Агния и Северный город

Старички вышли, а Ряба не унималась:

– Время играет против нас, Аби мог уже вернуться в больницу и понять, что ты исчезла. Он взвешивает теперь, насколько ты важна в задуманной игре. Надо напомнить ему, что важна. Сегодня у них вечеринка, тебе бы на нее попасть надо.

– Ну, нет. Тут я категорически против: хочу в баню, ночевать тут, на печке, отдыхать и есть домашние вкусности. А еще мне интересно, что за гости придут на двор! Так что все великие планы – до завтра! Мир не рухнет, если я денек потрачу на восстановление ноги и тонкого душевного равновесия. Ты вот заметила, что я перестала удивляться твоим лингвистическим талантам, от вида интеллигентного волка в обморок не упала? Это все потому, что нервы закончились. Ты же не хочешь, чтобы я к психиатру попала?

– Нет, не хочу, конечно. Только как бы ни опоздать…

– Все я сказала, релаксируем, пернатая партизанка! Налей мне кипяточку из самовара и вон тот сухарик в сахаре дай сюда.

10. Чудесная ночь

Часам к 10 вечера я блаженствовала: напаренная в настоящей бане, с веником из березы, с ароматным паром, накормленная и напоенная, переодетая в бабкин тулуп и вязаные рейтузы, ногу мою чем-то намазали и обернули пуховым платком. Валенки дополнили образ. Тело блаженствовало какой-то неведомой мне до сего момента чистотой. В голове тоже прояснело. Отступила липучая суета и сомнения. В избе было тихо, только ходики на стенке мерно тикали, да иногда звякали бабкины спицы. Она вязала, сидя у окна со свечкой, не включая свет. Дед и курочка дремали. Волк так и не появлялся. Может до сих пор спал под заборам, а может и убежал куда по своим звериным делам.

Мысли текли плавно, будто речка в знойный день: вот ведь штука, я живу на свете уже третий десяток лет, а никогда не бывала в такой избе. А тут гораздо уютнее, чем в номере люкс, где у кровати стояли торшеры-пудели. Спокойно как… детское счастье захлестнуло меня. Отчего-то намокли глаза. Наверно стало жаль себя ту, маленькую, еще не знавшую, что ждет во взрослой жизни. А ведь в те годы меня бы не удивило, что Ряба говорит и волк тоже. Как все было просто и цельно. Где, в какой момент я свернула не туда? Или это происходило постепенно? Надо верить в сказки! Надо верить! Где-то тут и прячется правда, которой не досталось места в нашем взрослом мире.

Резко вспомнилось, как я кричала на официантку, потом представилось лицо начальницы, которая узнает, что ее лаборантка переписала договор на себя. Мерзость какая. Выплыло перед глазами и лицо Абишага. Вот ведь скользкий тип! А я? Я-то лучше? Нет, дай мне шанс, возьму и буду пользоваться. Витаминки, говорят, небезопасны, а я бы их продавала, стала бы лицом компании. Для чего? Хотела денег и славы. Зачем? Маме шубу купить. Ну и что, купила? Нет. Разругалась с мамой и про шубу думать забыла. Не Аби виноват, нет. Виновата я – Ага-Яга. И прежде, чем идти что-то кому-то доказывать, надо разобраться с собой. Кто же я? Баба Яга – музейный экспонат, или все-таки человек? Волк с курицей в эти дни были человечнее меня.

Мой сеанс самокопания прервал синий свет неясной этимологии, он проник сквозь окно в комнату и разлился по ней, высветляя самые отдаленные уголки. Хозяева встали и заулыбались, затем начали петь что-то радостное на два голоса, но слов я не поняла, возможно, это было какое-то местное наречие.

– Ты спишь, Хагне? Кала Христоу?евва! Пойдем, выглянем во двор. – Курочка подкатилась к печи и глядела на меня снизу вверх, показывая крылом «спускайся».

– Это на каковском? Моя самооценка окончательно втоптана в грязь. Курица – полиглот. Эх. Сейчас, слезу, нога-то болит. Ой… Не болит! Представляешь, не болит! И рана затянулась! Это чудо!

– Не чудо, а народная медицина. Вот с кем вам бы контракт заключить, фармацевты.

– Хватит меня стыдить, я уже все осознала. Ты права, я не права. Давай без наставлений? Куда идти-то?

– Выходи во двор. Сегодня у нашей сказки новый поворот. А ты по-прежнему – главная героиня.

Мы покинули теплую комнатку. Еще из сеней я почувствовала какой-то неуловимо знакомый аромат. На улице все сияло все тем же ласковым светом, он не слепил, а будто окутывал двор. Волк был здесь. Но не один. Наверно, он сбегал в лес и позвал друзей, потому что рядом с ним переминался медвежонок, на заборе сидели белочки, под забором – зайцы, у сарая стояло несколько овечек и теленок, из-за калитки выглядывали довольно крупные бобры. Но весь этот зверинец не шел, ни в какое сравнение с тем, что происходило дальше. По широкой деревенской улице к избушке двигалось шествие:

Впереди с тяжелым посохом, на конце которого сияла звезда, шел Дед Мороз! Рядом еще пара дюжих молодцов в тулупах и валенках, в одном из них я узнала шофера, который вез меня утром к вокзалу! За ними следом семенила красавица Снегурочка, а дальше разноперый сказочный люд – от Емели до царевичей. Все они дружно пели что-то. Но, то ли из-за эха, то ли снова из-за местного наречия, я не разбирала слов, хотя сама мелодия веселая, бойкая и, в то же время торжественная, мне понравилась.

Все поющие зашли во двор. Дед Николай обнял хозяев и трижды с ними поцеловался. Потом посмотрел на меня и одобрительно кивнул.

– Рад видеть тебя, Хагне! Вижу – чистая, светлая сегодня. Дай-ка и я тебе подарочек сделаю, в честь праздника. – Он надул свои щеки, стукнул посохом об землю, и подул мне в лицо, а потом я почувствовала, как шапка сама собой падает с моей головы, – это волосы! Мои волосы начали стремительно отрастать и остановили свое движение лишь у самой земли. Цвет их снова стал натуральным, но не блеклым, как было раньше, в Москве, а насыщенно-пшеничным!

– Это фокус?

– Фокусами не занимаюсь! – Николай Иванович шутливо нахмурился. – Просто исправил то, что было испорчено. Вот и все. Иди-ка в дом, вот тебе гребень, заплети косу. У нас тут пока свои дела. Как причешешься, приходи!

Я безмолвно взяла расческу и пошла плести косу. Знать бы еще как она плетется…

На дворе в мое отсутствие продолжался светлый праздник. Пели гости очень красиво и долго, читали какую-то большую книгу. Потом, как я поняла, водили хоровод вокруг двора. При этом богатыри, что шли впереди зажгли фонарики на высоких шестах. Мне было видно в окошко, как огоньки фонариков и звезда сделали круг и вернулись на двор. Кое-как совладав с нежданным подарком и соорудив нечто, похожее на косу, я вернулась к остальным. Откуда-то взялись столы. На них стояло угощение. Белый хлеб и вино в красивых серебряных фужерах.

– А мне тоже можно угоститься?

– Спрашиваешь! Нужно, нужно! – Шофер поднес мне фужер с вином. – Пей до дна! Не бойся, сегодня тошнить не будет, ты же вон какая чистая, прямо пышешь здоровьем!

– Не пугай Агниюшку, Добрыня. Вот тебе и хлебушка, дочка. Угощайся. – Мороз протянул мне белый хлебушек.

Я пригубила вино. Оно обожгло меня, будто огонь.

– Пей до дна! – Добрыня-шофер подмигнул мне и улыбнулся. Я допила. Теперь не жгло. По телу разлилось приятное тепло. Заботливый таксист-богатырь сдернул с себя красный полотняный шарфик и вытер мне губы. – Вот и умница!

Дед Мороз в неожиданно наступившей тишине произнес:

– Что ж, спасибо хозяевам за добрый прием. Пора и честь знать. У тебя, Агния, завтра трудный день. Так что отдыхай, выспись как следует. Курочка и Серый Волк с тобой останутся, поддержат, помогут. Если совсем туго будет, то вспомни мою картину, обратись к ней за помощью. Только верь. Без веры не поможет.

– А может, вы мне просто телефон свой дадите? Я в случае чего наберу.

Дед Мороз расхохотался:

– Телефон-то? А я вот уже много лет другой связью пользуюсь. И никто не жалуется. Не переживай, что нос повесила? Только позови – явлюсь, в беде не брошу. Алеша есть у тебя водичка с собой? – Он вопрошал куда-то вглубь толпы. На зов вышел молоденький белокурый удалец, достал из-за пазухи склянку и протянул Николаю Ивановичу. – Вот, держи. Это на случай, если сомнения одолеют или унывать начнешь – глоточек сделаешь, полегчает. Все, доченька. Это твоя сказка, мы тут не главные. Пора нам, а ты не бойся и верь. Поняла меня? До встречи!

Они снова затянули на разные голоса свою красивую песню. А я осталась стоять в пустеющем дворе, прижимая к груди склянку.

11 глава. Долги

Часов в 11 утра мы уже подлетали к городу. По задумке Рябы, мне нужно было расплатиться с фирмой за утерянные образцы. Что делать дальше, пока представлялось смутно. Меня терзали сомнения: сказочный мир, который явил себя ночью, был чудесен и светел. Но как соотнести его с реальностью? Ведь мне по-прежнему нужны деньги, жилье, мне надо вернуться в Москву. Как я вернусь? Ждать новых образцов и везти их начальнице? А потом что? Давиться угрызениями совести до конца дней? Или… но этот второй вариант я боялась озвучить даже самой себе.

– Так, золото при тебе? Сразу не отдавай, поняла? С этими хитрецами все надо делать под расписку. Волосы спрячь, иначе догадаются, что ты уже не вчерашняя Ага-Яга. Валенки сними, надень лабутены, ты их прихватила? Вроде все. Будем ждать тебя вон у того древнего строения в конце улицы, видишь? Ступай.

Курочка вспорхнула на спину своего верного друга и вместе они покинули меня. Стало страшно. Почему-то мне совсем не хотелось идти к Абишагу, не хотелось уже никаких контрактов, возни с их «чудесными» эликсирами. Хотелось отстраниться от всего и присмотреться. В первую очередь к себе. Но сначала надо вернуть долги.

Пока я собиралась с духом, зазвонил мобильник:

– Агния Святославовна? – Как-то непривычно сухо и официально заговорил телефон.

– Да, это я.

– Вас беспокоит бухгалтерия ООО «Фармацевт <…> C°» – Совсем нехорошо, ведь это название нашей фирмы. Просто так из бухгалтерии не позвонят. Кажется, все еще хуже, чем думалось минуту назад.

– Я вас слушаю. Что-то случилось?

– Извещаем вас об увольнении. Вы обязаны отработать две недели. Расчет будет произведен в соответствии с ТК РФ, на банковскую карту. Бумаги с электронной подписью гендиректора пришлем на e-mail. Вопросы?

– Причина увольнения? – На автомате зачем-то спросила я. Хотя какая теперь разница?

– Не исполнение порученных обязательств, убытки, поиск личной выгоды. Этого достаточно? Более развернутый ответ будет в приказе, который в течение дня придет на вашу почту. Если других вопросов нет, то всего хорошего. Сейчас вам придет смс, оцените, пожалуйста, работу оператора по пятибалльной системе.

Последняя фраза меня позабавила. Работа оператора, конечно, выполнена весьма четко и учтиво, но что-то мне она принесла мало радости, и за такие новости я еще должна им оценку ставить? Бюрократы!

Интересно, в Исследовательском Центре уже знают, что я уволена? Вот сейчас и посмотрим! Я внесла последний штрих в свою внешность – мазанула красной помадой по губам. Теперь ничто меня не отличало от той самой Яги, которую вчера отправляли в Москву. Волосы, аккуратно стянутые черным платком, были накрыты капюшоном кожаного плаща, лабутены вызывающе цокали по лестнице. Про ту рану, что была на ноге, я и думать забыла, спасибо бабушке из сказочной деревни.

На ресепшене меня узнали, приветливо заулыбались:

– Девочки, кофе не надо. Как вчера повеселились? Ах, душка, этот румянец на щеках о многом говорит, будет, что вспомнить, да? А где мой дорогой Аби? Я по нему скучала, лежа в больнице. Видите, даже поправилась раньше срока.