Нелегкая жизнь некромантки

– Да-да, так и есть, – понимая, что при племяннике староста меня не тронет, поспешно подтвердила я.

– Хорошо, давайте проведем испытание. Принесите все необходимое! – мужчина опустил факел, а я облегченно вздохнула.

Кажется, мне все-таки удалось выбить небольшую передышку. Знать бы еще, что несет эта отсрочка ….

Наблюдая, как забегали крестьяне, я запоздало сообразила, что, настаивая на испытании, не удосужилась узнать, что именно оно из себя представляет. А ну как меня сейчас посадят в мешок и бросят в воду, проверяя, всплыву я или нет?! Смерть от удушья, конечно, предпочтительнее костра, но все равно не радует.

Между тем, жители успели притащить на помост огромный котел с водой и поджечь его. Процесс подогревания контролировал местный жрец. Одетый в длинный серый балахон, он то и дело чертил в воздухе непонятные знаки и что-то бормотал. Наконец, когда от воды стал подниматься пар, мужчина обернулся, став так, чтобы одновременно смотреть на жителей и видеть меня.

– Эта девица, – кивок в мою сторону, – утверждает, будто бы не является отравленной темными силами и в действительности чиста душой. Что ж, пусть небеса рассудят нас. Взываю к Богам Огня, Земли, Воды и Воздуха, прося их стать нашими судьями. Если хотя бы один из них явит свою благосклонность, мы отменим костер.

Фраза на счет помилования мне понравилась, а вот необходимость просить что-то у богов внушало сомнения. Единственный возможный, в моем понимании, способ договориться с высшими существами состоял в том, чтобы лично отправиться на встречу, чего мне, ясное дело, совершенно не хотелось.

Не дожидаясь, пока я приду к каким-то выводам, жрец снял с шеи медальон. Качнул его в руке, предлагая всем желающим полюбоваться на четыре изображенных на нем символа, а затем бросил украшение в кипящий котел.

– Что ж, докажи свою невиновность, – шагнув ко мне, староста достал нож и перерезал все веревки.

Я подняла руки, наслаждаясь возможностью шевелиться, а в следующий момент взвыла от боли. Вместе с подвижностью вернулась и чувствительность. Кровоток стремительно восстанавливался и ощущения от этого были не самые приятные. Руки и ноги словно кололи тысячи иголок. Замерев на месте, я боялась даже вздохнуть слишком сильно, чтобы не вызвать новый приступ боли.

– Поторапливайся, – староста грубо подтолкнул меня в спину, заставив проглотить очередное ругательство.

– А что мне делать? – недоуменно воскликнула я.

– Вытащи медальон. Если ожогов не будет, мы тебе поверим, – усмехнувшись, жрец любезно указал на котел.

– Что?! – глаза против воли полезли на лоб. – Вы чего, сдурели все?! Еще предложите мне воду в вино превратить!

– Выбор за тобой, – жрец красноречиво покосился на сложенный хворост. – Боги милостивы и обязательно услышат искреннюю молитву.

На мне скрестились все взгляды. Кажется, крестьяне даже дышать перестали, ожидая развлечение. На негнущихся ногах я подошла к котлу, осторожно заглянула. Горячий пар обжег лицо, вынудив меня отшатнуться. Не могло быть и речи, чтобы согласиться на такое. Даже если я не сойду с ума от боли и сумею нащупать медальон, руку полностью покроют ожоги, никакие молитвы не послужат достаточной защитой.

В голове зудела какая-то мысль, обрывистое воспоминание с земли… Я уже слышала о чем-то подобном. Или читала в книге… И староста советовал мне…

– Я согласна. Но сначала хочу помолиться своему собственному богу! – громко, чтобы не передумать, воскликнула я. – Принесите мне ведро холодной воды, лучше с плавающим льдом и молитвенник.

– Это что еще за глупости? – фыркнул жрец. – Для общения с богами вода не требуется, молитвенник, так уж и быть, получишь.

– Ну пожалуйста. Чего вам стоит исполнить мою последнюю волю? – сложив руки на груди, я умоляюще посмотрела на него.

Наверное, капля сочувствия в жреце все же осталась, потому что разрешение я получила. Ждать, пока принесут все необходимое пришлось недолго, но все равно я успела известись, жутко нервничая, что в самый последний момент план рухнет.

Чувствуя себя героем какого-то модного экстремального шоу, я опустилась на колени и, сделав глубокий вдох, опустила руку в воду. По всему телу тут же побежали мурашки, перехватило дыхание.

Черт побери, как же холодно!

Любопытные взгляды мгновенно отошли на второй план. Я уже не старалась услышать, о чем перешептываются староста со жрецом, все усилия сосредоточились на том, чтобы продолжать удерживать руку в ведре.

– Да она издевается над нами! – кто-то дернул меня за плечи.

Я брыкнула ногой, схватила молитвенник и, подняв его к небу, нараспев заговорила:

– О, вода, дай мне сил, убереги и помоги справиться. Боже, услышь меня и сделай так, чтобы эта вода стала священной, смыла с меня все напасти и закалила, позволив выдержать все испытания, доказав, что твоя раба не свернула с пути истинного.

Жрец, убедившись, что я не пытаюсь осквернить их веру и вроде как действительно молюсь, отошел, уже не делая попыток помешать. Но продолжал наблюдать, вынуждая меня тараторить обрывки всех слышанных когда-то молитв и заговоров.

– Ну все, хватит, – первым лопнуло терпение у старосты.

Не гнушаясь, мужчина дернул меня вверх, вынуждая подняться на ноги и толкая к котлу. Я тоже не стала медлить, и, размашисто перекрестившись, запустила руку в кипяток. Не давая себе времени прислушаться к ощущением, зашарила по дну, а стоило пальцам коснуться чего-то круглого, сжала ладонь и вновь бросилась к спасительному ведру.

Ситуация повторилась. Жрец вместе со старостой попытались оттащить меня и заставить показать руку, я вцепилась в ведро и громко вопила молитвы.

– Хорошо, отойдите, я сама, – посчитав, что прошло достаточно времени, поднялась на ноги и вытянула руку.

Староста, прищурившись, склонился над моей рукой. Провел подушечками пальцев по коже. Прикосновения я практически не ощутила, после ледяной воды рука казалась мне совершенно чужой, не слушаясь. Но я все же заставила себя торжествующе улыбнуться и разжала ладонь, демонстрируя медальон.

– Глазам своим не верю… Ожогов нет! Она действительно говорила правду, – выдохнул староста.

Мужчина весь сгорбился, растеряв недавний задор и лишь чудом удерживаясь на ногах. Жрец, выдернув медальон у меня из рук, нацепил его на шею и завел прочувственную проповедь, призывая жителей возблагодарить богов за проявленную милость.

Про меня будто бы все забыли. Крестьяне были больше заняты спасением собственных душ, прося небеса не сердиться за ошибку, староста так и не вышел из прострации.

Я отряхнула руки, поправила пиджак, подобрала сумку с так и не сказавшим ни слова Валерием.

– Так что, мне можно идти? – я потрясла старосту за плечо.

– Конечно-конечно, – окинув меня стеклянным взглядом, кивнул он.

Собственно, только это мне и требовалось. Не горя желанием задерживаться в столь негостеприимном месте, я спешила убраться подальше. Спустившись со ступенек, прошла сквозь толпу. Подобно живому морю, люди расступались, давая мне дорогу, и опять сбиваясь сбивались поближе друг к другу.

Меня не попытались окликнуть, извиниться, предложить помощь, будто бы и не случилось ничего такого. Так никем и не задержанная, я спокойно дошла до ворот. Оглянулась в последний раз, передернула плечами. А потом бросилась бежать, не разбирая дороги и ведомая только одним желанием – оказаться как можно дальше.

Несколько раз я падала. Один раз оцарапала ладони и ушибла коленку, второй – споткнулась о выступающий корень и свалилась в колючие кусты. Но все равно вставала и продолжала бежать. Так быстро, как только могла, чтобы из головы выскочили все мысли, а сердце перестала сжимать липкая рука ужаса.

Выскочив на знакомую поляну, я остановилась. Опершись руками о колени, замерла, переводя дыхание. Дрожащими руками рванув молнию, вытащила череп, и, особо не думая об аккуратности, насадила его на шею.

– Вытащи нас отсюда. Немедленно! – у меня вырвалось шипение.

– Кира, как ты отлично справилась! Умница, я восхищен твоей находчивостью, – Валерий попытался поймать и поцеловать мою ладонь.

– Не трогай меня! Это все из-за тебя! Ты наговорил мне кучу сказок, пообещал славу и богатство! Ах Кира, некромантов все любят, осыпают цветами и расстилают ковровые дорожки при встрече! И что я вижу? Меня чуть не загрыз монстрообразный волк, а потом обвинили в принадлежности к силам Тьмы и едва не сожгли на костре! И это называется радушной встречей?! – я гневно наступала на скелет.

– Кира, ты воспринимаешь все слишком близко к сердцу. Нельзя же так волноваться из-за досадного недоразумения! – Валерий развел руками.

– Недоразумения?! – у меня потемнело перед глазами.

– Ну хорошо, я погорячился, инцидент вышел весьма неприятный, но ты же в результате не пострадала, – пошел на попятную скелет.

– Что же ты тогда там, в сарае готовился к смерти и обвинял меня во всех смертных грехах?! Еще плакался, как больно гореть на костре и какая я нехорошая, раз попала в такую ситуацию! – внутри что-то лопнуло и я кричала во весь голос, уже не сдерживая эмоций.