы разом улетучилось. Все разошлись по номерам, гулять не хотелось. Гнетущее чувство опасности повисло в воздухе.

Сергей попытался съехать, но его, как и других постояльцев, попросили остаться до конца следствия, так как под подозрением были все. Да и деньги были проплачены за две недели.

Следующий день прошёл относительно спокойно, если не считать снующих повсюду полицейских да жёлто-чёрных ленточек возле злосчастного номера.

Ночью, когда все успокоились и уснули, тишину вдруг прорезал жуткий крик. Кричали на втором этаже, рядом с номером Сергея. К первому крику добавились ещё и ещё, затем – топот бегущих ног. На шум сбежались жильцы соседних номеров.

Через распахнутую дверь было видно лежащее на кровати тело. Что-то жутко странное было в этом теле. У него не было головы! Она была отрублена и валялась на полу в огромной луже крови. Глаза вылезли из орбит, оскаленный рот замер в предсмертном крике. Точно, как на картине «Юдифь».

В открытом окне шевелились занавески. Преступник только что был тут!

– Что за чертовщина здесь творится?! – заорал Сергей и выругался матом. Ирина одёрнула его, дети заплакали. – Пойду, поговорю с ментами.

Молодой лейтенант, бледный, как стена, стоял над трупом, едва сдерживая тошноту.

Полицейские терялись в догадках. Погибшие никак не были связаны друг с другом, способ убийства был разным. Отель круглосуточно охраняется, территория ограждена, везде камеры наблюдения. Организованная погоня по свежим следам ничего не дала. Преступник испарился.

– Позвольте мне высказать кое-какие соображения, – обратился Сергей к старшему лейтенанту, – мне кажется, что есть какая-то связь между преступлениями и картинами.

Полицейские удивлённо переглянулись. Им эта мысль не приходила в голову. Какие ещё картины?!

– Посмотрите: способ убийства, внешнее сходство. Это две картины: «Наказание Марсия» и «Юдифь». Видимо, маньяк, или кто он там, копирует картины в своих убийствах, имитирует их. Скорее всего, следующее убийство тоже будет по сюжету одной из находящихся в отеле картин. Вы заметили, что все они изображают смерть?