Наследство голубых кровей

Глубокая ночь смотрела на землю сквозь миллиарды звезд. В комнате, благодаря усилиям современных стекольных дел мастеров, стояла звенящая тишина, но спящей Алине до всего этого не было дела. Ей хотелось спать, и она спала, и сны снились ей хорошие, приятные, иначе ведь никак не объяснишь расслабленно спокойное выражение ее лица. Неожиданно раздавшийся телефонный звонок грубо нарушил планы молодой женщины не просыпаться до зова будильника.

«Когда звонят ночью, сложно ожидать хороших вестей, ночами, как правило, случаются неприятности» – об этом подумала Алина, отчаянно пытаясь высвободиться из цепких объятий Морфея и взять трубку, не улавливая мутным сонным взором, имя абонента на мерцающем экране телефона.

–Алло, – она посмотрела на часы, была половина первого ночи, – я вас слушаю, – она почувствовала легкую тревогу.

– Алина Андреевна, простите, что беспокою, но произошло ЧП, нас ограбили и ваше присутствие необходимо, – голос Виктора Морозова, начальника охраны художественной галереи, владельцем которой была Алина, словно металлический отзвук недавно отбившего колокола, эхом разнесся в ее голове, окончательно разбудив.

– Хорошо, еду, – она на автомате повесила трубку и села на кровати в полном оцепенении. Постепенно осознание случившегося породило в голове стремительно усиливающееся чувство тревоги: что произошло, когда, пострадал ли кто-нибудь, что украдено?! Эти и другие вопросы сплошным потоком заняли все мысли.

Вскочив, Алина в спешке стала одеваться, ополоснула лицо холодной водой, схватила сумку, ключи от машины и побежала на стоянку. Маму, которая гостила у нее и присматривала за сыном Ваней, она решила не будить и оставила записку.

*******

Галерея была предметом гордости Алины Сониной. Хотя заслуга в ее открытии принадлежала не ей, а мужу, бывшему, но до сих пор, спустя шесть месяцев после развода, она буквально заставляла себя обязательно даже в мыслях называть его таковым.

Все семь лет их брака он был ее любимым и единственным, самым желанным и необыкновенным, в общем, идеальным мужчиной, словно сошедшим со страниц дамского романа, тем самым, который является предметом грез, как главной героини, так и автоматически всех читательниц.

Они познакомились около восьми лет назад, когда она с подругами отмечала сдачу последнего экзамена в институте. В радостной эйфории, от получения вожделенного диплома они хохотали на весь зал, вспоминая курьезные моменты студенческой жизни, привлекая внимание всех без исключения посетителей вокруг. Было обеденное время и в кафе подкрепляли вкусным обедом растраченные после утренних рабочих подвигов силы менеджеры, бухгалтеры, юристы и экономисты из окрестных офисных зданий. Его взгляд Алина почувствовала сразу, он обладал гипнотической силой, завладел ею, оборвал на полуслове тост, который она произносила во славу новоиспеченных искусствоведов, коими они с подругами с того дня являлись. Она обернулась, встретилась с его глазами, утонула в их синем с оттенком стального омуте, за секунду поняв, что полностью пропала, и, если этот человек с внешностью и фигурой античного бога сейчас уйдет, она, ни минуты не раздумывая, побежит за ним и плевать ей на все, что пишут в женских журналах.

– Владимир, – представился он, и, взяв ее за руку, помедлив, добавил, – по-моему, это любовь с первого взгляда.

Она почувствовала, как от внезапно охватившего ее волнения во рту пересохло, и от этого не смогла вымолвить ни слова в ответ, лишь слабо кивнула и улыбнулась, зачарованно глядя на него своими большими зелеными глазами.

А дальше были безумные, бессонные ночи, дни, в мучительном ожидании и подсчете секунд до следующей встречи. Цветы огромными охапками и милыми романтичными букетиками, любовные записки во всех карманах, телефонные разговоры ни о чем и обо всем на свете, и необъятное, необъяснимое, самое настоящее счастье.

Они поженились, дав клятву друг другу никогда не расставаться, быть вместе и в горести и в радости, пока не случиться самое страшное. Алина думала, что «самое страшное» – это смерть, но оказалось, что измена, хоть и несравнимо, но тоже страшно, и очень больно, так больно, что трудно дышать, вроде можешь, но каждый вздох, как последний. А потом надо жить дальше и собирать себя по осколкам, и делать выбор, что-то решать, а как решать, когда нет сил, и весь мир разрушен, и веры нет, и все, что было, все счастливое прошлое – вранье, словно кто-то залил свадебные фотографии черными чернилами.

Он совершенно не мог внятно объяснить, как это случилось, только чуть не плакал и клялся, что это было единственный раз. Что-то объяснял про кризис среднего возраста. Про то, что иногда в тридцать пять мужчине кажется, что есть и дом, и сын, и жена, и любимая работа, и все вроде хорошо, а жизнь проходит, и думается, что самое лучшее пропускаешь, что дома обыденность, а где-то праздник, и друзья кругом считают инопланетянином, оттого, что ты семь лет верен жене, и тут противный голос внутри нашептывает: «Давай, живем один раз!». И вот ты уже и сам уверен, что так надо, что все так живут, и совершаешь то самое, которое потом оказывается непоправимым, потому что жена случайно узнает, и все твои доводы неубедительны, а все, что раньше казалось надоевшим и скучным, вдруг рушится, и ты понимаешь, что совершил главную ошибку жизни, и что ваша семейная лодка стремительно идет ко дну, и исправить ничего невозможно, ведь ты сам ее потопил, направив на скалы.

Развод, хоть она сама на него подала, оглушил Алину. Как в тумане была она первые месяцы, не понимая, что делать, как дальше жить, зачем надо есть, ложиться спать, с кем-то общаться, куда-то ходить. Она на автомате заботилась о сыне, ходила на работу, но была, как привидение, которое внезапно обрело телесную форму, но продолжало шуршать между людьми без чувств и целей. Из депрессии, как из болота за волосы, ее вытащила мама, которая временно переехала к ней, взяв на себя все хозяйственные заботы. Постепенно жизнь входила в привычное русло, точнее не в привычное, а в новое русло без мужа. Алина стала жить ради сына, ходить на любимую работу, встречаться с подругами. Чтобы не плакать одной в комнате от одиночества, у них с мамой появилась привычка подолгу пить чай вечерами и болтать о всякой ерунде в ожидании сна.

У Алины в жизни, помимо сынишки, было и второе детище, конечно, менее любимое, но очень ей дорогое. Это ее работа, ее галерея, которую она открыла полностью благодаря мужу, точнее его финансовой и моральной поддержке. Собственный бизнес Владимира – юридическая фирма, в которой он был самым главным начальником и владельцем по-совместительству, стала одной из очень успешных в городе. Дела практически всегда оказывались выигрышными, клиенты были в восторге и неустанно рекомендовали их всем своим знакомым. Так что самым основным, необходимым для открытия собственного дела, а именно, деньгами, муж ее обеспечил.

Мечта у Алины была, она очень хотела нести красоту в массы, как говориться, искусство людям. Хотела давать дорогу молодым художникам, скульпторам, фотографам. Учась в художественном институте, она видела, сколь огромно количество талантливых людей и понимала, как сложно пробиться, чтобы показать плоды творчества, найти своего почитателя. На открытие галереи, которую она назвала «Олимп», Алина устроила вернисаж картин знакомых ей еще со времен учебы ребят. Критики их работы оценили высоко, удалось продать многое из представленного.

В итоге галерея увлекла Алину, ей уже доверяли не только молодые, неизвестные авторы, но и признанные мастера, а также многие международные художественные салоны. Для демонстрации полотен, скульптур, статуэток, прочих произведений искусства и проведения аукционов залы галереи были полностью переоборудованы и оснащены новейшими системами безопасности. Салон круглосуточно находился под охраной, место каждого выставочного экземпляра было оснащено сигнализацией, точнее несколькими, страхующими друг друга. Если же на аукционе представлялись редкие предметы, стоимость которых на торгах могла вырасти до семизначных цифр, то страховая компания применяла дополнительные меры предосторожности.

В отсутствие пробок на ночных дорогах, Алина уже через 20 минут стремительно вбегала по ступенькам в залитый светом вестибюль галереи. Еще на входе она поразилась количеству машин на стоянке, нетипичному для столь позднего времени сток, прежде чем пройти внутрь, в собственное здание, ей пришлось предъявить документы стражу порядка с усталым равнодушным лицом, видимо, следящим за сохранностью места преступления. «Место преступления!!!» у Алины в голове не укладывалось, что теперь так называется ее любимая работа, ее второй дом.

Войдя, у стола круглосуточной охраны она увидела Виктора Морозова, разговаривающего с каким-то высоким мрачным господином в джинсах и слегка мятом пиджаке, наверное, это полицейский, решила Алина и пошла по направлению к ним, чтобы, наконец, выяснить, что же произошло. Сделав пару шагов, она в ужасе остановилась, увидев за их спинами, точнее даже чуть поодаль, за столом, то есть под столом, две ноги в черных форменных брюках, дальше картину закрывал стол, а сбоку от него еще видна была часть руки, все в той же форменной одежде. Все это показалось Алине совершено нереальным, словно она смотрит кино, точнее попала внутрь кино, где все неправда и понарошку. Она почему-то сразу поняла, что и ноги, и рука, и все остальное, что скрыто столом, абсолютно неживое. От ужаса Алина вскрикнула и все, находящиеся в холле, сразу на нее обернулись.

Через несколько минут Виктор Морозов несколькими сухими фразами, произнесенными чуть официальным тоном, видимо, вызванным присутствием большого количества полицейских работников рядом, подтвердил ее самые худшие предположения о случившемся. Узнав, что ограбление произошло ночью, убит дежуривший охранник Саша, а преступник вскрыл сейф в ее кабинете, Алина никак не могла собраться с мыслями и начать задавать вопросы. Думая о том, что всего несколько часов назад какой-то негодяй, хладнокровно убил хорошего парня, просто так, чтобы пройти дальше, потом по-хозяйски, как у себя дома поднялся в ее кабинет, ЕЕ ЛИЧНЫЙ КАБИНЕТ, вскрыл ее сейф, ЕЕ СЕЙФ, забрал содержимое и ушел. А теперь он где-то спокойно ходит, довольный удачно проделанной работой?! Или их было несколько?

– Виктор, а как же сигнализация, ведь она должна была сработать сразу, задолго до того, как он добрался до кабинета, и как Саша мог его впустить, ведь у него четкие инструкции дверь никому не открывать, а как он вскрыл сейф, ведь, помимо кода, он открывается только, если распознает мои отпечатки пальцев и больше ничьи? – Словно на автомате, задавая все эти вопросы, в глубине сознания, Алина, конечно, понимала, что ответить ей сейчас сможет только преступник. Загадка останется тайной до момента его поимки. Тут Алина даже улыбнулась, настолько нереальной ей показалась эта мысль.

Только теперь она внимательно оглядела всех присутствующих. В зале, помимо нее и Виктора, было еще человек десять, часть из них была одета в штатское и несколько человек в полицейской форме. Около тела убитого Саши на корточках сидел какой-то мужчина, что-то диктовавший стоящему рядом молодому полицейскому, наверное, судебный медицинский эксперт, – подумала Алина, эту должность она знала благодаря огромному количеству просмотренных сериалов и прочитанных детективов. К ней подошел тот самый высокий мрачный господин в джинсах: – Старший оперуполномоченный убойного отдела майор Стержнев Юрий Степанович, – представился он.

– Вы, как мне сказал Виктор, и есть Алина Андреевна Сонина?

– Да, – ответила она, пытаясь унять дрожь во всем теле, охватившую ее.

– Алина Андреевна, я понимаю ваше состояние, но прошу вас пройти в свой кабинет, чтобы составить опись похищенного, а также внимательно осмотреть все залы галереи с этой же целью. – В голосе его были слышны командирские нотки, она покорно кивнула.

На ватных ногах Алина проследовала за майором, мигом забыв его имя. Почему-то ее сильно заботило, что придется переспрашивать его об этом. «Вот хорошо в магазинах, – думала владелица галереи, – у всех консультантов на груди карточки с именами и должностями, очень удобно, а тут…. Хватит, – мысленно обругала себя Алина, – чем занята твоя голова?! Произошло убийство, погиб человек, защищая твое имущество, а ты про имя беспокоишься». То, что такие мысли – просто защитная реакция на происходящее в данный момент, она не догадывалась.

В выставочных залах на первый взгляд все было в порядке, со стен нарисованными глазами на нее смотрели представленные полотна, несмотря на ужас произошедшего, Алина любовалась ими. «Завтра надо будет вызвать эксперта, подтвердить подлинность, ведь могли заменить на поддельные, – подумала она, когда зашла в зал антикварного искусства».

На втором этаже находились только офисные помещения служащих. Под ее началом работало около пятнадцати человек, каждый был профессионалом в своей области, многие из сотрудников учились вместе с ней в институте, атмосфера в коллективе всегда была дружеской. Поднявшись на второй этаж, Алина увидела, что дверь в ее кабинет открыта настежь, от внезапно охватившей паники, похолодели ладони, и неприятно кольнуло в груди. Пришедшая на ум смешная фраза из фильма «Все уже украдено до нас!» помогла Алине заставить себя перешагнуть порог и подойти к собственному рабочему месту.

На первый взгляд в кабинете все было как будто в порядке, папки на столе лежали аккуратной стопкой, точно такой же, какой она их и сложила всего несколько часов назад. Неужели несколько часов?! Теперь кажется, что прошла вечность. В шкафу, в ящиках стола все было как прежде, Алина тщательно проводила осмотр, оттягивая тот тяжелый момент, когда придется заняться сейфом. В том, что он пуст, она уже была абсолютно уверена. Наконец, собравшись, она перевела взгляд на стену, в то место, где за картиной располагался сейф. Картина была отведена в сторону, дверца сейфа оказалась открыта, внутри было два отделения, верхнее и нижнее, в глубине, за верхним отделением было еще одно, потайное. На нижней полке в первом отделении хранились деньги, Алина не держала их много в офисе, как правило, это мог быть залог, привезенный покупателем в позднее время за понравившуюся вещь, чтобы никто не перекупил. На следующий рабочий день Алина эти деньги отвозила в банк, как поступила и этим утром, благодаря чему и оградила себя от их пропажи. А вот внутренне потайное отделение оказалось пустым. У Алины вырвался тяжелый вздох.

– Алина Андреевна, прошу Вас рассказать, что именно пропало, приблизительную стоимость похищенного, все, что знаете об этом, важна каждая деталь, никогда не знаешь, что может помочь при изобличении преступника, – сказал майор с позабытым ею именем.

– Хорошо, я постараюсь. В сейфе, во внутреннем отделении лежали драгоценности, один гарнитур, состоящий из сережек, колье и перстня. Все из золота, в россыпи бриллиантов, изумрудов и других камней. Точная стоимость этих драгоценностей неизвестна, они по предположению, выдвинутому сегодня экспертами, могли принадлежать кому-то из приближенных или даже членов семьи императорского дома Романовых, а, следовательно, история их исчисляется веками. Завтра, как только у меня будут на руках фотографии и протоколы экспертизы изделий, где точно указаны все их данные, я смогу передать их вам для ознакомления. – Ей казалось, что она слышит собственный голос как бы со стороны, и все ею произнесенное никак не может быть связано с ее такой привычной жизнью.

– Мы обязательно все включим в дело, вам следует немедленно сообщить в страховую компанию о краже, – отметив ее рассеянность, словно напоминая ей об обязанностях, сказал майор.

– Эти драгоценности не были застрахованы, экспертиза их закончилась сегодня вечером, я сама о них узнала только во второй половине дня, так что заключение договора со страховщиками было запланировано на завтра. Драгоценности для выставления на аукционе мне передала подруга – Ольга Гренуа. Это были семейные ценности ее мужа, он погиб, других родственников не осталось, и она решила их продать, так как считала, что хранить такое богатство опасно для жизни. Только про аукцион еще тоже никому ничего известно не было, мысль об этом родилась у нас по дороге до галереи от экспертов.

– Но почему вы держали их у себя в офисе, а не в специальном хранилище в банке?! – опешил следователь. – Ведь уж кому, как не вам знать об опасности, которую таят в себе такого рода драгоценности, мало кто из преступников может удержаться от соблазна, чтобы не воспользоваться благоприятным моментом и не украсть их, пока они тут лежат у вас, под сомнительной охраной обычного сейфового замка?! – Округлив глаза, взволнованно спросил он.

– Ох, – тяжело вздохнула Алина, которая и сама уже сто раз отругала себя в мыслях за эту непростительную оплошность. – Дело в том, что я до этого момента имела дела только с предметами искусства, с картинами, скульптурами, антикварной мебелью, – уточнила она. – А эти драгоценности, попавшие ко мне случайно, от подруги, я как-то совсем не расценивала, как нечто, представляющее большую редкость, да и не знал про них никто, кроме самых близких людей. Я сама еще утром не подозревала об и существовании, а уж о том, что они могут быть баснословно дорогими тем более. Так что совершенно нереально, чтобы кто-нибудь посторонний мог это выведать и подготовить ограбление буквально за несколько часов, ведь то, что они оказались сегодня здесь, тоже случайность. – Она опустила голову, понимая, что все ее оправдания звучат нелепо, и она в глазах следователя выглядит, по меньшей мере, глупо. – Я понадеялась, что за одну ночь ничего не случится, и потом, замок в сейфе имеет несколько степеней защиты и мало чем отличается от банковского. – Тихо произнесла она, чувствуя, как от подступивших слез защипало в носу.

– Но эксперты, почему комплект оказался у них? Ведь когда речь идет о редких драгоценностях, так называемых, артефактах, как может быть в вашем случае, они должны были взять все анализы и пробы в хранилище банка, тем самым оградив себя от ответственности за их сохранность?! – Было видно, что следователь еле сдерживается, чтобы не перейти на крик.

– Дело в том, что Ольга без моего ведома отдала драгоценности на экспертизу, она не хотела раньше времени поднимать шумиху, и, обращаясь к профессионалам, описывала свой комплект как обычную дорогую вещь, поэтому они и согласились принять ее у себя. Эксперты закончили работу поздно, в банк мы не успевали, да и нам показалось, что риска никакого, про украшения никто, кроме нас троих, не знал… Так и получилось, что гарнитур покинул пределы хранилища и оказался в итоге в моем сейфе. – Каждое слово давалось Алине с трудом.

– Понятно, – мрачно протянул следователь, отвернувшись от нее. – Только помимо сейфа должна быть еще охрана соответствующая и двери в кабинет и галерею бронированные и снабженные тоже хитрыми замками, охраны человек двадцать – пробурчал он себе по нос и занялся осмотром места преступления. Алина достала платок и промокнула глаза, она изо всех старалась не расплакаться, на душе у нее стало очень тяжело, она только сейчас поняла, что из – за ее беспечности погиб человек.

– Будьте любезны, завтра утром подготовьте всю информацию о том, как драгоценности попали к вам в галерею, кто знал о том, что они находятся в вашем личном сейфе, кто был оповещен о предстоящих торгах, кто имеет доступ в галерею, список всех сотрудников и клиентов. – Перечислил майор, прервав осмотр, хотя Алина была уверена, что и половины требуемого не запомнила, – кабинет пусть остается открытым, пока эксперты не закончат работу, – распорядился он напоследок.

– Хорошо, если от меня на данный момент больше ничего не требуется, можно я поеду домой? – Ей показалось, что на плечи ей положили тяжеленный мешок, и она его носит, и будет носить, пока весь этот кошмар не закончиться. Очень хотелось доехать до дома и лечь, постараться на несколько часов забыть о случившемся и уснуть. Или вообще проснуться утром и понять, что ничего не произошло, это просто дурной сон. Алина даже ущипнула себя, но, к величайшему ее сожалению, все было реальным, таким настоящим и таким страшным, что хотелось выть во весь голос.

– Конечно, уже скоро утро, завтра всем понадобится много сил, – отпустил ее безымянный майор.

В дверях на выходе Алину окликнул Виктор: – Алина, может, я подвезу тебя, в таком состоянии опасно самой садиться за руль. – Он подошел поближе и с надеждой посмотрел ей в глаза. Алина обратила внимание на его бледность и складку, появившуюся между бровей. «А ведь Виктор очень устал, он обнаружил труп своего подчиненного, вызвал полицейских, его допрашивали, он всю ночь на ногах, и еще хочет мне помочь, – подумала она, – какой он хороший человек, как мне повезло, что рядом есть такая поддержка». А вслух сказала:

– Вить, спасибо большое, но я сама доберусь. Мне надо побыть одной, собраться с мыслями, все хорошенько обдумать и отдохнуть, да и тебе тоже не мешало бы, ты, наверное, совсем не спал, и еще неясно, сколько времени здесь пробудет полиция, так что вызови кого-нибудь из охраны, а сам поезжай домой, выспись хоть немного.

Они попрощались, Алина захлопнула дверцу своей красной, очень женской машины, подаренной супругом на очередную годовщину их знакомства больше года назад, включила зажигание и плавно тронулась со стоянки, она уже замечала, чем тяжелее день, тем аккуратнее она ведет машину, словно на автопилоте. До дома она добралась очень быстро, зашла в квартиру, бросила сумку, ключи, села в кресло и поняла, как сильно устала. Из последних сил она заварила себе чашку мятного чая, чтобы немного успокоиться, приняла душ и легла в кровать. Ей казалось, что ее голова превратилась в огромный улей, только гудят в нем не пчелы, а мысли, их огромное количество, все они неприятны, и от этого словно кусают ее. «Завтра, точнее уже сегодня надо будет многое успеть, – мысленно составляла она план действий, – первым делом связаться с Ольгой, сообщить ей о пропаже драгоценностей. – Алина даже подумать боялась, что будет, если их не найдут, тогда получается, что она своей подруге будет должна огромную сумму денег!»

*****

Алина проснулась от веселой перебранки мамы с Ванечкой в ванной. Сын упорно доказывал, что для здоровья зубов вполне достаточно слизать всю пасту со щетки и прополоскать рот. Бабушка же – страстная почитательница всех журналов и передач о здоровье – с нудностью лектора в институте пыталась доказать всю полезность очищения полости рта по минуте с каждой стороны. Алина улыбнулась, села на кровати, потянулась до самого потолка, как всегда делала с детства, и уже была готова присоединиться к спорщикам в ванной, как вдруг воспоминания об ужасах прошлой ночи, как лавиной накрыли ее. От хорошего настроения не осталось и следа, Алина взяла телефон и набрала номер своей помощницы Анастасии, чтобы ввести ее в курс дела, и дать все необходимые инструкции, что нужно предпринять в первую очередь.

– Алло, Настя, это я, – на звонок ответили сразу после первого гудка. Так было всегда, создавалось впечатление, что телефон и днем и ночью Настя носит у самого уха. – Даже не знаю, с чего начать, – замялась Алина, боясь испугать помощницу чудовищными новостями.

– Что случилось? – голос Насти дрогнул от внезапно охватившего ее волнения.

– Нас вчера ограбили, – стараясь говорить спокойно, начала Алина, – убили Сашу, охранника, пробрались в мой кабинет и из сейфа украли Олин драгоценный гарнитур: комплект колье, серьги и кольцо – очень дорогой…

– Как?! – Вырвалось у Насти, только что услышанное настолько потрясло ее, что она почти прокричала, не сумев справиться с эмоциями. – Я что-то ничего не пойму, какие украшения, что за преступление? Я просто в шоке, даже не могу сформулировать вопрос, – ее голос выдавал ее полнейшее недоумение.

– Даже не знаю, с чего начать. Вчера ты к клиенту поехала, а мне Ольга позвонила, она была у Леопольда на экспертизе, помнишь, мы ей как-то телефон давали, она еще не сказала, зачем? – Алина сейчас очень злилась на себя, что сразу не выяснила у Ольги все подробности.

– Да, что-то такое было, но, если бы ты не сказала, я бы даже не вспомнила, сейчас же сентябрь – полно работы перед сезоном выставок. – Извиняющимся тоном объяснила Настя. – Но если она была на экспертизе, и позвонила вечером, то, как все это связано с галереей и как в твой сейф попали Ольгины драгоценности? – По ее тону было понятно, что она все никак не может оправиться от шока.

– Ох, это я сглупила, когда предложила Ольге оставить их в галерее, и вообще нам следовало у нее все выспросить еще тогда, когда давали ей номер Леопольда, а мы не придали значения. Она, оказывается, не хотела раньше времени поднимать шум вокруг своего наследства, вот и отправилась к эксперту сама, да еще со своими украшениями, а они, как выяснилось, бешено дорогие. Когда их увидел, Леопольд очень разозлился, что Оля так беспечно путешествует по городу с такой редкостью, да еще и без охраны. Он сказал, что, если бы знал, что конкретно она просит оценить, никогда бы не согласился ее принять на своей территории, а подъехал бы в хранилище. И еще нам ясно дал понять, что такие вещи следует выносить из банка в редких случаях, но мы не приняли его уверения всерьез, и решили, что за одну ночь ничего не случиться, и они прекрасно полежат в моем сейфе в галерее тем более, что время было уже позднее, в банк мы бы все равно не успели, да и свидетелей нашей беседы не было. – Алина зашмыгала носом, стараясь удержать слезы, она никак не могла перестать корить себя за все совершенные ошибки, оказавшиеся роковыми.