Сказки Саломаньи

– Слушай, дело есть, – заговорщицки сказал Ярофей.

– Слушаю… – кошка нетерпеливо застучала хвостом.

– У вас там в ванной таз стоит, там носочков целая гора. А один просто невероятно красивый, представляешь, на нём котёнок нарисован! Это не твои носки, случайно?

– Да ты что? – изумилась Баря. – Кошки такое не носят. Это нашей маленькой девочки… А почему ты спрашиваешь?

– Ох, – вздохнул Ярофей, – я на этот носочек уже второй день смотрю, можно, я его возьму? Как он мне нравится…

– Да бери, конечно, видишь сколько там добра…

– А девочка не расстроится? – осторожно спросил Ярофей.

– Не думаю, она, наверное, даже не заметит… – равнодушно зевнула Баря. – И потом, знаешь, какая она добрая! – кошка благодарно замурлыкала. – Если бы ты у неё спросил, она бы точно тебе этот носочек подарила.

Ярофей очень обрадовался и начал, приплясывая, подпрыгивать. И Баря, видя его радость, тоже стала подпрыгивать.

Хозяйка удивлённо наблюдала, как, смешно подбирая лапы, будто танцует, прыгает кошка. «Что с Барей?» Женщина встала из-за стола и подошла к любимице. Надо было срочно спасать ситуацию… Ярофей быстро оглядел комнату. Увидев в углу за диваном на полу фантик, домовёнок метнулся и через мгновение кинул его к ногам кошки…

– А-а! Баренька фантик нашла! – ласково улыбнулась хозяйка. – Ну, поиграй, если хочешь.

Но кошка, хоть и любила шуршащие фантики, на сей раз не проявила интерес. Баря понюхала фантик, тронула его лапкой и села рядом, глядя на свою хозяйку.

А Ярофей проник в ванную, взял чудесный носочек и пристроил его к себе за поясок.

– Вот! – он удовлетворенно погладил свое приобретение, мысленно поблагодарил разумную Барю и… растворился в стене.

Снегирь

Был зимний морозный день. Людей на улице было немного – холодно. И только детям мороз не мешал резвиться в снегу. Ребятишки, в санках и без, скатывались с горки, лепили снеговиков, строили снежные крепости, копали проходы в сугробах.

Саломанья увидела, как один мальчик принёс мандарин. Несколько ребят залезли в выкопанную в снегу широкую нору и сидели в ней, как эскимосы в своём зимнем жилище – и?глу. Они весело смеялись и ели мандарин, разделив его на всех.

Рядом с детской площадкой росло несколько рябин. Яркие красные грозди рябины были настоящим украшением серо-белой картины зимнего дня. Саломанья наблюдала за резвящейся ребятнёй и вдруг услышала чудесный птичий голос. Она так удивилась! Кто может настолько красиво петь зимой? Саломанья огляделась и увидела, что на ветвях рябины хлопочет стайка красногрудых птичек. Они клевали ягодки, перепархивая от одной рябиновой кисти к другой. Саломанья узнала снегирей. Один из них сидел на веточке совсем близко и заливался чудесной переливистой песней.

– Фю-фить! Привет, Саломанья!

– Привет, Снегирь! – ответила девочка. – Как красиво ты поёшь! Я не знала, что у тебя такой чудесный голос!

– Да? Фить-пить! – удивился Снегирь. – Ты не знала, что снегирь – птица певчая?

– К сожалению, не знала… голос у тебя такой замечательный!

– Да, несомненно! Фить-фить-фью! Если бы существовал конкурс птичьих певцов, снегирь вполне бы мог поучаствовать, как настоящий талант, – с нескрываемой гордостью сказал Снегирь, потом вдруг нахохлился и добавил: – А раньше нас, снегирей, в клетках держали, чтобы мы песни пели. Хорошо, что прошла эта ужасная мода…

– Согласна, – закивала Саломанья, – гораздо приятнее слушать твоё пение в парке. Да ещё на такой красивой рябинке. Я гляжу, тебе нравятся её ягоды, но они такие горькие…

– Верно, немного горьковаты. Но мы, снегири, не ягоды едим, а зёрнышки из них выклёвываем. К тому же, именно в цвет рябиновых ягод пёрышки на моей грудке становятся красными.

Снегирь рассказал Саломанье о том, что летом они живут в лесу в густой листве и их мало кто замечает.

Но зимой в лесу ягод и семян становится меньше, вот и прилетают снегири в поисках пищи поближе к людям.

А ещё Снегирь рассказал Саломанье об интересном разговоре двух женщин. Одна из них поведала, что Снегирь для неё символ красоты и жизнестойкости. Когда бывает трудно, она представляет себя гордым снегирём. Этот образ помогает ей сохранять душевную доброту в любой, самой тяжёлой, ситуации и быть красивой. Потому что по-настоящему красивым может быть только добрый человек.

Зимой, когда замерзают реки, землю и деревья засыпает снегом, всё словно спит. И вот среди черно-белой картины вдруг появляется чудесная яркая птичка и поёт красивым радостным голосом…

Саломанья любовалась Снегирём и неожиданно ей в голову пришло сравнение. Она вспомнила о райских птичках, которые живут в тёплых странах. Люди их так называют за яркое оперенье.

– Ты знаешь о райских птичках? – спросила Саломанья Снегиря.

– Да, что-то слышал.

– Я думаю, что снегирь тоже может называться райской птичкой, только северной, – задумчиво произнесла Саломанья, – и поёшь ты просто прекрасно, не хуже, чем они. А то, что твоя песенка не прекращается даже в самый холодный день – это ли не чудо?! Так что снегирь – точно северная райская птичка! – заключила Саломанья.

Её слова очень ободрили Снегиря.

– Полностью с тобой согласен! – заливисто пропел Снегирь. – Спасибо тебе, Саломанья! – и игриво добавил: – Ну пока, барышня! Увидимся!

И стайка снегирей шумно вспорхнула с рябины.

Саломанья любовалась зимним днём, рыже-красными лучами заходящего солнца и думала о Снегире. Она уже положила образ весёлого красногрудого певуна на фоне яркого рябинового дерева и голубого снега в свою подушечку со снами.

«Северная райская птичка», – снова подумала Саломанья.

Солнце клонилось к горизонту, следом наступал долгий зимний вечер, а потом приходила ночь. И кто-то обязательно видел во сне снегиря – яркую певчую птичку.

Лень и труд

Саломанья уже давно была знакома с Никитой. Никита очень любил мастерить самолётики. Сначала маленькие из бумаги, потом сложнее – деревянные. Постепенно его самолётики становились всё больше похожи на настоящие. Никита мечтал, что однажды он смастерит самолёт, с которым сможет победить на соревнованиях. А потом, когда вырастет, станет большим, будет делать настоящие самолёты или станет лётчиком.

В один вечер Саломанья заглянула проведать Никиту перед сном и застала его грустным.

– Что с тобой? Похоже, настроение у тебя не очень…

– Ты права, Саломанья. Причин для радости нет. Кажется, я не успеваю закончить свой самолёт к соревнованиям…

– Как жаль! Но ведь ты уже давно начал его делать… Что же случилось?

– Да ничего… Понимаешь, я просто его не делаю, – совсем сникшим голосом промолвил Никита.

– Ты передумал участвовать в соревнованиях?

– Нет, конечно. Но вот сегодня, например, я играл с Вовкой в футбол, потом мы валялись на лужайке и смешили друг друга. Было весело. И как-то стремительно наступил вечер и пришла пора ложиться спать. Вот и получилось, что я ничего не сделал… – словно оправдывался Никита.

– С друзьями нужно проводить время, и веселиться тоже нужно, – поддержала его Саломанья: – А в другие дни?

– И в другие дни… тоже. Ленюсь я, что ли?