В поисках рая

* * *

…– И ты нашел ему единомышленников? – спросила Лилия, пристально глядя на Максима.

– Нашел, хотя это было не просто. Но ваши сеансы – удивительная вещь! После того, как я с вашей помощью осознал, что я – гений, что я все могу, мне кажется, что для меня нет ничего невозможного. В самом деле, я не верил, что смогу написать гениальный сценарий для «Патефона», а после первого же сеанса написал! Моя мечта сбылась – я стал своим среди «патефоновцев», в классе на меня все сверху вниз смотрят, даже Киря, которого я всегда боялся, и который любил надо мной подшутить, этот Киря теперь ищет моей дружбы!

– Макс, ты способный ученик. Помнишь, я тебе говорила, что итог первой ступени – научиться владеть собой? Владеть своими эмоциями, своими способностями… Научишься владеть собой – научишься владеть миром… Только я не поняла, для чего тебе этот несчастный?

– Юрка-то? А как же! Я учусь владеть людьми! Потому что в конечном итоге именно это – моя самая заветная мечта!

– Владеть людьми – это тема второй ступени. А вообще надо протестировать тебя на предмет твоих прошлых жизней… Возможно, в прошлом ты был королем. Но знаешь, что меня радует? Что ты полностью раскрываешься передо мной, не стесняешься говорить о вещах сокровенных.

– Но ты же сама говорила, что если учитель не будет знать всей подноготной ученика, толку от сеансов не будет.

– Разумеется! Поэтому я и радуюсь за тебя. Ты делаешь большие успехи… Итак, ты пообещал найти этому парню единомышленников… Что ты сделал для этого?

– О! Это было непросто! Раньше эта задача показалась бы мне непосильной! Я застенчив по натуре… Этакий ботаник… Когда я обещал Юрке найти ему единомышленников, я не знал еще, как я возьмусь за дело. Когда он ушел, я закрыл шторы, потушил свет, уже был глубокий вечер, вывесил снаружи табличку, чтобы меня не беспокоили, и плотно закрыл дверь. Потом я стал медитировать.

– Каким образом?

– Я отключил все мысли, чтобы в голове была такая же ночь, как и снаружи. Потом я представил себя орлом, парящим над землей. Подо мной проплывают острые вершины скал, а надо мной – звездное небо… Это было удивительное ощущение: полная свобода и власть над миром. Выше меня – только звезды. Потом я скомандовал себе: я нахожу решение проблемы! Я был совершенно спокоен, я знал, что через несколько минут решение всплывет у меня в голове.

– Ну, и как – всплыло?

– В лучшем виде! Я подумал: где же мне искать голубых, как не в «Петушке»?! Если не знаешь, это кафе, где собирается самая продвинутая молодежь. А раз так, подумал я, то и голубые наверняка там бывают. На следующий же вечер я был там. Все, как обычно: развязные парни и девчонки за столиками. На застиранных скатертях – чашечки с остывшим кофе. Я осмотрел всех присутствующих прицельно, надеясь, что какая-нибудь деталь укажет мне тех, кого я ищу. Судьба была ко мне благосклонна – я увидел компанию, на которую в другое время не обратил бы внимания: за двумя сдвинутыми столиками кучковались шесть парней. Четверо были парни как парни – ну, модный прикид, рваные джинсы, металлические браслеты, все как надо, этакие мужественные фредди меркури. А трое… нет, тоже хорошо одеты, но что-то в их облике казалось странным – то ли манерность, с которой они держали чашечки, оттопырив мизинчики с металлическими перстнями, то ли длинные волосы… не знаю, только интуиция мне подсказала: «А вот и голубые!» Я заказал джентльменский набор – пирожное «корзиночку» и кофе и двинулся к этой честной компании. Соседний столик, слава богу, оказался незанятым. Я присел за него, а сам не спускал глаз со своих соседей. Они, разумеется, заметили, переглянулись, а потом один из них с нехорошим выражением на лице подвинулся ко мне и говорит: «Чему обязаны таким пристальным вниманием?» Я отвечаю: «Простите, если что не так. Только видите ли – у моего приятеля проблемы». – «Какие?» – «Он – не такой, как все. Вы меня понимаете? Ему очень одиноко». При этом я выразительно смотрел на него. Он помолчал, потом аккуратненько так спросил: «А почему ваш друг сам не решает свои проблемы?» – «Застенчив» – «Это бывает… А что, вам кто-то посоветовал придти именно сюда?» – «Да, разумеется. Так что мне передать моему другу?» – «Ну, пусть завтра приходит сюда. Как его зовут?» – «Юра». Парень отвернулся от меня, я поспешно доел свое пирожное, запил его кислым кофе и покинул это заведение с сознанием выполненного долга. На другой день мы пришли в кафе вместе с Юрой, голубые приняли его в свою компанию, а я ушел. Вот и все. Благодаря мне человек обрел душевный покой, счастье и единомышленников. Надо ли говорить, что я стал для него богом? Теперь он за меня – и в огонь, и в воду.

– Тебе это надо?

– Сейчас не надо. А в будущем – кто знает? Главное, я проверил себя. Теперь я могу владеть душами людей.

– Я готова поставить тебе оценку «пять», но есть одно обстоятельство.

– Какое?

– Ты говорил, что у тебя есть неразделенная любовь. Как твои дела с этой девочкой? Над ней ты тоже одержал победу?

– Ах, Инга… Мои чувства к ней как-то поблекли после всего. Не знаю, хочу ли я каких-то отношений…

– Мне подключить детектор? Или сам сознаешься?

– Не надо детектор. Да, с Ингой – большой привет.

– Не получается?

– Нет.

– А что ты делаешь для того, чтобы получилось?

– Ничего. Я не знаю, что делать. Она даже и разговаривать со мной не желает.

– Плохо. Получается, что ты справляешься только с теми задачами, которые не так уж и трудны для тебя.

– Что же мне делать?

– Видишь ли, Юра тебе безразличен, потому ты так легко завоевал над ним власть. Тебе не жизненно важно было устроить его встречу с такими же, как он. А потому ты отнесся к этой задаче, как к игре, как к разминке. А Инга тебе небезразлична. Овладеть ею – жизненно важно для тебя. К тому же ты уже потерпел поражение. Это уже не разминка. Написать сценарий – тоже было жизненно важно для тебя. Но там ты при помощи наших сеансов обрел уверенность в себе. В случае с этой особой ты в себе не уверен. Делаем выводы: почему задача кажется тебе невыполнимой? Потому что этот человек небезразличен тебе, а значит, сам имеет над тобой власть. Это во-первых. Потому что ты не уверен в себе. Это во-вторых.

– А нельзя сделать так, чтобы я и тут обрел уверенность?

– Каким образом?

– Ну, путем сеансов.

– Нельзя. Понимаешь, написать сценарий ты смог сам, используя свои способности, свой потенциал. В любовных делах ты не имеешь ни способностей, ни потенциала, ты – ноль. Потому что неопытен. Тебе надо приобрести опыт. С более взрослой и опытной женщиной. В то же время связь с такой женщиной отвлечет тебя от этой девчонки, она потеряет для тебя былую значимость. Вот тогда и можно будет действовать. Да и она сама поймет, что уже якобы безразлична тебе. А потому, прими во внимание, эта связь должна быть у нее на виду.

– Но я даже не знаю…

– И я не знаю. Мое дело – задавать задачи, твое – решать их.

Глава 5

…Эрика Ивановна преподавал немецкий язык. Для подростков она была тем, что называется «женщина под 30», то есть женщина еще молодая, но уже не первой свежести, давно распрощавшаяся с той порой бесшабашной юности, в которую только вступали они, пятнадцатилетние. Она не была красавицей. Лицо у нее не то, чтобы страшное, а серое, незаметное, словом, никакое лицо. Да к тому же плотно обсыпанное веснушками, хотя Эрика была не рыжая, а темноволосая. Фигура тоже – не фонтан, какая-то доскообразная. И вот эта Эрика Ивановна стала с некоторых пор как-то странно относится с Максиму. Посыпались тройки по немецкому. Он, конечно, не мог это терпеть, подошел к ней, чтобы разобраться. Она любезно согласилась позаниматься с ним в свободное время. И велела подойти прямо к неmй домой. Видя его удивление, она веско возразила, что в школе шумно, да и помещений свободных нет, словом, полноценных занятий не получится.

И вот в один прекрасный, как говорится, день, он отправился к Эрике Ивановне. Она жила одна в двухкомнатной квартире, которую оставила ей мать, выйдя замуж. Мать надеялась, наверно, что в собственной квартире дочь тоже в девках не засидится, однако время шло, а женихи не появлялись.

Эрика Ивановна встретила Максима в длинном, с легкомысленными рюшками, халате, нелепая яркость которого несколько рассеяла рабочий настрой, с которым он пришел.

– Проходи в комнату, а я пока поставлю чайник, – прощебетала Эрика и легкими прыжками умчалась в кухню, обдав его необыкновенно сильным и приятным ароматом духов. И эта легкомысленная, порхающая, пахнущая тепло и вкусно женщина являла такой контраст с чопорной, замороженной, неприступной учительницей, что он растерялся.

Эрика Ивановна разрушила сложившийся в воображении Максима образ педагога, заставила его увидеть в учительнице – женщину. Словом, он чувствовал себя так, как чувствовал бы себя на его месте любой мальчик, впервые в жизни оставшийся наедине с женщиной.

– Максим, пожалуйста, помоги! – раздался из кухни ее беззаботный голос. Она вручила ему поднос с пирожками и отправила в спальню, где уже был сервирован чайным сервизом журнальный столик. Тяжелые бордовые шторы были плотно занавешены, из-за чего в комнате стояли красноватые сумерки. Впорхнувшая следом хозяйка дополнила натюрморт двумя рюмками.

– Сейчас мы немного перекусим.

– Эрика Ивановна, спасибо, я пообедал дома.

– Сейчас мы перекусим, а потом займемся немецким. И еще не мешало бы немного расслабиться, а то ты совсем замороженный, бедолага. Тебе что – вино, коньяк?

Он не знал, шутит она, или нет, а потому молчал.

– Слушай, Максим, мы с тобой взрослые люди, так зачем нам лицемерить, притворяться, что я – училка-ханжа, а ты – зеленый школьник, у которого на языке ничего крепче материнского молока не было. О, наши нравы! За границей стереотип «Учитель-ученик» давно разрушен, там ученики ходят в школу в любой одежде, а не в форме, как у нас. Форма обезличивает и не прививает вкус. За границей учительнице не надо притворяться бесполым существом, заходя в класс. И многие проблемы между преподавателем и классом решаются в баре за чашкой пива… Так что тебе – вино или коньяк?

– Коньяк.

Пили за удачу. Потом – за демократию в отношениях между учеником и учителем. Потом – просто за дружбу. Потом – за любовь. Максим пил много, желая преодолеть неловкость, которую продолжал ощущать в ее присутствии, и это ощущение злило его. Повелитель душ не должен пасовать перед женщиной. Коньяк ударил в голову, расслабляющим теплом разлился по телу, однако внутреннее напряжение осталось. Эрика включила кассетный магнитофончик, заиграла какая-то очень популярная музыка, которую он не раз слышал в «Патефоне». Он удивился. Она возразила, что, если она – учитель, то это не значит, что она принадлежит к отсталым слоям населения. Потом она угостила его хорошей сигаретой и закурила сама. А когда он назвал ее по имени-отчеству, она сказала:

– Мне же не сорок лет, а… чуть за двадцать. Мы оба молоды, так зачем этот официоз! Мы же не в школе. Зови меня просто Эрика.

Короче говоря, Максим изрядно опьянел и впал в то состояние блаженства, которое бывает на начальных стадиях опьянения. Это ощущение любви ко всем, а к собутыльникам особенно. Напряжение перешло в волнение. Медленная композиция торжественными аккордами наполнила комнату, возвышая душу и настраивая на романтический лад. В сгущающихся сумерках вульгарно накрашенное лицо Эрики казалось незнакомым и соблазнительным. Багрово красные влажные губы складывались как для поцелуя, выдыхая сигаретный дым. Халат сполз с одного плеча, обнажив бретельку черного бюстгальтера, однако Эрика казалась настолько поглощенной музыкой, что не замечала этой небрежности. Зато он все замечал, задыхаясь от сладкого запаха ее духов, который казался ему ароматом ее тела. «Как она, оказывается, соблазнительна, черт возьми!» – лениво шевельнулась мысль. И вдруг Максима осенило: вот он, Его Величество Случай, так вовремя предоставленный судьбой!