Стиратель

Матвей отшвырнул сигарету и подлетел к лжеофицианту-лжеспасателю, схватил его за грудки.

– Ты, – выплюнул он на английском, – сейчас же скажешь офицерам правду! Или я вытряхну из тебя жизнь. Понятно? Может, перевести на греческий?

На запястья Матвею легли прохладные ладони нейтрала.

– Спокойнее, – мягко прожурчало над ухом. – Спокойнее, коллега.

«Коллега», – отметил каким-то уголком рассудка Матвей. Признали за своего, перестали считать психованным.

– Нам удалось выяснить, что этот господин действительно совершил то, что совершил, по предварительному сговору с русалками. Они хотели познакомиться со сродственницей из России.

– Они хотели познакомиться…

Под нажимом аккуратных рук Матвей все же отпустил задыхающегося грека.

– Это они так в гости ее пригласили? Не слишком завуалированно, нет? Напрямую нельзя было? Вам не кажется, что…

– Кажется. Но он больше ничего не знает.

Матвей повернулся к командиру. Тот смотрел внимательно, настороженно. Правильно. Международный скандал никому не нужен. Вдруг этот обезумевший русский убьет гражданина Греции, вовек не отмоешься. Нейтралы были при исполнении и готовились при необходимости принять меры. Он и сам действовал бы так же. В конце концов, ситуация в пределах штатной. Русалка не может утонуть. А вот вести себя так, как ей вздумается, может и будет.

Если Матвея сейчас расспросят как следует, со сканированием эмоционально-волевой и прочих сфер, он даже не сумеет убедить их, что они с Ассо не ссорились, потому что они почти ссорились. Вот и мотив. Кромешница делает то, что хочет. Перед людьми – и перед полукровками – не отчитывается.

Но этот офицер-нейтрал, командующий небольшим подразделением, он был такой же крови, как Матвей. Он способен понять. И Матвей скрутил свой страх, чтобы говорить ровно.

– Послушайте, – сказал он. – Моя жена чистокровная русалка. Она появилась в нашем мире пару месяцев назад. И вышла за меня замуж. Это факты, их легко проверить. Когда я вас вызвал, вы наверняка нас проверили.

Командир слегка склонил голову. Проверил, разумеется.

– Вы прекрасно видите мою природу. Я не кромешник. И я не человек. Я ваш коллега, нейтрал, и это означает, что я полукровка.

– Вы…

– Погодите. Она, – Матвей вытянул руку в направлении моря. – Она вышла за меня замуж. По любви. Не за человека, чтобы остаться в мире людей. Она вышла замуж за меня. По любви.

– Я вас слышу.

– Она вышла замуж за меня. У нас мало времени. Я же не русал. Мы недавно поженились. Она не ушла бы просто так. Вы обязаны правильно оценить обстановку. Если бы она пошла погулять, я бы слова не сказал. Она собиралась разыграть сценку ради того, чтобы этот подлец выпендрился перед своей девицей. Помочь ему. И все. Если местные русалки хотели позвать ее в гости, у них был миллион возможностей. Я бы не имел ничего против. То, что происходит, ненормально.

– Он больше ничего не знает, – повторил тот нейтрал, что был наполовину водяным.

Матвей втянул воздух через сжатые зубы.

– Пожалуйста, перескажите по-английски, что он вам поведал.

Водный кинул взгляд на командира, тот кивнул.

– Он виделся с русалами. Мужчины ночью встретили его у моря, он гулял, шел домой, неважно. Сказали, что на пляже заметили девушку, русскую русалку. Сказали, что хотят с ней познакомиться. Сказали, им нужна его помощь. Сказали, что он должен сделать. Сказали когда. Сказали, им нужно ее рассмотреть.

– Рассмотреть?

Матвей нахмурился.

– Что может означать это слово?

Главный из нейтралов пожал плечами.

– Рассмотреть. Ничего страшного оно означать не может.

– Они хотели посмотреть на нее поближе, так? Почему? Потому что она пресноводная? Почему они не пригласили ее в гости, как нормальные лю… почему бы не пригласить ее, или можно встретиться с ней наверху, в ресторане, например? Он виделся с ними на суше, значит, они выходят на сушу.

– Он не знает. Я переспросил по-разному. Это правда. Они хотели ее рассмотреть.

«Испорченный телефон, – подумал Матвей. – Опрашивают по-гречески, переводят на английский, я для себя перевожу на русский, а что в итоге?»

– Что значит «рассмотреть»? – повторил он. – Посмотреть на нее поближе? Повнимательнее? Рассмотреть ее кандидатуру на роль…?

Нейтралы переглянулись.

– Изучить? Провести исследование? – нажимал Матвей. – Провести эксперимент?

– Эксперимент нет, – решительно остановил его командир нейтралов. – Никаких экспериментов. Посмотреть.

Он развел указательный и средний пальцы и для наглядности ткнул ими себе в глаза.

– Между тем прошло уже три часа, – напомнил Матвей. – Вы все еще настаиваете, что это не похищение?

Офицеры снова переглянулись.

– Кромешники в естественной среде обитания, коллега, – вкрадчиво проговорил полуогненный, – не подчиняются нейтралам так, как в мире людей. Вы это знаете. Мы можем опуститься на дно морское – и, скорее всего, ничего там не увидим, совсем ничего.

– На берегу наверняка живут русалы, – с холодной улыбкой бешенства подсказал Матвей. – Которые обязаны вас слушать. Которые точно заинтересованы в том, чтобы сотрудничать с нейтральными службами. Вы наизусть знаете, где и как их найти.

– Мы не… – начал командир, но Матвей не дал ему продолжить.

– Не знаете наизусть, хорошо, значит, поднимете базу данных. Вы живете на берегу моря. Нет никаких сомнений, что тут полно русалок среди людей. Я уверен, что если бы я прошелся вечером по оживленной улице, я бы их нашел и сам.

Главный нейтрал склонил голову и промолчал. Матвей почувствовал, что к щекам у него приливает кровь, вот-вот случится непоправимое.

– Вы предпочитаете международный скандал? – уточнил он. – Мне взять в заложники кого-то из кромешников и требовать обмена? На что вы меня толкаете?

Греки опять не ответили, и Матвей понял, что они безмолвно совещаются. Потом командир сделал шаг вперед и положил руку ему на плечо.

– Коллега, – сказал он уважительно. – Не надо поспешных решений. Ожидайте.

– Я уже задолбался ожидать, – признался Матвей.

– Ожидайте. Вечером мы направим к вам русалку. Не позже. Обещаю.