Тетрадка с клоунами

– Я тоже. Я зиму не люблю, потому что надо шапку надевать, пальто, сапоги. А сейчас я могу щегольнуть…

***

Заметки на полях 20 лет спустя:

«Мэри Стюарт всегда выглядит одинаково хорошо. Зимой одевается изящно, хотя остальных холод заставляет кутаться, обуваться в неуклюжие сапоги, чтобы преодолевать сугробы и не промочить ноги, обматываться шарфами и уродовать себя наушниками».

Даниэла Стил, «Ранчо».

Вот уж идиотская фраза из не менее идиотского американского любовного романа! Зачем леди из Нью-Йорка, с Пятой авеню или Сентрал-парка, «преодолевать сугробы»? У них что, машин нету?!!

***

Я сказала, что очень хочу попасть во Фрязино, давно там не была.

– Хочешь, поедем завтра, – неожиданно предложила Янка. – Мы с мамкой были там, в гостях у одной тётки, и мне просто понравилась одна улочка… погуляем там. Правда, с утра я хожу на импровизацию, но это недолго: с 10.30 до 11.30.

Вечером я передумываю и решаю поехать с Янкой в Мамонтовку, где живёт мой родной отец.

20 октября 1998, вторник

Сказано – сделано. На платформе Мамонтовская появился прозрачный киоск «Роспечати», где работал совсем молодой парень, а не бабушка какая-нибудь. Я деловито осмотрела его ассортимент, – «Московский комсомолец», «Мегаполис-экспресс», «Экспресс-газету», «Комсомольскую правду», «Мир новостей» и сказала критически:

– Плохие газеты!

– Да, жёлтые, – охотно поддержала меня Янка.

Конечно, я бывала на Мамонтовской и раньше, и знала дорогу к дому, но зайти никогда не решалась.

Увидев на одном из заборов табличку «Осторожно, злая собака!», Янка сказала:

– Надо было написать: «Осторожно, злая, как собака!»

Это она про свою мать, что ли?

На улице Мира, что сразу же за Кузнецким мостом, привели в порядок двухэтажный, ещё советский гастроном, покрасив его в бордовый и розовый.

– Давай зайдём!

И купила нам по вафельному стаканчику. Я не ожидала от неё такой щедрости.

Я провела Янку через «Автодор». Всё казалось мне здесь чудесным, даже два ветхих домика с окнами, вместо штор завешанных тряпками.

– Смотри, вон там – вражеский дом.

– Почему «вражеский»?

– Просто звучит. Ян, тебя здесь никто не знает, сходи, посмотри на окна: третий этаж, третий зелёный балкон с того края.

– Как странно, что я здесь! – удивилась Яна, как будто я увезла её на часок в Норвегию, в Угольные горы.

Подружка вернулась:

– Там окно открыто и такая музыка дурацкая: “Don’t speak me…”

– А на балконе ничего нет? Половики висят?

– Ничего там не висит, антенна одна – тут вот такая, а здесь – зигзагом. А ты заходить не будешь?

– Нет.

Рядом был какой-то завод, и прямо из земли торчала красная труба. И Янка полезла по ней просто как цирковая обезьянка в своих клетчатых брючках! И я очень за неё переживала, вдруг сорвётся? Что я тогда её матери скажу?

Но всё обошлось.

Поликлиника здесь убогая, деревянная. Мимо нас остановилась «Газель», откуда деловито спросили:

– А где здесь аптека?

– Вон, где поликлиника! – деловито махнула Янка рукой.

Это просто она так решила.

Московская платформа Мамонтовская лежит прямо на земле, ни по каким лесенкам подниматься не нужно. Под расписанием свернулся в клубочек белый некрасивый кот.

– У него кончик хвоста – серый? – спросила нас какая-то бабка.

– Да,– подтвердила Яна.

– Так это же кот соседа! – заголосила она. – Всё время сбегает! А Димка так любит этого кота! А я не могу его домой к нему отнести, мне в Перловку надо!!!

На рынок за сосисками, что ли?

Янке всё казалось, что кругом одни маньяки, которые только и жаждут изрубить её в куски.

– Вон смотри, там, в тамбуре, маньяк яйца чешет и смотрит на нас!!! Давай перейдём в другой вагон.

Между Тарасовской и Строителем мы некоторое время ехали окно в окно с поездом дальнего следования; стекло не прошенного соседа покрыто толстым-толстым слоем сухой грязи. Я показала эту «красу» Янке, и она рассмеялась.

– А это всё потому, – сказала я, – что кое-кто не платит за железнодорожные билеты!

В Мытищах кто-то прошёлся по её клоунским тёмно-красным штанишкам в мельчайшую клеточку.

– А что? Нормальные брюки! – удивилась она.

В похожих была та девушка из магазина «Электра плюс».

Яна очень переживала, что мать вернётся рано и заметит её отсутствие.