Ложная реальность

В тот день разговор зашёл о неравном объёме работы при одинаковой зарплате, проще говоря – о разгильдяях и ломовых лошадях. Кто-то упомянул Андрея: дескать, он нагружает других, а сам ничего не делает. Я помалкивала, выбирая момент, чтобы перевести тему. Внезапно Алина, оторвавшись от телефона, сказала:

– Ко мне сюда на днях подруга приходила, так она его увидела, а потом мне говорит: «Это что за манерное чмо у вас тут ходит?»

Гнев обжёг меня изнутри, чего не смог бы сделать самый горячий чай, и я ответила:

– Алин, дам тебе совет как старшая: не говори о человеке в его отсутствие того, что не сможешь повторить, глядя ему в глаза.

Чернильная сестра улыбнулась мило и смущённо, но насколько искренне – сложно было понять. Она махнула рукой и сказала:

– Да Дина всегда так шутит, не бери в расчёт.

Несмотря на этот случай, моё отношение к Алине осталось дружелюбным. Её умение не драматизировать – как модно говорить, «отпускать ситуацию» – и лёгкость в общении притягивали магнитом. Я помогала Алине освоиться в коллективе и разобраться в учебном процессе, она помогала мне меньше тревожиться и больше улыбаться.

Когда директор отправила меня на семинар в одну из школ соседнего района, я и не ожидала, что мероприятие мне понравится, но надеялась хотя бы узнать что-то новое и полезное. Как же я ошиблась! По дороге туда я шла не торопясь, в наушниках, мечтая об Андрее под лиричную песню «Держи меня за руку». Обратно я летела, спотыкаясь на первом гололёде и позабыв о какой-либо музыке. Из головы не выходил семинар.

Вернувшись в лицей, я из гардероба сразу поднялась на второй этаж. В кабинете литературы сидела Алина и попивала травяной чай. Я глубоко вдохнула сладковатый аромат, разливавшийся по всему помещению. Хоть что-то приятное за последние четыре часа!

– Присоединяйся, Лесь, – улыбнулась приятельница.

– О да, самое время для бодрящей травы.

– Ммм?

– Сейчас расскажу.

Шкафчик с посудой никак не поддавался моим нервным пальцам. С третьей попытки его открыть я чуть не вырвала дверцу, зато несколько секунд спустя уже держала любимую кружку с гербом Гриффиндора – Ленин подарок на день рождения. Я принесла её в лицей как напоминание, что я смелая, решительная и умею справляться с неприятностями… Одним словом, гриффиндорка. Правда, на этот раз настроение оказалось не так просто выровнять.

– Ты знакома с руководителем объединения лингвистов области? – начала я, щедро заливая сухие листья кипятком.

– Лично нет, а что?

– Ну, она сегодня показала чудеса гениальности. Читала по бумажке то, что было в презентации, слово в слово.

– Да ну! Но хоть полезное?

Я скривила губы и красноречиво посмотрела на собеседницу.

– Использовать на уроках элемент игры, говорить о современном искусстве… То, что мы и так давно умеем и практикуем.

– Может, она перепутала вас со студентами-первокурсниками?

– А организатор – с дураками. После провального выступления под предлогом «посмотреть, не пришёл ли кто-то ещё» она попросила руководителя выйти и уже в её отсутствие предложила задавать вопросы. Думаю, у всех было что сказать человеку, который без бумажки двух слов связать не может. Но какие же вопросы без автора…

Я сама не заметила, как чашка опустела, и Алина заботливо наполнила её до краёв.

– А следующий докладчик продемонстрировал чудеса логики. Заявил, что в безграмотности учеников виноваты присутствовавшие на экзамене.

Алина хлопнула себя по колену.

– Ну конечно! А одиннадцать лет учёбы можно игнорировать!

– Да-да. Вишенкой на торте стало замечание третьей выступающей, – я фыркнула и загнусавила: – Вопреки усталости на семинаре, мы, литераторы, должны учиться терпению. Тьфу! И организатор… ну ведьма ведьмой! Три часа без перерыва! Когда она сказала: «Думаю, мы сейчас испытываем одно и то же», я уж понадеялась, что она намекает на всеобщую усталость и собирается прощаться. Так нет же! Дальше прозвучало: «Испытываем тревогу и страх перед новыми стандартами образования».

– Я бы по-другому это назвала, – Алина допила чай и поставила чашку на стол.

Я опустила голову на сцепленные в замок руки.

– Господи, какая ерунда! Какая ерунда и формализм!

Рука собеседницы легла мне на плечо.

– Могу тебе только посочувствовать. Кому-то просто нужно было галочку поставить и отчитаться, а полезного – ноль. Но вот сейчас ты переживаешь, а завтра даже не вспомнишь лиц этих докладчиков.

– Слова запомню, уж поверь! В дневнике напишу об этом, с позволения сказать, семинаре.

– Напиши, – Алина ободряюще улыбнулась. – Выплесни это, выговори – и отпусти.

Я вздохнула и надолго замолчала, пока Алина рассказывала последние новости лицея.

– А ты знаешь, что Леонова утвердили на конкурс «Учитель года»?

Жаркая волна прошла по моему телу, возвращая энергию и силы.

– Теперь знаю. Хорошо, что у лицея есть достойный кандидат.

Язык чесался сказать больше, но я сдержалась. О моих чувствах к Андрею не знала даже Гретт, и не стоило откровенничать с новенькой. Не совершила ли я в тот день ошибку?..

Глава четвёртая. Робость и решительность

Конкурс требовал такой подготовки, чтобы и комар носа не подточил. Елена Владимировна, которой директор поручила работу с расписанием, безжалостно перекраивала его. Переставляла уроки Андрея, отменяла их, чтобы он успевал и на дискуссию, и на семинар, и на встречу с другими лауреатами.

– Что ни день, то замена, – устало вздохнула Тори, на ходу дожёвывая булочку.

Её всегда аккуратно уложенное каре растрепалось, а круги под глазами не мог скрыть даже консилер. Я улыбнулась коллеге насколько могла ободряюще, и она поплелась в кабинет.

Изменения коснулись и других уроков. На открытом занятии в конце ноября Андрею позарез понадобилось присутствие Инны Власьевны. У неё в это время был свой урок, с классом, про который не стесняясь говорили «хоть стой хоть падай». Решение нашлось быстро и естественно.

В тот день после занятий я проверяла диктанты. Грамотность учеников не была абсолютной, но ни одна работа пока не заставляла меня закатывать глаза и мысленно орать. К тому же мягкая спинка дивана расслабляла, а привычная поза нога на ногу усиливала ощущение, что я дома.

Кроме меня, в помещении был новый коллега, Михаил Иванович. Невысокий и крепкий, из тех, кого называют «мужичок», он однако уже показал себя душой компании. В наш профессиональный праздник этот неприметный учитель ОБЖ травил анекдот за анекдотом, собрав вокруг себя толпу. Теперь же Михаил Иванович сосредоточенно корпел над документами за столом, что-то исправляя корректором.

Вошёл Андрей. Обменявшись рукопожатием с Михаилом Ивановичем, он обратился ко мне:

– Олеся Владимировна, у вас ещё есть уроки?

Я отложила ручку.

– Нет, а что?