Черный PR

– А кто имеет доступ к суфлеру?

– Только Дима как дежурный оператор или Антон как выпускающий режиссер.

– Точно? А если кто-то прошел в павильон, пока они отвлеклись?

– Дай подумать… В режиссерскую монтажную пройти никто не мог – за час до эфира туда зашел Антон, проверил суфлер и другие дела и стал готовиться к записи. Если только он выходил в течение этого часа и кто-то стоял и караулил, когда он выйдет.

– А он мог и не выйти. Нет, тут на авось не рассчитывали, тут били наверняка.

– Нет, Дашка, Антон исключается! Он же не один сидит, а с ассистенткой, которая титры набивает. Вчера как раз Галка Климова дежурила. Значит, если бы даже он вышел, злоумышленнику помешала бы стереть суфлер Галка. Нет, он не пошел бы на такой риск – суфлер при свидетелях стирать. Что ему – работать надоело?

– В любом случае это надо как-то аккуратненько проверить.

– Хорошо, я поговорю с Галкой. Да и с Антоном тоже.

– Получается, что все подозрения падают на павильон.

– Теоретически – Дима мог набить суфлер и, дождавшись, когда Антон проверит его, стереть прямо перед записью.

– А мог кто-то пройти в павильон прямо перед записью и стереть?

– Вряд ли – там же крутился Дима. Но если кто-то и прошел – он должен владеть техникой, чтобы быстро сориентироваться и сделать свое дело. В любом случае, это тоже надо проверить.

– Проверь, пожалуйста! Ты же понимаешь, от этого зависит наше пребывание здесь! Если нас съедят и нам придется вернуться – какой позор это будет!

– Понимаю – на телевизионной работе придется поставить крест. Дома наши бывшие коллеги нам не простят ни нашего взлета, ни нашего падения.

– А теперь как в детективах: давай подумаем, кому это выгодно. Какие есть соображения?

– Пока под подозрением Артем и Лина.

– Так-то оно так, но тебе никто из них не скажет, что нарочно стер суфлер.

– Будем думать. А только все тайное становится явным.

На том и порешили. В редакцию Даша вернулась спокойная, решительная, готовая к борьбе. Делая вид, что в поте лица трудится за своим компьютером, она вся превратилась в слух – не выдадут ли себя неосторожным словом ее недруги. Но нет, казалось, что никому не было до нее дела, все занимались своими делами, суетились, обсуждали рабочие вопросы и просто шутили. И вдруг…

– Написать сценарий художественного фильма, даже короткометражного – это высший пилотаж. Это не то, что написать сценарий документального фильма, а уж тем более новостийного репортажа, – услышала Даша голос Аси. Скосив глаза, она увидела двух ведущих – Асю и Лину. Они сидели в креслах в уголке отдыха и лениво помешивали чай в чашечках.

– Тем больше уважения для того, кто справился, – подхватила Лина. – Или ты хочешь сказать, что мне это не под силу?

– Я не могу это сказать, так как не знаю, – уклончиво ответила Ася. – Я бы не справилась. Но я вообще не то, что ты – у меня другой статус. Я профессиональная ведущая.

– Вот так новость! А я – нет?

– А ты на двух стульях пытаешься сидеть – и журналист, и ведущая.

– Так что – я тебе уступаю как ведущая, ты это хочешь сказать?

– Ничего я не хочу сказать… Так когда состоится рассмотрение сценариев?

– Завтра. Сегодня утром я отправила свой сценарий Горину.

– А кто еще принимает участие в конкурсе?

– Из наших – только я. Больше никто, как ты говоришь, не осмелился. Остальные со стороны.

– Когда, говоришь, решение будет?

– Завтра.

«Значит, завтра», – подытожила услышанное Даша.

Павел в это время тоже не сидел сложа руки.

«Надо выяснить, кто теоретически мог быть в это время в павильоне», – решил Павел и направился к доске объявлений, на которую вывешивали расписание работы производственных помещений. Напротив вчерашней даты он увидел: 10–00 «Детский час», 13–00 «Искусство жить», 15–00 «Сельские будни», 17–00 «Точка зрения», 19–00 «Новости». Но! Программа «Точка зрения» была зачеркнута от руки, очевидно, в последний момент, когда расписание уже напечатали и повесили, а вместо нее от руки же написали «Драйв!» – так называлась еженедельная молодежная передача. Почувствовав, что напал на след, Павел двинулся в операторскую, где по обыкновению пили чай, отдыхали между эфирами и просто общались операторы, режиссеры и ассистенты. Там он застал Галку Климову. Она сидела в потертом кресле, по-мужски широко расставив упакованные в кожаные штаны ноги, и с упоением курила, «дыша духами и туманами», – этакая блоковская дама двадцать первого века. Павел начал издалека:

– Привет! Отдыхаешь? Запись еще сегодня предстоит?

– Здорово! У меня озвучка через полчаса… Присаживайся, сейчас чай будем пить, у меня печенье есть.

Павел сел напротив, прикурил, соображая, как начать разговор, чтобы побольше узнать и ничем себя не выдать.

– Слушай, Галя, а кто делает программу «Драйв»?

– А! Приходящий автор… рок-музыкант один, Чекмарев Илья. Не слыхал?

– Нет. А кто режиссер, оператор? Наши, надеюсь? Или тоже приходящие?

– Да ну! Технарей со стороны нельзя, мы же все материально ответственные. Режиссер Титов Иван, оператор Влад Малинкин.

– Влад? Не знаю такого. Ивана знаю, видел, а Влада – нет, не припомню.

– А на что он тебе?

– Да так… – Павел затянулся сигаретой, искоса поглядывая на Галку – стоит ей довериться или нет. – Просто в расписании вычеркнули «Точку зрения» и вместо нее вписали «Драйв». Вот я и думаю – что за программа?

– Да, сама удивилась – должны были «Точку зрения» писать. Спрашиваю Влада: «Ты чего здесь? У вас же всегда по четвергам запись? – А я завтра не могу, – говорит, – попросил Дятлова, чтобы расписание изменили».

– Так-так… А что этот Влад из себя представляет?

– Да так, ничего. Смирненький, тихонький. Да ты, может, видел его – худенький такой, светленький, чем-то на девочку похож. Бывший Линкин ухажер.

– Что?!

– А то.

– А как же Артем?