3 января 2010 г.
Поэтическое кафе
В стеклянных флаконах – духи,
В задумчивых капсулах – яды.
Одни выдают за стихи,
Другие даруют за взгляды.
Винтажная муть поэтесс,
Старинная заумь поэтов.
У бездарей жив интерес.
У гениев – спор пистолетов.
Шумит разнопёро кафе,
Смакуется суть альманаха.
Здесь кто-то уже подшофе,
А кто-то на уровне праха.
Редактор мучительно трезв.
Обрывки рифмованных истин.
Слепой поэтический съезд
Без жёлтых интрижек немыслим!
17 января 2010 г.
Аптекарь
Настойки в изящных флаконах,
В кульках изо льна – порошки,
Шнурки для забытых кулонов,
С горячей едою горшки.
Аптекарь медлительно шаркал
Вдоль полок, шкафов, стеллажей.
Готовил неспешно подарки
Под отсвет живых витражей.
Уют дорогого паркета
Скрывали дремуче ковры.
Аптекарь достал из пакета
Корявый осколок коры.
В железную ржавую миску
Стекала послушно вода.
Кора превратилась в записку
Без слов из редчайшего льда.
Аквариум спас инфузорий,
Сундук уберёг аксамит.
Рецепты для счастья, как зори,
Аптекарь для всех сохранит.
18 января 2010 г.
Бар противоядий
Противоядье продаётся в баре.
Цена – интрига, скомканная бурно.
Забрызганная нелюдями урна
Хранит оплату с сигаретой в паре.
Бокал-флюте ошибкой для абсента
Не видится. Парализован дьявол.
Яд страсти в изумрудах сладко плавал,
Сличал оттенки сонного момента.
История пленительного танца
Запомнилась седеющему дыму.
Суть завещанья передана сыну
Не на словах, а на дрожащих пальцах.
Ночная тень: друзья пришли в обнимку —
Ликёр блю с чёрным ромом. Слишком мутно
Их общество. А заведенье утло:
Играет с каждым встречным в невидимку.
Хозяин мёртв. Тщедушная хозяйка
Гостей нектаром вечности стращает.
Пристанище никто не запрещает:
Ни президент, ни полицейских стайка.
7–8 февраля 2010 г.
Кошка и дворник
Бездомная серая кошка
В подъезде под лестницей прячется.
Раз в вечность бывает кормёжка.
Потрёпанный временем дворник
У лестницы скупо корячится,
Цитируя матерный сборник.
Перил угнетающих ковка.
Истёрты ступени до мрамора.
Побег был спланирован ловко.
Закрытая гневом коморка,
В ней мысли плетутся из старого.