Новый Год Майора Никитича

УЗИстка даже медсестру за нашатырем отправила…

Правда, отмер он не от спирта, а от слов Марийки, что она уйдет сейчас без него! И пусть потом поищет!

Майор Никитич вздрогнул, дернулся и… разревелся…

Совершенно по-детски, по-мальчишески, всхлипывая и размазывая слезы по щекам. Сграбастал не до конца одевшуюся жену в охапку, уткнулся носом в ее шею: “Счастье мое, радость моя, краса моя, Марийка моя!” – шептал он ей, никого не стесняясь.

Мария, до самого вердикта УЗИстки свято верившая, что она просто на свадьбе съела что-то не то, тоже тихо заскулила…

И медсестре кабинета УЗИ снова пришлось бежать в кабинет старшей сестры, только теперь уже за “Новопасситом”.

Как потом объясняла им гинеколог, дело было, скорее всего, в неправильно подобранной гормональной терапии, которой Мария пыталась лечить бесплодие. Ну и, возможно, в наследственности.

“Ничего она не понимает! – хмыкнул Андрюха уже наедине. – Дело в том, что некоторым мужикам и одного ребенка слишком много, а мне вот надо сразу три!”

“Соколовский, – осуждающе посмотрела на него жена, – ты хоть не так ярко сияй, что ли! А то мне аж завидно!”

“Соколовская!” – поднял и закружил жену майор, а фразу свою не продолжил.

Просто от объятий перешел к поцелуям и забыл, что вообще хотел сказать.

Но трястись над женой он с той поры стал втрое больше… Или вчетверо. Он и так-то за нее волновался, а тут…

“Ты что на завтрак хочешь?! У тебя сегодня есть какие-то врачи?! Анализы отвезти надо?! Что купить особенного?! Помощницу прислать?”

Обычно эти разговоры заканчивались фразой: “Андрей, если ты сейчас же не уедешь на работу…”

Но на следующее утро эти вопросы опять начинались!

И Марийка, совершенно не приученная к тому, что о ней кто-то заботится, все же выдохнула и приняла эти его переживания как данность. Даже согласилась пойти на права учиться. Правда, Андрей намекнул, что сдавать она будет сначала ему… Но Мария не расстроилась. Уж кому-кому, а мужу она точно угодить сможет! В этом деревенская ведьмочка не сомневалась!

Да, ходить к ней стали все чаще, как к ведьме! С такими запросами, что у Марии голова шла кругом! Она уж и слух пустила, что сила ее на беременность пошла. Нет больше знахарки. Но свои все равно нет-нет, да забегут.

Вот как Ленка сегодня…

Кстати… Ленка… Ленка?

Она что ли на крыльце? Только ж ушла!

– Мария! – раздался встревоженный крик и стук в дверь.

В дом вбежала Марийкина давешняя гостья. Только теперь вела себя она не как степенная, чуть усталая дама, а как тетка, бегущая с пожара! Ну, что-то у нее пригорело явно.

– Мария! Маша! – запыхавшаяся Ленка ворвалась в сени и, не входя, сбивчиво затараторила. – Свалился! Все, как ты нагадала! Я вот только думать начала, и свалился! – тут она заметила Андрея, вылезающего из подвала. – О! Андрей Никитич! Поможете донести?

.

Глава 3

– Ленк, ты обалдела что ли?

Марийка склонилась над мужиком, лежавшим в пятидесяти метрах от ее забора.

– Он живой вообще? – спросила она уже мужа, стоявшего над телом на коленях.

– Живой, – утвердительно хмыкнул Никитич. – Вообще, странно. Травм не вижу, алкоголем не пахнет.

– А мы что, его тут оставим? – Ленка, кажется, уже третий раз обежала вокруг. – Он же воспаление легких подхватит… Обморожение получит… Он…

– Да не оставим, – цыкнул на нее Никитич. – Не егози! Надо скорую вызвать…

– А до скорой что, тут лежать будет? – опять заголосила женщина.

– Лен Семеновна! – гаркнул майор, и деревенская птичница резко вжала голову в плечи, точно как ее питомцы.

– Так, – Никитич встал, протянул жене фонарь, – Марий, а санки у нас имеются?

Жил он в доме жены недавно. Еще всего хозяйства не знал.

– У меня есть, – тихо пискнула Ленка. – Детские.

– Пойдут и детские, – кивнул майор.

Они сейчас стояли аккурат посередине между дворами. Если Семеновна знает, где ее санки, так и быстрее будет.

– Я сейчас, – Ленка аж подпрыгнула. – Одна нога здесь, другая там!

Никитич только вздохнул, глядя ей вслед.

– Ну что ты ей там нагадала? – скептически спросил майор жену.

– Ой, Андрей! – всплеснула руками та. – Ну что я ей могла нагадать?! Я ж разве гадалка?! – Мария стыдливо отвела глаза в сторону, что, в общем-то, было абсолютно бессмысленно в условиях деревенской зимней ночи. – Карты наши старые по столу разбросала да мозг ей помыла чутка! – на этом месте Никитич недовольно крякнул, но промолчал. – Сказала, что не за мужиками надо бегать, а думать о том, что сама любишь, что самой нравится. Ни под кого не подстраиваться. Тогда мужик на тебя сам и свалится!

– М-да, – майор задумчиво почесал затылок. – Видимо, сработало.

.

***

Меньше чем через десять минут после этого разговора, кто-нибудь, решивший этим зимним вечером совершить приятную прогулку по ветру двенадцать–пятнадцать метров в секунду, сопровождаемым обильным снегопадом, мог бы заметить странную процессию.

Крепкий, высокий мужик, согнувшись почти пополам, правда, скорее из-за бурана, чем от тяжести, тянул за собой детские санки, на которых лежало довольно объемное нечто.

Это нечто норовило упасть, но рядом бежали две женщины. Одна из них держала, кажется, ноги на манер ручек тележки и ругалась, перекрикивая метель.

Вторая несла только фонарь и изредка поправляла спадающий тулуп, которым было накрыто, видимо, тело.

Участников всего этого действия радовало только одно: идти было меньше пятидесяти метров.