Оптимистическая комиссарша Ксения. Судьба рода

Судьба Анатолия Собчака хорошо известна и понятна, но он не был биологическим отцом Ксении, поэтому в данном случае следует копать, вести поиск по следу ее матери, Людмилы Нарусовой, в судьбе которой на определенном этапе должна появиться и проявиться аналогичная Собчаку личность. Конечно, искать надо вновь в тот период страны, когда на очереди дня стояла повестка «разрушить все до основания».

Людмила Нарусова

«25 лет счастливейшего брака! Не каждой женщине так везёт в жизни». Это не раз говорила сама Людмила Нарусова.

Познакомились они случайно. По совету знакомых Людмила Нарусова обратилась к Анатолию Собчаку за консультацией. Она боялась после развода с первым мужем потерять площадь в кооперативной квартире в северной столице, ведь сама она родом из Брянска. Он помог ей решить этот вопрос, она развелась с первым мужем. Через некоторое время она хотела отблагодарить и решила заплатить профессору за консультацию.

Она приготовила для него конверт с деньгами, который он не взял. «Вы плохо выглядите. У вас бледное лицо, купите себе фрукты, хурмы и гранат». Это была настоящая любовь с первого взгляда! И сообщил ей, что тоже разводится с женой. В 1980 году она стала второй женой Анатолия Собчака.

Родилась Людмила Нарусова 2 мая 1951 года в Брянске. Отец – Борис Моисеевич Нарусович, после войны поменял фамилию на «Нарусов» (1923—2008), младший лейтенант был командиром взвода роты охраны Военной Комендатуры района Швайнитц, округа Мераебург.

Сначала он работал в воинской части комсоргом, директором Дома культуры, потом закончил исторический и дефектологический факультеты и стал директором школы для глухих. Мать – Валентина Владимировна Нарусова (в девичестве Хлебосолова) работала в кинотеатре «Октябрь» в Брянске, администратором, потом – директором. У Людмилы есть старшая сестра Лариса. В 1967 году Людмила начала работать лаборантом областной вечерней школы для глухих и слабослышащих, через два года она – студентка дневного отделения Ленинградского государственного университета им. А. А. Жданова.

С 1974 года – аспирантка Ленинградского отделения Института истории СССР АН СССР. Кандидат исторических наук (1980, диссертация «Общественно-политические взгляды декабристов в 50—60-х XIX в.»). С 1978 года она преподавала в ЛГУ им. А. А. Жданова и работала в библиотеке, будучи, редактором общественно-политической редакции издательства и типографии ЛГУ им. А. А. Жданова.

С 1981 года Людмила Нарусова – ассистент, старший преподаватель, доцент кафедры истории, докторант Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств.

Дочь Ксения Анатольевна Собчак родилась 5 ноября 1981 года, Нарусовой было уже 30 лет, Ему было 44 года, он обожал вторую дочку, смотрел на нее как на маленькую личность. И был слишком мягким, ведь Ксения с детства была сильной личностью. Она за многое берется, всегда в центре всех событий, сверхзанята. Он гордится дочкой, которая все успевает: «Я нуждаюсь в ней, она очень занята. Она всё успевает. Она сильная личность».

Однажды в школе она сорвала урок, отец хотел выпороть. НО! Она уничтожила его словами. «Эх, ты! А ещё Собчак! Еще и демократ к тому же!»

Можно предположить, что не он воспитывал дочь, а дочка наставляла, поучала, словом, она верховодила, руководила жизнью семьи.

Отец дожил до 18-летия Ксении.

Время изменить страну!

Поначалу Собчак и не думал идти в политику, он был преподавателем. Семья хорошо жила по меркам советского времени. Но наступало время великих потрясений. Это понимал не только он, но и Нарусова, которая всегда интересовалась политикой никак не меньше супруга. Он всегда внимательно слушал ее замечания и призывы.

Наступило такое время, можно изменить страну. Тихое семейное счастье – не для Людмилы Нарусовой.

В сложные 1993—1995 годы Людмила Нарусова помогала организовывать в Санкт-Петербурге больницы для обречённых, умирающих больных, создала Мариинский фонд, который готовил захоронение останков последнего императора.

В декабре 1995 года избрана депутатом Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по федеральному списку движения «Наш дом – Россия» (по Санкт-Петербургу). В Думе вошла в комитет по делам женщин, семьи и молодежи.

После смерти Анатолия Собчака в феврале 2000 года была избрана председателем политического консультативного совета Санкт-Петербурга. И с того же 2000 года Нарусова – советник руководителя Администрации Президента Российской Федерации и президент Санкт-Петербургского общественного фонда Анатолия Собчака.

Наступило такое время, когда можно и нужно изменить страну. Время активных действий и перемен! Роль домохозяйки совсем не для Людмилы Нарусовой. Она стремится быть не только в центре событий, но и серьезно влиять на общественную жизнь и все социальные процессы в стране.

Это и не удивительно, ведь в прошлом она играла немаловажную роль в политике.

Развитие по спирали предполагает параллель событий и личностей, подробнее о логике исторического развития в книге автора «Спираль русской цивилизации» и в книге «Политическая элита России, реинкарнации».

Глава 2 Лариса окаянная

Лев Троцкий назначил ее комиссаром. Сначала в декабре 1918 года Нарком по военным и морским делам Лев Троцкий временно назначил её с 20 декабря 1918 года.

Разве мог Троцкий отказать красивой энергичной девушке? В своих мемуарах («Моя жизнь») он так вспоминал о ней:

«Ослепив многих, эта прекрасная молодая женщина пронеслась горячим метеором на фоне революции. С внешностью олимпийской богини она сочетала тонкий иронический ум и мужество воина. После захвата белыми Казани она, под видом крестьянки, отправилась во вражеский стан на разведку. Но слишком необычна была её внешность. Её арестовали. Японский офицер-разведчик допрашивал её. В перерыве она проскользнула через плохо охранявшуюся дверь и скрылась.

С того времени она работала в разведке. Позже она плавала на военных кораблях и принимала участие в сражениях. Она посвятила гражданской войне очерки, которые останутся в литературе. С такой же яркостью она писала об уральской промышленности и о восстании рабочих в Руре. Она все хотела видеть и знать, во всем участвовать. …Пройдя невредимой через огонь и воду, эта Паллада революции внезапно сгорела от тифа в спокойной обстановке Москвы, не достигнув тридцати лет».

Уже с 29 января 1919 года ее назначили постоянно комиссаром Морского генерального штаба РСФСР после службы комиссаром Разведывательного отряда штаба 5-й армии, принимавшим участие в боевых действиях Волжско-Камской флотилии.

Командующий флотилией сразу влюбился в неё. На фоне разрухи гражданской войны, на фоне рваных рогож, зипунов и телогреек она была словно внеземного происхождения. Рафинированная дочка петербургского профессора Лариса была из другого мира, того хрустально чистого, о котором он всегда мечтал. В отличие от мятежной Александры Коллонтай с Дыбенко это была самая красивая пара революции!

Валькирия древнегерманских саг

Она была не просто красавицей номер один с неким особым ореолом таинственности. Она не могла поначалу соперничать с решительной дамой света, Александрой Коллонтай, любовницей молодого Павла Дыбенко, с её теорией стакана любви, но со временем Лариса заняла своё место в обществе. Это «была не то античная богиня, не то валькирия древнегерманских саг». Как утверждал знавший её Виктор Шкловский, у независимой и вольнолюбивой Ларисы была «жадность к жизни».

Ослепительно красивая комиссарша вышла замуж за командующего флотилией Фёдора Раскольникова. «Не было ни одного мужчины, который бы прошёл мимо, не заметив её», писал В. Андреев, сын писателя Леонида Андреева.

«Стройная, высокая, в скромном сером костюме английского покроя, в светлой блузке с галстуком, повязанным по-мужски, – так живописал её поэт Всеволод Рождественский. – …. В правильных, словно точёных, чертах её лица было что-то нерусское и надменно-холодноватое, а в глазах острое и чуть насмешливое».

С июня 1919 по середину 1920 бесстрашная чета участвует в боевых действиях Волжско-Камской флотилии, с лета 1920 прекрасная комиссарша становится сотрудником Политуправления Балтийского флота.

Надежда Мандельштам, несколько раз их навещавшая, рассказывала, что Раскольников с Ларисой жили в голодной Москве по-настоящему роскошно – «особняк, слуги, великолепно сервированный стол». С самого детства Лариса привыкла к такой жизни.

Детство и родители

Родилась Лариса Рейснер в семье юриста, профессора права Михаила Рейснера в Польше (Люблин). Она всю жизнь гордилась тем, что родилась 1 мая! Официальные документы указывают 1 мая как дату рождения Ларисы Михайловны Рейснер. В действительности Лариса родилась в ночь с первого на второе число 1895 года, но предпочла указывать в дальнейшем своим днём рождения 1 мая. Во-первых, на этот день приходится большой праздник, отмечаемый в Германии – Вальпургиева ночь (с 30 апреля на 1 мая), а Лариса никогда не забывала о своих немецких корнях, во-вторых, 1 мая – это международный день солидарности трудящихся.

Михаил Андреевич Рейснер (7 марта 1868 года, г. Вилейка Виленской губ. – 3 августа 1928 года, Москва) был не только учёным, юристом, публицистом, но историком и участником революционного движения. Родился он в семье чиновника и происходил из рода остзейских баронов фон Рейснер. Его жена, Екатерина Александровна, урождённая Хитрово, также происходила из известного дворянского рода.

После петербургской гимназии в 1893 году Михаил Рейснер окончил юридический факультет Варшавского университета. В 1893—1896 годах преподавал в Ново-Александровском институте сельского хозяйства и лесоводства. В 1896 году был командирован в Гейдельберг, где проработал два года.

Раннее детство Лариса провела в Германии, где её отец преподавал в университете. Там в Германии по бедности семьи девочка носила мальчишескую обувь своего брата, позже Лариса будет страдать и проходить курс ортопедического лечения.

В 1898—1903 годах Михаил Рейснер назначен профессором юридического факультета Томского университета. В 1901 году был в годичной заграничной научной командировке. В результате студенческих беспорядков 1903 года ему пришлось подать в отставку, он был вынужден эмигрировать в Германию и Францию.

В конце 1905 года Рейснер возвратился в Россию. Михаил Рейснер участвовал работе Первой конференции РСДРП в Таммерфорсе, сотрудничал с Е. Н. Трубецким.

После разгрома революции 1905 года профессор вновь уезжает за границу и возглавляет высшую школу социальных наук в Париже. В 1907 году Рейснер вернулся в Российскую империю и стал преподавателем в Санкт-Петербургском университете.

В Россию семья вернулась после Первой русской революции. Семья Рейснер жила в Петербурге в достатке и уюте. Отец и брат Ларисы увлекались идеями Маркса и социал-демократии. Профессор права Михаил Рейснер был знаком с Августом Бебелем, Карлом Либкнехтом, В. И. Ульяновым-Лениным. Это определило круг интересов и мировоззрение девочки.

В Петербурге Лариса окончила с золотой медалью гимназию и в 1912 году поступила в Психоневрологический институт, где преподавал её отец. Рафинированная эффектная, тяжёлая германская красота Ларисы исходила, по мнению современников, от благородного происхождения матери и отца. Сам Михаил Рейснер не только учёный-правовед, профессор нескольких учебных заведений Санкт-Петербурга, но был тесно связан с немецкими социал-демократами.

Отец Михаил Алексеевич дружил с писателем Леонидом Андреевым, который занимался с Ларисой историей литературы. Первым произведением Рейснер была героико-романтическая пьеса «Атлантида» (альманах «Шиповник», 1913). В 1913 году в возрасте восемнадцати она окончила гимназию, писала, как было модно, декадентские стихи.

Руку на меч положив изощрённый,
Юноша, в звонкие зори влюблённый,
Так говорил…

В том же 1913 году она опубликовала в издательстве «Шиповник» пьесу «Атлантида», посвященную идее самопожертвования. В то время она была под сильным влиянием кумиров времени – Блока и Гумилёва. Анна Ахматова справедливо отметила: «Знаю, что она писала стихи, совершенно безвкусные. Но она всё-таки была настолько умна, что бросила писать их».

«Её серо-зелёные огромные глаза, белые прозрачные руки, … сияние молодости, окружавшее её, – всё это было необычным. Когда она проходила по улицам, казалось, она несёт свою красоту, как факел. … не было ни одного мужчины, который прошёл бы мимо, не заметив её, и каждый третий врывался в землю столбом и смотрел вслед, пока мы не исчезали в толпе», – вспоминал Вадим Андреев, сын писателя.