Волчий Рубин: Город Призраков

– Чезаре, что с тобой? – Влад склонился к юноше, поддержал за плечо и подал флягу с водой.

Лерой застыл неподвижно, едва ли не впервые в жизни поняв, что не знает, что делать. Судя по всему, оружие на странное создание не действовало, бежать было уже поздно, да и собственно некуда – всё равно возвращаться придётся. Попытаться вызвать существо на разговор оставалось единственным шансом остаться в живых. «Призрачным шансом», – скаламбурил наёмник про себя и попытался наладить контакт.

– Эй, мы пришли с миром! – «Да, особенно в это хорошо верится после стрелы в грудь». – Мальчишка просто испугался, не трогай его. Нам нужно в Город. Мы не собираемся причинять вреда жителям. – «Боже, какую чушь я несу!»

Призрак замер, не доплыв до людей метров пятнадцать. Из-под капюшона раздался шипящий голос, похожий на шорох тревожимых ветром сухих листьев:

– Шшшто вы сссдесь делаете, люди из дальнего мира?

Влад и Арман переглянулись, Чезаре немного очухался, но кашель прошёл не совсем.

– Ты знаешь, откуда мы? – поднял бровь француз.

– Невешшшливо отвечать вопросом на вопрос, – прошелестел призрак. – Шшшто вы сссдесь делаете? Не заставляйте повторять тришшшды.

Инициативу перехватил Комольцев:

– У нас… были видения про Город Призраков, постоянно тянуло сюда прийти. Мы не знаем, почему. И надеялись найти ответ здесь.

– Ты говоришшшшь правду, чшшеловек из дальнего мира. Но это не вся правда.

«Как же неприятно чувствовать себя мишенью, – думал Лерой. – Стоим посреди дороги этой треклятой, и неизвестно, то ли магией убьют, то ли оружием, то ли в плен заберут, то ли обратно во владения стаи вышвырнут… А эта тварь ещё, наверное, и мысли читает. Ну, читай, читай, мне не жалко. Здесь про тебя ничего доброго не скажут».

Влад покосился на наёмника в ожидании совета. В глазах так и читалось: «Говорить про Рубин или нет?» Арман быстренько прикинул так и этак и решил, что скрыть всё равно не получится, значит, лучше признаться сразу, а то потом хозяин здешних мест может и вовсе обидеться.

– Нас интересует одна вещь, которая, как нам сказали, хранится в городе, – начал он. – Люди называют её Волчьим Рубином.

Создалось ощущение, что существо удивилось. Судя по всему, его эмоции каким-то образом передавались слушателям.

– Волчшший Рубин… Да, он здесь. Я вас впущшшу, люди из дальнего мира. А он… – призрак указал пустым тёмным рукавом на Чезаре, – его я не вижшшу. Кто он?

– Я обычный человек, из ближнего… тьфу, из этого мира, – ответил мальчишка, уже отдышавшийся, но по-прежнему сидящий на земле.

Тёмная фигура пролевитировала ещё пару метров и замерла, как будто рассматривая пришельцев повнимательнее.

– Да, чшшеловек. Но не только…

– Что это значит? – в один голос спросили все трое.

– Впущшшу тожшше… – призрак проигнорировал вопрос. – Только помните, Волчшший Рубин имеет право брать в руки только тот, в ком течшшет Древняя Кровь.

Страж сделал приглашающий жест рукой, что в его исполнении выглядело весьма сюрреалистично, повернулся и поплыл обратно, туда, где виднелись постройки.

– Древняя Кровь? – переглянулись мужчины.

– Чезаре, ты в курсе, что это такое? – спросил француз, но лучник только недоумённо пожал плечами.

Глава 1.6

Влад терялся, что в нём сильнее, – любопытство, которое от близости нужных сведений только ещё больше разгорелось, или боязнь неизвестности, враждебной магии и, что уж таиться, призраков. Люди, которые ранее не верили в сверхъестественное, когда сталкиваются с неопровержимыми доказательствами существования оного, испытывают гораздо больший шок и ужас, чем те, кто всегда опасался встречи с привидениями, лешими или зомби. Именно поэтому комфортней и уверенней всего из троицы себя чувствовал Чезаре, для него Город Призраков хоть и был всю жизнь неправдоподобной легендой, но в конечном итоге смириться с его существованием для местного обитателя было гораздо проще, чем пришельцам «из дальнего мира».

Камни, видневшиеся за деревьями, действительно оказались руинами. Определить по тому, что осталось, изначальный вид строений не представлялось возможным: отдельные блоки и плиты, фрагменты стен, обычно высотой не больше первого этажа, торчащие как затупившиеся клыки, раскрошенные ступени и треснувшие колонны. Непонятно, сколько же столетий назад здесь всё пришло в упадок и почему. Судя по характеру разрушений, здания обрушились под действием времени, ветра, дождей и растительности. Не было видно ни следов пожара, ни, скажем, отметин от выстрелов, взрывов и прочего. Да и никаких признаков того, что на древних улицах кого-то когда-то убивали, ни одного скелета, ни одного предмета, ни завалившейся между камнями монетки, ни подковы, ни пряжки, ничего.

«Неужели город погиб настолько давно, что ничего не осталось? – размышлял Влад. – Нет, конечно, я не специалист, но мне кажется, что если б прошло время, достаточное для полного разрушения костей, то и само поселение уже превратилось бы просто в часть леса. А тут вон – улицы вполне проходимые».

Действительно, на «тротуарах» только кое-где пробивались в швах между плитами молодые деревца и кустики, в целом улицы оставались чистыми и… даже в чём-то уютными. Как в парке, специально спланированном, чтобы создать впечатление запущенности и старины. Если б не эти развалины…

– Ведь здесь кто-то жил… – задумчиво произнёс Влад, не обращаясь ни к кому конкретно.

– Вспоминая рассказы моей кормилицы, оборотни, – ответил Чезаре. – Не представляю, как звери могли жить в городе, в обычных домах…

– Они же не совсем звери, – вступил в разговор Арман, тоже озиравшийся по сторонам, чуть не сворачивая шею. – К тому же город заброшен, судя по всему, не первую сотню лет. Может, тогда и оборотни были не такие, как сейчас…

Страж-проводник скользил сумрачной тенью впереди, не обращая внимания на людей и на их переговоры. Вряд ли не слышал, но никак не реагировал. Они продвигались вглубь города, по широкой, видимо, центральной, улице, не сворачивая никуда. Проспект тянулся вперёд, словно прочерченный по линейке. Влево и вправо иногда ответвлялись мелкие переулочки, слишком сильно заросшие, чтобы можно было рассмотреть, куда они ведут. Окружающий пейзаж особо не менялся. Наверное, когда дома стояли целые, то здесь было красиво и разнообразно, но сейчас… Что ни обрушь до фундамента, хоть дворец, хоть многоэтажку, выглядеть будет очень похоже. Зато запоминать дорогу не составляло труда, иди и иди себе прямо.

– Эй, – окликнул Влад призрака. – Можно поинтересоваться, куда мы идём?

Существо замерло и обернулось:

– Вы жшше хотели видеть Волчшший Рубин. – Плавный взмах рукавом. – Он в главном храме.

Призрак собрался было дальше, но неожиданно замер. И через несколько секунд начал истаивать, бледнеть, будто растворяясь в воздухе. Последнее, что донеслось из его уст (если они, конечно, у него были):

– Идите в храм. Там безопасно.

И фигура исчезла, оставив троицу посреди улицы заброшенного города.

– У меня возникло два вопроса, – заявил Влад. – Где храм? И – значит здесь небезопасно?

– Вон там виднеется какое-то высокое сооружение, – Чезаре прищурился от солнца. – Наверное, это и есть храм. А относительно безопасности… Тебе хочется стоять и проверять?

Храм возносился над площадью на добрых семьдесят метров, если не выше. Сооружение, подавляющее своей массивностью и каким-то варварским великолепием. Несмотря на огромные размеры, он не был неуклюжим, наоборот, взметнувшиеся к небу островерхие башенки делали его легковесным и изящным. Стены сплошь покрыты барельефами, изображающими какие-то батальные сцены с участием волков и людей, подробно выполненные пейзажи, на которых у каждого деревца аккуратно были вырезаны в камне все листочки до единого, а луна и звёзды в изображённых небесах только что не светились. Циклопические ворота, словно в противовес изукрашенным камням, – просто тёмные доски, стянутые позеленевшими скобами. Правая створка чуть приоткрыта, словно приглашает войти внутрь.

И главный храм оказался единственным зданием, которое пощадило время. Не только не разрушило, но вообще не прикоснулось. Ни один камушек не выкрошился из стен, ни одна часть скульптурного оформления не откололась, ни один кустик не пустил корни на крыше. Даже плиты на несколько метров в радиусе от сооружения не потрескались и выглядели так, словно их положили пару лет назад. Как будто некий объём пространства законсервировали.

– Впечатляет! – присвистнул Арман, запрокидывая голову, чтобы вместить в поле зрения шпиль. – Никогда б не подумал, что такое можно среди леса возвести. Где они столько камня взяли?

– И почему он целый? – добавил Чезаре.

– Магия, – с нескрываемой неприязнью отозвался Влад.

Полюбовавшись пару минут, мужчины решились войти внутрь. Первое помещение было на удивление маленьким. Коптили неизвестно кем зажжённые факелы, выхватывая из сумрака голые стены, без украшений. Какие-либо предметы обстановки, алтари и тому подобное, приличествующее храму, отсутствовали. Прямо напротив входа чернел дверной проём, ведущий в следующую комнату, неосвещённую.

– Что-то тут мрачновато, – высказал общее мнение Комольцев. – Камушек, логично предположить, дальше.

– Ну, не в прихожей же будут хранить артефакт невиданной силы, – сказал Лерой, выдёргивая из держателя факел. – Пойдёмте.

В это время с улицы донеслись голоса. Троица недоумённо переглянулась. Открытая створка ворот вдруг хлопнула, как ветхая калитка под сквозняком, запирая людей внутри храма.

– Что за чёрт?! – Первым к выходу рванул Лерой, упёрся ладонью в двери и… с лёгкостью открыл. Чему не обрадовался. Над головой мелькнул арбалетный болт, к счастью никого не задевший, а всего лишь сбивший на пол один из факелов. Наёмник отшатнулся назад, потянув створку обратно. Оставил узкую щёлочку, через которую осмотрел площадь. – Инквизиторы. Вижу троих, но их наверняка больше. Один священник, остальные – воины, эти гвардейцы, в форме. И наш страж-призрак против них.

– Вот те раз! – почесал в затылке Влад. – Решили не дожидаться, пока мы донесём цацку? Подстраховываются?

Чезаре подошёл к дверям, чтобы тоже выглянуть, но француз схватил его за грудки, сдёрнул с плеча лук и колчан, отшвырнул куда-то в сторону, мальчишка не успел ничего сделать. Вот за кинжал уже произошла короткая борьба, окончившаяся, впрочем, победой наёмника, который без зазрения совести применил болевой приём, в захвате оказались именно те пальцы Чезаре, которые несколько дней назад были вывихнуты. Лезвие прижалось к горлу юноши.

– Не дёргайся лучше. А то у меня иногда нервный тик в ладони начинается, могу поранить ненароком.

– Ты что делаешь, Лерой? – возмутился Влад. – Он же на нашей стороне!

– Готов на это жизнь поставить? Он же всё время за инквизиторов воевал. Мне не хочется стрелу в спину получать.

С площади доносилось завывание ветра, а волны палящего воздуха прорывались даже внутрь храма. Битва шла полным ходом. Комольцеву хотелось самому посмотреть, что там происходит, но сперва надо разобраться с внутренним конфликтом.

– Лерой, отпусти его. Нам сейчас каждый боец нужен, независимо от того, кем он был раньше.

Наёмник глянул на Чезаре, потом на Влада, затем на улицу и снова на Влада.

– Я его не убью, но и оружие отдавать – самоубийство. Ты, Комольцев, вроде умеешь из этого архаизма стрелять, – кивок в сторону лука. – Вот и вперёд, а то наш призрак, по-моему, выдыхается уже.

Француз отпустил юношу, подмигнул и сказал:

– Не серчай. Так правда будет лучше.

Влад тем временем искал наилучшее положение для стрельбы. Чтобы видеть как можно больший сектор площади, но при этом особо не высовываться самому. Присев за левой створкой ворот, он окинул взглядом творящееся снаружи. Тёмная фигура призрака висела посреди открытого пространства, с рукавов срывались сероватые вихри. Жара приближалась, наверное, градусам к сорока. Напротив стража стоял, очень прямо и твёрдо на одном месте, молодой священник. Лицо у инквизитора раскраснелось от зноя, глаза слезились, но он не отступал ни на шаг. Когда очередной ветерок бросался в атаку, санктификатор вскидывал руку, отводя заряд в сторону либо вообще рассеивая его. Как ни удивительно, но у Влада первым впечатлением было сочувствие… священнику. Всё-таки человек, в отличие от непонятного пугающего создания в чёрном балахоне. Однако долго предаваться жалости Комольцев не стал. Санктификатора нужно было убить, как можно быстрее. Призрак уже заметно слабел: бледнел и спускался всё ниже к земле, а вихри появлялись всё реже.

Увлёкшись наблюдением за магическим противостоянием, Влад не сразу обратил внимание на обычных воинов-арбалетчиков, засевших по периметру площади. Отвлечься от главных действующих лиц битвы заставили болты, в количестве четырёх штук, вписавшиеся в створки по обе стороны от открытой щёлочки. Влад залёг, громко матерясь. Страшно было даже голову поднять, не говоря о том, чтобы встать на колено и выстрелить в ответ. Но и сидеть в бездействии было нельзя.

– Что ты там копаешься?! – грянул голос Армана. – Или мне на них в ножи идти, если ты трусишь?!

И где-то в мозгах переключился невидимый рубильник, как бывало всегда в бою, время словно застыло, а возможность смерти стала неважной, ненастоящей подробностью, о которой можно подумать после. Влад выпустил стрелу почти не целясь, навскидку, и естественно, промазал. Однако концентрацию санктификатора сбил. Очередной призрачный смерчик достиг противника, и священник, сбитый с ног, закопошился в пыли, пропустив и следущую магическую атаку. Стрелять в лежащего было неудобно, и Комольцев переключился на арбалетчиков. «Далеко, мать вашу!» – подумал он, но всё же попытался. Дальнобойности лука хватало, но вот точность на таком расстоянии у лучника-дилетанта хромала на обе ноги.

Арман бесился от собственной бесполезности. Дальнобойного оружия не было, возможности выйти из храма незаметно и подобраться к врагам с тыла – тоже. Оставалось положиться на умения Комольцева (как выяснилось, не такие уж впечатляющие) и удачу. Или на то, что призрак справится сам. А французу оставалось только присматривать, чтобы мальчишка не натворил чего.

«Почему же они раньше сюда сами не пришли, если так просто охранника заломать? Только из-за того, что дороги не знали? Или мы это привидение отвлекли, а они воспользовались? И почему страж всего один?» Вопросы возникали в голове со сверхсветовой скоростью, и ни на один не было ответа, даже предположительного.

Влад в который раз прижался спиной к закрытой створке ворот, убираясь с прицела арбалетчиков. Но гвардейцы инквизиции были не новичками и не дураками. Теперь они не стреляли одновременно, а ждали каждый своей очереди, не давая парню возможности высунуться. Комольцев краешком глаза умудрялся следить за разворачивающимися событиями, молясь всем богам, чтобы победу одержал призрак.

Санктификатор держался на одном упрямстве. Он так и не смог подняться в полный рост, стоял на коленях, в растрёпанной сутане, с искажённым лицом. «Почему он один? – удивлялся Влад. – Неужели инквизиторы настолько самоуверенны, что послали в неизвестность единственного своего… экстрасенса? А тут мог быть и не один призрак…» Только успел подумать, как тёмная фигура резко развернулась в другую сторону, боком к обессилевшему священнику. Вновь сотворённые вихри не пролетели и пары метров, как неведомая сила развернула их обратно к призраку. Смерч закружился посреди площади, разрастаясь и полностью заслоняя стража. Маленькое пылающее торнадо. Действительно пылающее, потому что температура всё росла, и сквозь круговые потоки воздуха прорывались язычки пламени. Из центра вихря раздался нечеловеческий крик, от которого заложило уши, а тело в прямом смысле парализовало ужасом. Пыль, поднятая взбесившимся ветром, мешала смотреть, зато Влад высунулся без боязни получить болтом в грудь. Сквозь такую дымовую завесу и вражеские стрелки хрен чего увидят. Призрака больше не было, его полностью заслонил непроглядно чёрный смерч.

– Комольцев! Комольцев! – заворожено смотревший на гибель нечеловеческого стража, Влад не сразу понял, что его трясут за плечо и орут в ухо. Над ним склонился Арман. – Комольцев, пойдём!

– Куда? – переспросил парень, в голове звенело, а общее состояние было такое, словно его разбудили среди ночи.

– Приказы не обсуждаются! Вперёд! – Весомая оплеуха заставила Влада подняться на ноги и направится туда, куда толкнул его наёмник. Не понимая, почему не спорит, а подчиняется, он шагнул ко второму выходу из прихожей храма.

Арман сунул по факелу Владу и Чезаре, подхватил третий сам.

– Внутрь! Иначе мы уже покойники!

Мальчишка, видимо, не был так уверен, где ему лучше, и воспротивился:

– Не пойду! Свои меня не тронут, а там непонятно, какая защита стоит магическая! Город же проклятый! Не хочу!

– Молчать, щенок! – Лерой тоже не был настроен сантименты разводить и всех уговаривать. Он съездил Чезаре по роже, выбив кровавые брызги из носа. – Я сказал, все уходим!

И уже когда они вошли в тёмную комнату, добавил:

– Сам подумай, погладят ли по голове после того, как ты в нашем обществе был? Не докажешь, что против своих не пошёл. Тем более подозрения на твой счёт уже были, а следы от когтей у тебя по всему телу вряд ли доверие увеличат.

Они сделали всего три-четыре шага и остановились. Факелы не разгоняли тьму, мужчины видели только друг друга, потому что свет падал непосредственно на лица. А меньше чем в полуметре от огня сгущалась непроницаемая чернота. Не было видно ни стен, ни других дверей, ничего. Только светился блёклым пятном проём, из которого они зашли.

– Ээээ… – изрёк Влад.

– На редкость точное определение ситуации, – подтвердил француз.

К тому же вокруг было тихо. Звуки сражения, последние вопли погибающего призрака, – всё осталось где-то там, за спиной, отрезанное колдовской темнотой.

– И где же здесь искать ваш чёртов артефакт? – возмутился Чезаре. – Пальцы-то свои с трудом видно.

– Заткнись! – буркнул наёмник.

– Хватит мне рот затыкать! Ты предложил сюда идти, так думай, что дальше делать. Командир нашёлся, тоже мне!

Влад тоже опомнился и, озадаченно нахмурившись, думал, почему это он не стал спорить с решением Лероя. «Да, харизма у него на высоте», – вспомнилось почему-то то самое досье, видевшееся во сне. Однако теперь, когда непонятно было, куда сделать следующий шаг, лидерские качества не спасали. Француз сам растерялся, столкнувшись с нарушением законов физики.

– Хватит уже спорить! – рявкнул Влад. – Тихо, давайте вместе подумаем. Идти обратно не тянет, прямо в лапы инквизиторам опять. Вперёд… там можно сутки бродить и ничего не найти в лучшем случае, а в худшем – какую-нибудь изощрённую ловушку или банальную яму или лестничный колодец, в котором шею и сломаем сослепу. Стоять на месте – бессмысленно. Ваши предложения?

Арман тряхнул головой, по привычке убирая непослушную прядь, и включился в мозговой штурм:

– Наш козырь – Волчий Рубин. Не думаю, что инквизиторы хотят за ним сами лезть. Наверняка надеются нашими руками жар загрести. Поэтому, пока его у нас нет, то может, не убьют.

– Уже пытались, – возразил Влад, имея в виду арбалетчиков.

– Так не попали же ни разу, хотя и я, и ты подставлялись здорово. Значит, просто пугали, чтоб мы не вылезли призраку помогать. С другой стороны, когда мы захапаем камушек, то будет лишний козырь, за него можно и наши жизни выторговать и много чего ещё.

– Осталось только найти, чем торговаться, – скептически произнёс Чезаре.

– Слушай, а ты на чьей стороне? – в упор посмотрел на него Влад. – Сколько можно метаться то туда, то сюда? Определяйся сейчас. Хочешь к ним – выходи, держать не будем. Если с нами, то до конца с нами.

Мальчишка отвёл глаза и ничего не ответил.

– Эй, у нас гости, – похлопал Комольцева по плечу француз.

В белёсом проёме двери появился человеческий силуэт. Судя по очертаниям – в облачении священника, с поднятой вверх правой рукой. Он шагнул в темноту… и его было видно. В кулаке – распятие, полыхающее ярко-золотистым светом. Сиянием освещалось лицо старика, санктификатор был сед и морщинист, но, наверное, очень силён. По крайней мере, свечение вокруг креста разрасталось, охватывало уже всю фигуру инквизитора и часть окружающего пространства.

– Чёрт! Рассыпались! К стенам! Пока он нас не слышит! – Лерой вновь взял инициативу в свои руки. Кричать шёпотом – тоже в своём роде искусство.

Троица разошлась с дороги священника, который двигался медленно, как по осеннему льду или ненадёжной гати через болото. Свет озарял не слишком обширное пространство – метра три в радиусе, да и то круг колебался, словно щупальца черноты время от времени пробивали границу священной магии. Влад не видел теперь Армана, который отошёл в другую сторону, рядом застыл Чезаре, внимательно наблюдавший за санктификатором, как будто взглядом поддерживающий его, чтобы не оступился. «Предаст мальчишка, – внезапно очень отчётливо понял парень. – И никак его не переубедишь. Только убить остаётся». Рука легла на кинжал. «В этой комнатке заколдованной даже не услышит никто. Сейчас. Удобный момент. Он на тебя даже не смотрит. Один удар по горлу, без мучений». Влад сжал ладонь на рукояти… и огненным гвоздём вспыхнула боль во лбу, потом ещё два раскалённых стержня впились в виски. Парень закричал, инстинктивно прижал пальцы к больному месту, естественно, отпустив оружие. И боль ушла.

– Что с тобой? – Чезаре участливо вглядывался в лицо Влада.

Комольцев почувствовал, что щёки заливает краска стыда, и отвёл факел подальше от себя, чтобы этого не было видно. «Заклинание остановило. Я же должен его живым папеньке вернуть. Если нет, то ты бы уже мёртв был, мальчик. А ты ещё заботу обо мне проявляешь. Боже, кого из нас жизнь делает? Что я, что Чезаре… Получается, что у меня тоже цель оправдывает средства. Мешает юнец на дороге, грозит сорвать планы, значит, вычеркнем его из живых… И он такой же, чуть почует слабину, в которую можно ударить – так и сделает. Ч-черт!»

А на пороге комнаты тем временем возникли новые участники спектакля. Ещё двое, тоже священники. От них, правда, не исходил свет, зато теперь их стало слышно. Первый шагнул внутрь, и комната перестала глушить звуки. Мерное бормотание на латыни наполнило темноту, когда второй санктификатор двинулся вслед за первым. «Выходит, он ещё и видит его. Значит, тот не только себе дорогу освещает». Третий не спешил присоединяться к своим товарищам. Застыл на краю помещения, а затем произнёс, негромко, но звучный, привычный к большим пространствам голос, был прекрасно слышен:

– Не стоит прятаться. Я вас чувствую. Рекомендовал бы идти следом за ними, а то, упаси Боже, накинутся на вас враждебные призраки и потеряете не только жизни, но и души. А тут такой шанс выбраться. Даже артефакт мимо оборотней нести не придётся, мы сами справимся. Вам осталось только его взять.

Арман тихо пробурчал себе под нос:

– Ага, вот пока брать будем и потеряем жизни и души.

– Предлагаю вам выйти самим. Даю минуту.

В комнату уже постепенно просачивались арбалетчики. «Интересно, как они собираются стрелять в такой тьме? – подумалось Владу. – На слух, что ли?» Первый санктификатор, «светильник», как окрестил его про себя парень, остановился. «Ой, не нравится мне это». Они с Чезаре стояли, не шевелясь, чтобы не выдать себя шорохом. Лероя тоже не было слышно, хотя Комольцев не знал, распространяется ли действие второго священника, который снял «глушилку», на всё помещение. Но выходить сдаваться наёмник, видимо, не собирался. У Влада мелькнула мысль пострелять по врагам. Благо, один себя осветил очень хорошо, а те, кто около двери, вообще отлично силуэтами выделяются. Удержало несколько соображений. Во-первых, всех снять не успеет. Во-вторых, выдаст собственное местонахождение, а бывалым стрелкам не составит труда утыкать его болтами, как ёжика. В-третьих, тот санктификатор сияющий, похоже, единственный способ разогнать магическое затемнение. Без него, получается, и камушек запросто можно проглядеть и не заметить. Однако выходить на свет тоже стремления не было. «Может быть, они блефуют, и нет у них способа нас засечь. А мы поверим и выползем сами, как придурки».

– Ваше время истекло, – молвил инквизитор. – Отец Луиджи, приступайте, пожалуйста.

«Источник света», оказавшийся этим самым Луиджи, воздел обе руки к потолку и размеренно начал читать длинную литанию. Сияние вокруг него стало ярче, насыщеннее, словно образовалось окошко в солнечный день, вскоре золотой свет уже ослеплял, но не распространялся шире, чем раньше. Всё случилось, когда священник умолк и опустил левую руку, оставив вверху только кулак с распятием. Сконцентрированный свет вдруг рванул в стороны, рассеиваясь при этом, но вырывая из тьмы всё большую площадь. Освещение получилось тусклым, но все друг друга увидели.