Жертва долга

Мне очень понравилось бывать у родителей отца. К тому же жили они гораздо ближе к Центру генетики, чем родители мамы, в большом городе неподалеку. У них была уютная квартира, над их магазином-пекарней, где я ощущала себя настоящей внучкой, приехавшей к бабушке в гости. Надо мной хлопотали, меня угощали и развлекали, это было приятно. Сестра отца, Врийя, жила отдельно, ее дети уже сами были родителями, но она работала в пекарне и иногда составляла нам компанию. У нее-то я и спросила как так получилось, что мои родители решили покинуть Анитру. Врийя вздохнула и сказала:

– Всех обстоятельств я, конечно, не знаю. Но Антош всегда был вспыльчив. Когда выяснилось, что несмотря на хороший коэффициент совместимости, родители Мийолы выступают против брака и собираются спрятать ее, отослать подальше, он буквально выкрал ее. Конечно, Мийола была согласна, иначе Антош не пошел бы на это. Некоторое время они скрывались, но это было непросто. Возникали сложности с работой. А когда родилась ты и тебя зарегистрировали, Амаранта нашла их. Она посещала их, трепала нервы дочери, требовала расторгнуть брак. Конечно, с ее точки зрения, брак был мезальянсом. Дочь профессора, преподающего в Академии управления, и примы самого лучшего театра страны, сама подающая большие надежды в химии. И мой брат, который выше обслуживания рольдов никогда бы не поднялся. Правда, механиком и электриком он был очень хорошим, но и только. С точки зрения Амаранты, этого было очень мало. Она хотела, чтобы Мийола вышла замуж более удачно. А совместимость… Были и другие кандидаты, пусть и с меньшим коэффициентом.

– А какой у них был коэффициент? – спросила я.

– 75. Средний по стране. Хороший коэффициент, надежный. Конечно, и у Антоша, и у Мийолы были и другие кандидаты с близким коэффициентом, но они выбрали друг друга, – ответила Врийя.

Интересно, чем автомеханик мог зацепить дочь профессора? Мой отец не был каким-то выдающимся, на мой взгляд, и не сказала бы я, что мама так уж счастлива в браке. Но она же выбрала отца сама и сама приняла решение уйти с Данрелиона вместе с ним… Хотя я же не дослушала.

– А дальше?

Врийя вздохнула:

– Антош всегда был вспыльчивым, я говорила. Вот и тут он решил, что раз родители Мийолы не оставляют их в покое в этом мире, то надо уйти в другой. Тогда как раз это было модно, что-то вроде “новый мир – новая жизнь”. Было такое движение, которое романтизировало переселения. На самом деле переселялись считанные единицы, но носилось с этой идеей много народу. Хлопот с переселением было много. Амаранта и Леон, узнав об этом, всполошились и были уже готовы пойти на попятную и принять Антоша, но тот уже закусил удила. И они уехали. Причем как-то совсем, даже от обратной связи отказались.

Мне стало очень-очень грустно. Получается, отец пошел на принцип и, в общем-то, ничего не выиграл. А мама его послушалась и точно проиграла. Я не могу назвать их жизнь на Земле счастливой. Хотя это же мне так кажется, а их, возможно, все устраивает. Но что-то подсказывало мне, что они сожалели о своем выборе. В том, что мама сожалеет, я была почти уверена.

Не оставляли меня и другие члены семьи. Частенько выходили на связь мои кузены. Благодаря им, я начала осваиваться в культуре местной молодежи. Мне очень нравился сын Врийи – Реон. Он был музыкантом, играл современную музыку в составе довольно большого коллектива. Пару раз я была на их репетиции и была поражена масштабом представления. Догадываюсь, что крупные исполнители на Земле организовывают свои выступления похожим образом, с поправкой на разницу в технологиях, но там я никогда не видела закулисья, так что для меня все это было очень познавательно.

Один раз я была в центральной библиотеке, где работала моя тетя, жена Андрея. Она очень любила книги и устроила мне потрясающую экскурсию по всем залам и хранилищам. Не знаю, все ли библиотеки в Антрии были организованы таким образом, но эта была великолепна. В моем представлении центральная библиотека страны – это просторные залы, полные высоких стеллажей, полумрак и тишина, строгие библиотекарши и тележки с книгами. И еще зеленые лампы на столах.

Здесь же все было совсем по другому. Да, были просторные книгохранилища, но само пространство, доступное посетителям, было полно уютных местечек и закоулков. Везде были разбросаны кресла, кушетки, пуфики и небольшие столики. И вокруг были читающие люди, они читали в самых неожиданных местах и разнообразных позах. Разве что вниз головой я никого не видела. Впечатление было незабываемым. Меня так и подмывало взять книжку и забиться с ней в какое-нибудь уютное кресло на пару-тройку часиков.

Я спросила тетю, как они умудряются сохранить книги, разве их не уносят? Она немного удивилась вопросу и ответила, что ценных и редких экземпляров в свободном доступе нет, только их копии. Но и их так просто не вынесешь, система контроля отслеживает местонахождение каждой книги. Ларчик просто открывался, за каждой видимой свободой стоит незаметный страж. Но все равно, библиотека была хороша.

Я поделилась своим восторгом от посещения библиотеки с Асией. Эта девушка-воробышек объявилась сразу, как только я переехала из Центра генетики в дом бабушки и дедушки. Оказалось, что мы обе соскучились. Я даже не ожидала, что мы стали практически подругами за время моего проживания в доме Горгия. Теперь, когда наши отношения вышли за рамки вынужденных, мы прекрасно проводили время вместе. Столько интересных мест, сколько Асия, мне не показал никто. Лавочки с народными промыслами, экзотические выставки, антикварные магазинчики – Асия знала их множество. От нее я узнала, что Софос никак не пострадал в результате моего побега. Единственная, кто на него наорал, была сама Асия, потому что она очень испугалась за меня. Но потом отец сообщил, что я жива и здорова, и ей стало спокойнее. По молчаливому соглашению мы не говорили о Горгии и вообще старались не упоминать обстоятельств нашего знакомства. Обсудили Софоса и положили эту тему под замок.

Вообще все мои родственники и знакомые, с которыми я хоть сколько-нибудь тесно пообщалась, работали с удивительной самоотдачей. Им нравилось их дело, они работали с интересом и удовольствием. Их глаза загорались, когда они начинали рассказывать о том, чем занимаются. Даже одна из кузин, которая работала, как у нас бы сказали, бухгалтером (на самом деле эта должность включала в себя больше, чем работа бухгалтера на Земле), была воодушевлена и могла говорить о цифрах, законах и логистике долго и с воодушевлением.

Вот это был явный плюс местного общества. Система профориентации – это тоже забота Центров генетики. И за такое на Земле можно было бы и Нобелевскую премию получить. Наверное, и здесь основатели были оценены по достоинству. Но огромное количество людей, довольных своей работой и занимающихся своим делом с удовольствием и огнем в глазах – это выдающееся достижение цивилизации. Помимо моих родственников, у меня были не слишком обширные знакомства. Но, пожалуй, исключений я не припомню. Хотя вот Агиль… Он как-то холодно отзывался о своей работе. Наверняка есть и недовольные заключением профориентационной комиссии, наверняка кому-то кажется, что его недооценили. Но большинство населения все устраивает, а это уже немало.

Мы очень хорошо поладили с дочерью Гриса – Медеей. Она занималась разработкой средств связи, была инженером в земном понимании, а перед такими людьми я всегда благоговела. Муж Медеи – Чен, был политологом. Этой профессии я никогда не понимала, потому что на мой взгляд разбираться во всех этих тонкостях мог только человек семи пядей во лбу. С ними было интересно и весело. Они не пытались вытащить меня в клубы или кафешки. С ними я бывала на природе, на художественных выставках, на концертах современной музыки. С Медеей мы немного сплетничали о других кузенах. Я, правда, больше слушала и спрашивала. Надо отдать должное Медее, она никогда никого не обливала грязью. Так, вспоминала разные истории, подшучивала над курьезными случаями. Чен в это время обычно занимался их трехлетней дочерью. Я не испытывала особой любви к детям, но, глядя на маленькую Линни, вспомнила, как мы с Костей планировали ребенка. Правда, тогда в наших представлениях мы становились родителями сына. А теперь я вполне могла представить себя матерью девочки, больно уж Линни была забавная. Но пока мне явно было не до этого.

Меня удивляло, что никто из родственников меня не спрашивал о том, как я смогла вернуться. Ведь мои родители уехали без возможности даже общаться с родиной. Почему никого не интересовал тот факт, что я вернулась и вернулась одна? Может быть, они знали об обстоятельствах моего возвращения? Ведь кто-то же им сообщил. Долгое время я не решалась об этом спрашивать. Но однажды любопытство пересилило и я задала осторожный вопрос Медее на одном из наших вечерних чаепитий.

Она удивилась:

– Ну как же?! Бабушке сообщил об этом сотрудник Центра генетики. Сказал, что согласно программе возвращения они разыскали вас. Родители отказались возвращаться, а ты согласилась.

Ах, вот оно как, оказывается… Программа возвращения, значит. То есть про Горгия и прочее они не знают. У меня не было сомнений, что все это его рук дело. Я задумалась о его личности еще сильнее. У меня и так все с ног на голову перевернулось, когда он освободил меня от обещания. И его помощь в моей адаптации здесь все сильнее и сильнее подмывала плотину моей неприязни к нему. Но замуж за него я по прежнему не хотела. Как вообще можно хотеть замуж за незнакомого человека?

Глава 11

Тем временем, Центр генетики практически определился со мной и моим статусом. Мне торжественно назначили время для ознакомления с результатами. Конечно, накануне назначенного дня я очень нервничала. Да и утром даже позавтракать нормально не смогла.

Мне почему-то не дали сопровождающего и нужное помещение я разыскивала сама. Нашла, и довольно быстро, даже спрашивать автоматического помощника не пришлось. И я даже не опоздала. Чрезвычайно гордая этим фактом, я зашла в кабинет.

Меня уже ждали. Трое знакомых мне сотрудников Центра, одна незнакомая женщина и Алвис. Он-то что тут делает? Я насторожилась. Неужели все, что здесь было в последние полтора месяца, просто еще один этап к свадьбе с Горгием? Он же меня отпустил и даже проявил небывалую щедрость. Неужели все это – просто ловушка?

Напряженная, я кое-как поздоровалась и села в кресло. Алвис устроился поодаль. Старший среди сотрудников, Эрик, приступил к делу. Почему-то первым он решил огласить мой брачный статус. Там было без изменений. По прежнему, самым предпочтительным партнером для меня был Горгий. Зато я услышала его фамилию – Фриол. Это я была бы Фелис Фриол? Жуть какая. Я вспомнила, что на Анитре не принято менять фамилию при замужестве. Это хорошо. Моя местная фамилия тоже была так себе, но лучше, чем у Горгия. Хотя что это я? Разве я собираюсь за него замуж? Так, отвлеклась.

Мне перечислили еще нескольких кандидатов в мужья, в порядке уменьшения коэффициента совместимости. Никаких имен я не даже запоминать не стала. Обратила только внимание, что вторым после уникальных 96 процентов с Горгием был кто-то с коэффициентом 22. Это было мало, очень мало. Подождите… Получается, что у меня и вариантов-то, кроме Горгия, больше нет. Видимо, именно этот факт до меня и хотели донести.

Я попросила перерыв и водички. Не то чтобы я собиралась иметь детей прям завтра. Но потом, в перспективе, наверное… А теперь выходит, что мне и не с кем. Наверняка, у того товарища, с которым у меня 22 процента, есть более подходящие варианты, даже если бы я решила обратиться к нему. Вот засада… Как хорошо было на Земле – встречаешь человека, узнаешь его, влюбляешься, заводишь детей. Если будут последствия, разгребаешь. Но чаще-то – не бывает последствий! Дети как дети, люди как люди. А здесь – что теперь делать с этим знанием? Убиваться?

И если до сих пор я время от времени вспоминала Агиля и иногда робко представляла нашу встречу, прикидывая как бы дать ему понять, что я вернулась, то теперь об этом можно было забыть окончательно. В Анитре подавляющее большинство людей ответственно относятся к вопросу продолжения рода, тем более, что у них так хорошо налажена система контроля. Никого с именем Агиль в списке предполагаемых партнеров не было, а значит, там совсем никаких шансов. Собственно, я и не знаю ничего о нем. Может, он давно и прочно женат. По возрасту-то вполне мог. Но что-то подсказывало мне, что нет, не женат. И несмотря на то, что он не демонстрировал никаких романтических чувств, казалось мне, что было что-то, было… Но теперь на этом надо поставить крест. Если уж следующий после Горгия коэффициент 22, то дальше будет только хуже. Мне ведь не все мужское население Анитры перечислили, а только десять верхних в списке вариантов.

Было обидно. Судьба снова развернула меня к Горгию. Теперь, пожалуй, я его начала понимать. С этим знанием, действительно, будешь делать все, чтобы заполучить своего партнера, иначе не простишь себе, если выползут проблемы у детей. Он уже потерял одну партнершу, пусть и с фиговым коэффициентом, но уж лучше моих кандидатов. Конечно, он вцепился в меня. Возможно, остальные варианты у него такие же, как мои остальные.

Собравшиеся в кабинете вежливо молчали и ждали. Уж они-то понимали, что я сейчас пытаюсь переварить. Люди местные, живущие с этим всю жизнь. Даже меня проняло.

Через некоторое время я залпом допила воду, поперхнулась, откашлялась и попросила продолжать. Решение проблемы я отложила на потом. Собственно, решений было два и оба мне не нравились. Определиться с тем, какое мне не нравится больше, можно было и попозже.

Эрик перелистнул страницу в планшете. И началось то, чего я ждала. Правда, впечатление было слегка испорчено первой частью. Но тем не менее, тут все было хорошо. По результатам исследования мне предлагалось обучение в Институте естественных наук по профилю “Биология” со специализацией “Биоинженерия”. Если бы я могла, я бы упала в обморок. Это была мечта всего моего детства. Но институт? Местный институт? Я бы, скорее всего, сейчас и земной не потянула бы.

Но не успела я открыть рот, как последовало продолжение. Перед институтом мне требовались дополнительные занятия. Много дополнительных занятий. Практически, это была индивидуальная программа обучения. За какие шиши?

Я закрыла почти уже открытый для вопросов рот и выжидающе смотрела на Эрика. Тут вперед выступила женщина, до сих пор тихо сидевшая с краю.

– Меня зовут Ината. Я представляю Центр образовательных технологий. Мы разрабатываем и усовершенствуем методики и программы обучения. Ваш случай очень интересен для нас. Поэтому мы взялись за ваше обучение. Вы не будете возражать, если параллельно вашему обучению, мы будем проводить и некоторые исследования?

Еще бы я возражала! Можете защитить на моем материале хоть двадцать диссертаций! И все же я должна была прояснить все моменты до конца, поэтому я сказала:

– Я, конечно, согласна участвовать в исследованиях. Но все же, индивидуальное обучение – это труд многих человек и он должен быть оплачен. Как я рассчитаюсь за это? Да и время обучения в институте тоже требует денег.

Алвис крякнул из своего угла. Или засмеялся? Компанию сотрудников Центра генетики мои вопросы поставили в тупик. Эрик посмотрел на Алвиса. Тот встал и вышел вперед. Точно, посмеивается.

– Я говорил, что она не поймается, – заговорил Алвис. Куда я не поймаюсь? Что вообще происходит?!

Алвис продолжал, уже обращаясь ко мне:

– Оксана, твои вопросы совершенно справедливы. Просто Эрик был уверен, что ты ухватишься за эти возможности, не задавая вопросов. Я же говорил, что ты умна и непременно их задашь. Я был прав.

– Возможности шикарны! – сказала я, – И я очень хочу за них ухватиться. Но за чей счет все это?! Я-то точно не могу себе этого позволить!

Алвис вздохнул.

– Частично ты будешь оплачивать это сама. За участие в программе исследования в Центре образовательных технологий тебе положена зарплата. На время обучения в институте тебе, скорее всего, будет положена стипендия. Сейчас твои показатели не дотягивают до ее назначения, но после того, как ты освоишь программу школы, будет проведено дополнительное исследование, как всем выпускникам. И судя по твоим задаткам, стипендия у тебя будет. Будет у тебя и студенческий кампус. Тогда ты сможешь перейти на полное самообеспечение. До начала же обучения в институте…

Он замолчал. Ну? Что там за криминал? Алвис вздохнул еще раз:

– Горгий предлагает тебе помощь в этот период. Без каких-либо условий.

Собственно, а что я еще ожидала-то? Понятно было, что без него здесь не обойдется, раз Алвис пришел. Предложение было щедрым. Я даже представить не могу, сколько все это может стоить, но явно не дешево. Я задумалась. Я не знаю точно, почему Горгий это делает. Вряд ли он испытывает угрызения совести. У меня, конечно, остались вопросы по аварии с Костей, но все обошлось. Костя жив, здоров и даже, как выяснилось, счастлив с другой женщиной. Лично мне пока ничего плохого не сделано, кроме принуждения к браку. Да и то – отпустил на свободу и всячески помогает. Скорее всего, помогает все-таки с далеко идущими планами. И, что греха таить, планы-то реализуются! Он уже не такой уж монстр в моем восприятии. А теперь, когда выяснилось, что он единственный хороший кандидат в мужья… Что же мне делать? А как я поступила бы дома?

Я подняла голову и посмотрела на Алвиса:

– Я соглашусь при соблюдении некоторых условий.

– Да? – удивился он, – И каких же?

– Я точно буду знать размер помощи и верну эти деньги потом, когда начну зарабатывать. Скорее всего, частями и не быстро, но верну. И Горгий их примет.

Алвис даже руками взмахнул. Но я была непреклонна. Не хотела я быть должной. А так у меня оставалось самоуважение. Я подумала, что, может быть, я смогу как-то подрабатывать. Возможно, обращусь за помощью к родственникам. Например, жить я могу у Диуса и Гленны, они давно зовут. Уже минус расходы на жилье, буду помогать по дому и в пекарне. То, что Горгий уже потратил на мое образование здесь, я в расчет не принимала, он тратился на почти жену и по своей инициативе. Здесь же было другое и я уперлась. В конце концов, Алвис согласился, даже с начальником не посоветовался.

Глава 12

На следующий день я переехала к родителям отца и обосновалась в отцовской комнате. Она располагалась на чердаке и создавалось впечатление, что все эти годы ее не трогали, только протирали пыль. Я спросила разрешения, получила его и немного адаптировала обстановку под себя.

Еще через пару дней я посетила Институт образовательных технологий. И началось! Напрасно я думала, что буду помогать бабушке и деду в их работе. У меня для этого просто не осталось времени. Совсем. Меня так загрузили учебой, что свободного времени не было вообще. Я даже общаться ни с кем не успевала. Медея регулярно звонила мне, но я никак не могла выбрать время для встречи.

Я была очень рада снова увидеть Ченду, она продолжила заниматься со мной языком и начала занятия литературой. Очень трудными были занятия по химии. Я и так-то была в ней не сильна, а тут и вовсе все было по другому. После первого дня, когда мы с преподавателем попытались совместить то, что я знала, с тем, что было в местных учебниках, мы решили изучать химию с нуля, по программе Анитры. Это отбрасывало меня назад. Приходилось спешить и в изучении других предметов. Везде, везде я была почти нулем. Неплохо было только в биологии, но и там была только школьная программа и научно-популярная литература, а это была даже не половина школьной программы Анитры. Глядя на объемы заданий, я иногда впадала в отчаяние. Хорошо хоть, не слишком часто. Больше всего я напоминала самой себе землекопа, которому установили очень сжатые сроки для того, чтобы вырыть очень большую яму. И вот он, не глядя по сторонам и не задумываясь, просто копает без остановки. Лопату воткнул, поднял, землю отбросил – повторить до достижения желаемого эффекта. Так и я – выполнила одно задание, протянула руку, взяла следующее.

Основания для спешки были. Занятия в институте начинались через полгода и мне нужно было успеть освоить школьную программу и пройти заключительное исследование. Иначе я пропускала учебный год. Я этого не хотела, поэтому отдавалась учебе полностью. Единственное – старалась нормально спать, а все остальное делала по остаточному принципу.

Но через месяц, в выходной день, в мою комнату постучали. Я пыталась разобраться в исторических событиях двухвековой давности в соседних с Анитрой государствах, у меня получалось очень плохо, поэтому я даже обрадовалась визиту. Бабушка Гленна привела мне Медею! Та залетела в комнату, красивая и свежая, как морской ветерок, и сразу заявила:

– Я ничего не хочу слушать! Это невозможно, ты работаешь вообще без выходных! Ты так сойдешь с ума или выдохнешься и не сможешь дальше учиться. Все, раз в неделю, мы будем забирать тебя отсюда и выгуливать. Мы так решили и не спорь.

Я оглянулась на кучу несделанной работы. Паника подняла голову – я же ничего не успею! Но Медея уже тормошила меня, требуя переодеться и идти с ней. И я сдалась. Я действительно очень устала от учебы и информация просто больше не помещалась в голове.

Мы отправились на набережную. Погода была отличная и по всей набережной были разбросаны уличные кафе. Мы выбрали самый красивый вид, сделали заказ. Медея отказалась от моих денег и заявила, что она может себе позволить угостить меня, а вот мне лучше экономить. Да, все-то она знает… Наверное, с Гленной поговорила.

Пока мы ждали заказ, Медея сказала:

– Фелис, я не только сама пришла. Меня еще бабушка попросила с тобой поговорить.

– Что такое? – мне было так хорошо под лучами осеннего солнышка. Я вытянула ноги и смотрела на гладь озера.

– Понимаешь, она узнала про твои финансовые трудности. Сначала она обиделась, что ты выбрала для проживания Деуса с Гленной. Потом согласилась, что там тебе спокойнее будет учиться и на учебу удобнее ездить. Знала бы ты каких усилий нам это стоило! – Медея рассмеялась. А я почувствовала глубокую благодарность к ней и ее мужу.

– Так вот, – продолжала она, – Ты бабушку знаешь. А если не знаешь, то еще узнаешь. В общем, она очень хочет быть в деле. И она предлагает тебе денег.

Денег? В этом мире многие хотят дать мне денег. Но если с Горгием более-менее все понятно, но что тут? Хотя… Это же бабушка. Наверняка, она немного чувствует себя виноватой в родительском бегстве. Ну может, и со мной отношения хочет наладить. Все-таки я у них редко появляюсь. С первой встречи была всего два раза. Тяжело мне у них, чувствую себя слоном в посудной лавке.

– Наверное, все-таки нет, – неуверенно сказала я, – Давай я просто буду чаще у них бывать?

Медея расхохоталась:

– Как легко ты раскусила коварный бабушкин план!

И добавила уже серьезно:

– Она в самом деле хочет видеть тебя почаще, Фелис. Просто такая гордая, не очень умеет чувства выражать.

Небольшой робот-официант подъехал к нашему столику, на верхней панели у него, окруженный силовым полем, располагался наш небольшой заказ. Пока я забирала поднос и расставляла на столе чашки с горячим местным чаем и тарелочки с пирожными, Медея убежала в туалет.

Я взяла в руки чашку. Хорошо, что здесь не страдали ерундой с крохотными изящными чашечками. Эта была массивной и увесистой, ее приятно было держать в руках. Как же хорошо, что Медея вытащила меня на улицу!

– Привет, Оксана.

Черт, черт, черт! Опрокинутый стул, разбитая чашка, мокрое пятно на юбке. Хорошо хоть температура чая позволила не получить серьезный ожог, но было чувствительно. Ну здравствуй, Агиль! А я ведь старалась не вспоминать о тебе. Ты же решил по другому…

Ошеломленный моей реакцией Агиль сказал:

– Я тебя напугал? Ты не рада меня видеть?

Только неожиданным его появлением и смятением чувств я могу объяснить то, что я ляпнула чистую правду:

– Рада! Ты не представляешь, насколько рада! – и испуганно замолчала. Вот дура-то…

Но Агиль вдруг заулыбался и я вспомнила, что именно улыбка делает его почти красавцем. Ну в моих глазах точно делает. Ладно, что сказано – то сказано.

В это время вернулась Медея и взмахнула руками, глядя на устроенный мною беспорядок. Неодобрительно посмотрев на Агиля, она нажала на кнопку вызова официанта.

Пока мою юбку сушили теплым воздухом, Агиль принес себе стул, взяв его от соседнего столика и сделал новый заказ. Когда его доставили, оказалось, что там новая чашка чая для меня. Правда, чай другой, но я решила не придираться.

Наконец последствия моей неуклюжести были ликвидированы и мы уселись за стол. Прятаться было больше не за что. Медея посмотрела на меня вопросительно. Я забыла кого надо представлять первым. Вроде сначала мужчину.

– Медея, это Агиль, мой… знакомый. – коряво получилось, но не хотелось рассказывать мою историю с проживанием в доме Горгия. Я вообще надеялась, что до моих родственников она никогда не дойдет. Пока никто не задавал вопросов и меня это устраивало. Вроде ничего постыдного в ней не было, но я не все равно не хотела обсуждений. Тем более, что уже заходили разговоры о том, что уже пора бы определяться с семейным статусом. Здесь женились в разном возрасте, но своего жениха или невесту знали уже сразу после школы. Обычно-то у людей был довольно большой выбор, основная масса была совместима в диапазоне 60-85 процентов. Выбирали верхнюю десятку (потому мне десять человек и зачитали, протокол такой), знакомились, общались и определялись кто больше по сердцу. Такая экстремальная ситуация, как у меня, встречалась так же редко, как и такой большой коэффициент совместимости. И я не хотела ее озвучивать среди семьи, по крайней мере, пока.