Печать Забытой магии

– Нерусский, да? – я не виновата, что в моем голосе легко угадывалось сочувствие. Правда, я не специально!

– Да я вообще не местный, что уж там. А ты забавная, рыжик.

Ашрус подмигнул и я засмотрелась на его мальчишескую улыбку. Поспорить могу, этот тип любит нарушать всевозможные правила, а потом вот так улыбается, хитро сверкая глазами, и ему все сходит с рук. В общем, мой внутренний рыбак рыбака признал с ходу.

Отзеркалив его выражение лица, я тоже улыбнулась, а вдобавок еще и ресничками пушистыми, – предмет моей гордости, – похлопала.

– Я Вероника, и давай ты не будешь звать меня рыжиком.

– А что взамен?

– Я не буду усложнять тебе жизнь? – Хлоп-хлоп для надежности.

Смех у Ашруса был шикарный, нет, правда, удержаться и не улыбнуться, когда он смеялся, было очень сложно, но я смогла. Ну, почти. Уверена, он не заметил!

– Скажи, Вероника, как, по-твоему, сколько раз человек может влюбляться?

– С первого взгляда? – я чувствовала, как мои брови решительно сдвинулись. Что-то странный у нас разговор посреди раскуроченной стройкой земли.

– Да хоть с десятого, просто мне интересно. Если кто-то любил, но потерял своего любимого человека, а теперь страдает… Вот как, по-твоему, такой человек достоин того, чтобы любить еще раз и, конечно, быть любимым?

– Не знаю, – дернула плечом, – я вообще ни разу всерьез не влюблялась. Так что в вопросах любви я полный профан.

Из-за моих слов улыбка на лице Ашруса потухла, и он как-то задумчиво, с сожалением, что ли, осмотрел меня с ног до головы. Ну что? Да, я не любила. Некогда мне было терять голову из-за мальчиков! Я в жизни устроиться хотела. И мне еще повезло, что в восемнадцать лет мне было куда уходить из детдома. А то не учиться бы пошла, а на паперти побираться в лучшем случае. Потому что без жилья в нашем городе это не жизнь, а квест на выживание! А получив бюджетное место в "худуще", я зубами держалась за него, отбиваясь от насмешек юных дарований из нормальных семей. А как же, мне же нужно было быть лучше всех, чтобы у педагогов даже мысли не возникло, что я зря получаю свою стипендию. Но сейчас, видя реакцию на мой ответ, мне захотелось оправдаться. Хотя с какой стати? Разве я виновата, что у меня еще не было возможности узнать, что такое любовь?

– Ой, вот только не нужно так на меня смотреть! – не выдержав сочувствия, я закатила глаза. – Да, я не любила, но знаешь что? Я точно знаю, что никто не должен страдать. Вот этого в моей жизни было достаточно. И как по мне, такое знание куда как более важное, чем опыт в любви и расставаниях.

Махнув рукой и фыркнув себе под нос, я предприняла еще одну попытку уйти. Но Ашрус меня снова остановил одной фразой.

– Ты действительно идеально подходишь для моего плана, – он еще и хмыкнул так коварненько. – Дэму очень повезло!

– Да о чем ты вообще? – развернувшись на пятках, я раздраженно всплеснула руками. – Ты просто странный парень, ошивающийся на стройке в разгар рабочего дня! Какой план? Мир спасать? Серьезно? Очнись! Мы живем в двадцать первом веке и сказкам в этом мире давно нет места. Себя бы спасти и своих близких. А ты про мир! Несчастная любовь? Дэм? Страдания? Видимо, у тебя очень богатые родители, если ты можешь позволить себе быть романтиком-философом, а мне, знаешь ли, пора. Больше не хочу слышать про твой план. Да я даже тебя не знаю! Зачем я вообще с тобой разговариваю? Ооо, знаешь что? Счастливо тебе оставаться. И удачи при спасении своего, видимо, выдуманного, мира. А мне пора идти рисовать, чтобы я через неделю могла себе позволить купить мясо, а не только пачку кефира!

Я не на шутку разошлась в своем монологе, а всему виной излишняя эмоциональность. Иногда я не могу совладать со своим буйным нравом. Наверное, поэтому свою речь я сопровождала активной жестикуляций и, совершенно забыв, где нахожусь, пятилась назад.

– Нет, я теперь уверен, что без тебя мне не справиться. Да и появилась ты тут очень вовремя, как раз согласно моему плану!

Довольная улыбка Ашруса и его фанатичная вера в свои слова только разозлили меня и, зарычав от бесполезности сотрясания мной воздуха, я, развернувшись, широко шагнула вперед.

– Вероника!

Крик Ашруса слился с моим визгом во время короткого, но страшного полета моего тела на дно огромной ямы. Отлично погуляла, Вероника Ивановна. Жаль, свою фамилию оправдать не удалось. Птичка-то оказалась без крыльев!

Боль в боку заставила меня потерять сознание. Но она же и вернула меня на мгновение назад. Мгновение, достаточное, чтобы услышать сбивчивые слова парня с красивыми губами:

– Ну ты даешь, все же шло нормально, а потом тебе полетать вздумалось. Вот это точно не по плану, Вероника. Сейчас, девочка, приведу тебя в порядок, – с этими словами Ашрус потянул из меня арматурину, на которую я так неосторожно приземлилась, и в воздух полетел мой крик. – Знаю, что больно, но умирать тебе еще очень рано. Знаешь ли, мир спасти без тебя не получится.

Он что-то еще говорил, но понимала я уже мало. В голове крутилась дурацкая мысль, что умру я ни разу не целованной девственницей, как и пророчил мне Ромка. Гад из младшей группы.

– А знаешь, пожалуй, до конца тебя лечить я не буду, пусть Нейтан сам голову ломает как это сделать, – слова Ашруса ворвались в мои мысли и привлекли внимание. – Он, конечно, не поймет, насколько все плохо с твоим здоровьем, но попереживать ему полезно! Давно пора ему взять на себя ответственность не только за жителей замка, но и за кого-то живого. Все, теперь нам пора. Давай-ка, идем на ручки, нас ждет путешествие. А чтобы тебя не укачало, лучше поспи!

Я почувствовала, как меня поднимают на руки, следом лба касаются сухие теплые губы и… все. Дальше только какие-то цветные сны про розовых пони. Ну что за бред?!

В себя я пришла на диване, вглядываясь в потрясающие аметистовые глаза.

Глава 3 Нейтан

– Дэмиан, что мне с ней делать?

После того, как мелкий поганец исчез в своем туманном облаке, мне не оставалось ничего, кроме как подхватить девушку на руки и перенести ее в малую гостиную на диван. Странная одежда на хрупкой фигуре была вся испачкана грязью, а светлая ткань непривычного вида рубашки с коротким рукавом буквально пропиталась кровью. Рваный край одежды открывал вид на страшную рану в боку девушки, из которой продолжала сочиться кровь. "Лечи", – насмешка от Ашруса. Я не владею магией лекарей. И никогда не владел. И магии душ, как у Алана, у меня тоже нет!

– Нейт, я не знаю. Но девушка может не выжить! Возьми салфетку со стола и зажми ее рану, слишком много крови потеряно, я не уверен, что даже Тёрнер справится!

Что толку от тонкой тряпки? Разве она сможет удержать душу в этом теле? Но спорить с Дэмом, как спорить с самим собой – бессмысленно. Все же раньше мы были одним целым и мыслили примерно одинаково. Только по прошествии времени дух превратился в беззаботного парня, а я, утратив интерес к жизни, стал еще большим сухарем, чем был с самого начала. Вот только это не повод равнодушно смотреть, как на моем диване умирает молодая девушка.

Схватив салфетку, прижал ее к боку незнакомки. Все демоны ада, – что бы ни значила эта фраза, так любимая Ашрусом, – почему это опять происходит?! Я был уверен, что мне больше не придется испытывать чувство беспомощности, смотря на смерть. Все моя нынешняя жизнь связана с ней, как и магия. Так откуда взялось чувство тоски там, где раньше у меня была душа?

Подняв левую руку, потер свою грудь, в первый раз за долгие годы я почувствовал пустоту внутри себя. Глядя на бледную кожу девушки, на огненные пряди ее волос и пушистые ресницы, мне хотелось сделать хоть что-то, чтобы она выжила. Но, к сожалению, это было не в моей власти.

– Нейт! Что ты творишь?!

Громкий окрик Дэмиана заставил меня вздрогнуть и отвлечься от разглядывания тонких черт лица. Переведя взгляд на свою руку, которой я зажимал ужасную рану, с проклятиями отдернул ее, но было уже поздно. Россыпь магических искр успела сорваться с моих пальцев и упасть на грудь девушки.

В моей груди неожиданно полыхнуло жаром, горло перехватило, а ладонь, ту, что все еще сжимала окровавленную салфетку, вдруг нестерпимо закололо.

– Нейт! Магия, ты…

Я и сам видел, что происходит нечто странное, по ладони, прижатой к моей груди, побежали разряды небольших фиолетовых молний. Подняв руку к глазам, я неверяще смотрел, как эти молнии поднимаются выше по запястью, предплечью, плечу, перекидываются на грудь, а с нее на другую руку, и так до тех пор, пока с кончиков пальцев правой ладони они не срываются и не летят прямиком к девушке.

Тонкую фигурку выгнуло дугой над диваном, с ее губ сорвался жалобный стон, а безвольно лежавшие до этого руки намертво вцепились в обивку сиденья.

Действуя по наитию, я одной рукой схватил ее ладони, фиксируя их над огненной головой, а вторую разместил на женской груди – именно туда попали молнии.

Девушка сразу затихла, ее тело расслабилось, а с губ лишь иногда срывались тихие стоны.

– А она красивая, – задумчивый голос Дэмиана застал меня врасплох, – хотя волосы, конечно, странные.

– Как жидкий огонь, да.

Признать красоту необычной женской внешности было легко. В Темных землях в основном жили крепкие телом женщины. И немудрено: край у нас суровый, а жизнь не состоит из череды балов и приятных застолий. Даже высшее общество королевства Алонлис не могло похвастаться уточненными фигурами дочерей. Бесспорно, красивых женщин у нас было много, но с мечами они смотрелись бы более гармонично, чем в платьях из тонких струящихся тканей. И как одна все были брюнетками. Кто-то имел цвет волос черный, как сама ночь, кто-то отличался чуть более светлой шевелюрой, как кора горных деревьев, но блондинок не было, а таких волос и бледной кожи, как у незнакомки, я не видел даже в Триалисе. Наверное, именно своими светлыми волосами в свое время и привлекла мое внимание Саманта. Эта же девушка …

– Нейт! Ты где? – голос Алана, старого друга, заставил меня отвлечься от рассматривания мелких забавных пятнышек на бледном, чуть вздёрнутом носу.

– Дэм, Ашрус привел Тёрнера.

– Слышу, – дух был недоволен. По какой-то причине в последнее время он старался избегать своего друга. Хотя, казалось бы, именно Дэмиан был тем, кто больше походил на прежнего Нейтана Дэмиана Алантери. – Я, пожалуй, вернусь в хранилище. Не забудь выпустить меня, как только гости разойдутся, и не обижай малышку, она ни в чем не виновата.

Не успел я ответить на это провокационное замечание, как Дэм, подлетев вплотную, растворился в матово-белом кристалле, висевшем у меня на шее.