Только он!

– Да куда ты едешь! – огрызнулась я, со злостью несколько раз посигналив пятившейся задом иномарке.

– Александра! – тут же возмутилась Леся с заднего сидения. – Ну не при Никите же!

– А я ничего такого и не сказала, – фыркнула я, бросив взгляд в зеркало заднего вида. – Даже не обозвала никак этого…

– Саша! – снова взвизгнула папина жена, словно коршун охраняющая моего сына от неуместных для его возраста высказываний.

И как я без неё в Новосибирске только справлялась…

Заняв парковочное место наконец-то выехавшего водятла, я взяла телефон и набрала номер Стаса.

– Мы на парковке, – уведомила я его, с улыбкой наблюдая за тихо что-то напевающей Никитке Лесе. – Спускайся.

– Быстро вы, – судя по звукам шагов и хлопков дверей, братец куда-то спешил. И не к нам, если исходить из его следующей фразы: – Сань, можешь сама подняться?

– Да ты издеваешься? – протянула я.

Мы с самого утра с Лесей, как две стремительные лани с оленёнком, проверяли последние приготовления к празднованию папиного дня рождения. Забрали платья и костюм отца. Встретились с организатором. Затем прокатились до ресторана. Пообедали, накормили Никитку и окончательно утвердили меню предстоящего вечера…

Нет, Стас с просьбой заехать и передать ему какие-то документы с красивой папиной подписью, позвонил ещё утром. Но я сразу предупредила, что в офис мы заедем только в самом конце. И подниматься в мои планы точно не входило.

– Сань, я сейчас предупрежу охрану, чтоб тебя пропустили, – братец не обратил внимание на моё возмущение. – Жду.

– Стас, блин!..

– Александра! – взвизгнула Леся, застав Никитку рассмеяться.

– А «блин» тебе чем не угодил? – обернулась я на мачеху, отбрасывая телефон на сидение. – Никитка любит блинчики. Да, сынуль?

– Бр-р-р-р! – отозвался он, высунув язык и радостно замахал ручками.

– А ему уже можно? – с фанатичным блеском в глазах уточнила Леся.

– Нет, вам с папой точно нужно завести ребёнка, – покачала я головой, очень явственно представив, как по возвращению домой, жена отца наденет фартук и приступит к жарке блинов. – А мне придётся подняться к Стасу.

– За Никитку можешь не переживать, – тут же заверила меня Леся. – Я с него глаз не спущу. Да, сладкие щёчки? У кого здесь самые сладкие щёчки?

– Бя! – отозвался Никитка, смотря на смешную тётю.

– Бя-бя-бя, – прошептала я, доставая документы и открывая дверь. – Я быстро. Ключи в замке.

Не знаю, кому я это говорила… Леся лишь рукой махнула, мол, иди мать. И без тебя справимся.

– И что они своего не заведут, – пробубнила я себе под нос, подходя к стеклянным дверям, на ходу расстёгивая куртку.

К счастью, Стас не обманул. Стоило мне сказать охраннику кто я и к кому, как меня без вопросов пропустили и даже подсказали, какой этаж нужен.

Несколько раз я бывала здесь, поэтому юридический отдел нашла без проблем. Как и кабинет Стаса. У меня получилось спокойно зайти, не объясняя секретарю, кто я и куда топаю. По простой причине отсутствия секретаря на рабочем месте. Правда, на этом везение закончилось. Стаса внутри не оказалось.

– Ну и где же ты? – задала риторический вопрос, похлопав себя по карманам. – Вот же…

Телефон я оставила в машине.

Положив документы на стол, рядом я пристроила свою куртку. Поправила юбку, обошла кабинет по кругу, от скуки рассматривая развешанные на стенах дипломы. С одной стороны, миссия выполнена, вроде как. Документы на столе. А с другой – кто знает, что там. Может надо лично в руки. Поэтому, брата я решила дождаться.

Наконец-то дверь за моей спиной распахнулась.

– Стасик, я тебя, конечно, люблю, но… ой, – развернувшись, я увидела не брата, а ту самую брюнеточку, которая была на аукционе. – Привет.

– Добрый день, – как-то не очень приветливо отозвалась она, делая несколько шагов в мою сторону и протягивая блюдце с фарфоровой белой кружкой. – Станислав Григорьевич просил угостить чашечкой кофе его важную гостью. Самый вкусный. Для очень. Очень, очень, важной, важной гостьи, – последние фразы она говорила, явно изображая Стаса.

– Он ещё тот козлина, – усмехнулась я, отступая на шаг назад. – А ты стоишь с таким видом, словно собираешься на голову мне вылить этот очень вкусный кофе.

– Была такая мысль, – улыбнулась она в ответ, качнув головой. – Но я адекватный человек, – поставив кофе на стол, она отступила назад, неловко уточняя. – Вижу… аукцион не прошёл зря? Рада за тебя.

– Знаешь, – протянула я, бросив взгляд на дверь. – Не выдавай Стасу, что я тебе рассказала, – шагнув к ней, я протянула девушке руку. – Александра. Александра Снежинская. Сестра козлины.

– Сестра? – округлив глаза, брюнеточка растеряно переводила взгляд с моего лица на протянутую ей ладонь и обратно. – А зачем ты его на аукционе…

– Братишка не захотел тратить время на свидания. Вот и попросил, – сдала я его с потрохами. – К чему его дальнейший спектакль, рассчитанный на одного зрителя – думай сама. И, – я улыбнулась, – не очень комфортно себя чувствую. Руку пожмёшь?

– Ой, – рассмеялась она, протягивая свою и представилась. – Тать… Ольга. Рада знакомству. И… спасибо. А, – отскочив от меня, она поспешила к столу и взяла кофе. – Этот не пей. Я тебе сейчас нормальный сделаю.

– А говорила, что адекватная, – рассмеялась я, решив не обращать внимания на заминку, что Ольга сделала, произнося своё имя.

– Ладно, – сморщив нос, девушка повела плечом. – Не всегда я адекватна. Сахар с солью перепутала. Знаю, глупо. Чего уж…

Рассмеявшись на её признание и хотела что-то спросить, но… всё пошло не так. Не понимаю, как это получилось, но кофе всё же оказался вылитым на меня, растекаясь коричневым пятном на груди.

– Твою мать! – взвизгнула Ольга, с трудом не уронив на пол чашку, которою я случайно задела рукой. – Я не хотела…

– Да я сама виновата, – в шоке выдохнула я, радуясь, что кофе успел остыть и не обжог кожу под блузкой. – Нечего было руками махать у тебя на пути…

– А я споткнулась…

Посмотрев друг на друга, мы начали смеяться. Не знаю, что в этой ситуации было забавного, но хохотали мы долго.

– У козлины… то есть, у Станислава Григорьевича здесь есть запасные рубашки, – отсмеявшись, Ольга уверенно прошла в сторону одно из шкафов, доставая оттуда белоснежную рубашку. – Давай блузку. Я сейчас быстренько застираю, просушу и вернусь.

– Да ладно, – отмахнулась я. – Я куртку надену, а дома…

– Не отстирается потом, – настаивала Ольга. – Позволь мне помочь. И так чувствую себя виноватой.

– Ладно, – сдалась я, принимая из её рук рубашку. – Можно личный вопрос?

Пока я стягивала с себя блузку, Ольга деликатно отвернулась.

– Конечно.