Как я убил брата и раскрыл аферу

Кроме того, я сделал полный ремонт в садовым домике, чтобы в нем не пахло мужиком в труселях. Я побелили потолок, наклеил обои, покрасил пол. У меня еще оставались деньги, и я купил стиральную машину, маленький холодильник, и хорошую электроплиту. Вообще-то, я решил жить на садовом участке почти все время, даже зимой. Так он мне нравился.

2 августа у меня родилась сестренка. Я полюбил ее с первого взгляда. Это такой прекрасный бутуз женского полу! Я так рад, что папа женился!

А вот теперь, я перехожу к заключительной части предисловия. А вернее к отдельной, второй части. Тут читайте внимательней.

Это случилось 13 августа. В этот день лил дождь, а Андрюха с Кирюхой и дядей Лешей уехали в город. И я решил, на конец-то, прибраться на чердаке. В общем-то, я везде произвел ремонтные и уборочные работы, даже бы и в подполе, только на чердак и не залезал. Залез. Там прибирать было и нечего, кроме пыли. Никакого хлама не было. Там вообще ничего не было, кроме двух больших картонных коробок, наполненных книгами. Книги были скиданы, как попало, помяты. Это были в основном детективы Агаты Кристи. Я знал, со слов мамы, что бабушка обожала Агату Кристи. И мне стало обидно за эти книги. И решил в честь бабушки перенести книги в дом.

Я надел дождевик, сел на велосипед, и доехал до ближайшего строительного рынка. Я купил две самый дешевые книжные полки. Я прикрепил эти полки к стене, принес коробки с книгами, и, протирая, стал расставлять их на полках.

И я заметил, что в этом собрании сочинения есть два «Восточных экспресса». Один, как и подавляющее большинство книг в мягком переплете, затертый и явно зачитанный, а другая книга в твердом переплете, и выглядела так, будто ее и не открывали.

Я взял эту книгу, и в верхнем правом углу я заметил две маленькие цифры 9*9. Я замер. Это был знак. Я сразу понял.

Я открыл книгу на восемьдесят первой странице. Так и есть! Там, на полях, были рисунки, знаки, оставленные бабушкой для меня. Именно для меня, не для брата, ибо он продал участок, а я его выкупил. Бабушка, не зная меня, говорила со мной. Там были изображения карандашом. Сверху вниз. Большой квадрат, в котором располагался маленький квадрат почти посередине, и сбоку прямоугольник, расчерченный вертикальными линиями. Далее был нарисован квадрат, размером с малый квадрат из верхней части, расчерченный опять вертикальными линиями. Далее опять такого же размера квадрат, расчерченный квадратиками. И последнее изображение было в виде прямоугольника, шириной с маленьких квадратов, и разделенным горизонтальной поперечной линией, так что обе части прямоугольника опять составляли квадраты. Нижний был просто квадрат без ничего. А в верхней части внутри квадрата был изображен небольшой прямоугольник.

Я некоторое время смотрел на все изображения, оставленные бабушкой для меня. Я смотрел сосредоточено. И я все понял! Досконально! Я понял, что бабушка, мне оставила в наследство!

Самый верхний квадрат (большой), это был план подпола. И я спустился в подпол. Там почти посередине был деревянный короб. Такой короб, в котором хранят картошку. В коробе был деревянный настил, сделанный из довольно тонких досок. Этот настил был прикреплен двумя планками гвоздями. Не задумываясь, я поднялся, взял лом и клещи из сеней, и открепил планки. Помучившись, я извлек настил. Под ним была металлическая решетка, какими закрываю окна от воров, и ставят в тюрьмах. Я извлек и решетку. Далее была бетонная плита. Но я знал, что ее можно и нужно отодвинуть.

И я знал как. Почти незаметно (это просто было надо знать, исходя из плана, оставленного мне бабушкой) у подножия короба, сбоку имелась бетонная часть, возвышенность. Это была как бы ручка, то за что надо тянуть. И я стал тянуть. Сначала плита не поддавалась, потом сдвинулась чуть-чуть, и ее заело, но я не отступал. И вдруг, она стала сдвигаться почти безо всякого усилия. Я сдвинул плиту почто до стенки подпола.

Да! Там внизу была яма. Как бы подпол в подполе. И там стоял, как я его сразу прозвал саркофаг, на самом деле это был сундук, очень крепкий, кованный.

Я знал, что там находится. Мое сердце так частило, и даже голова кружилась, что я не сразу смог спуститься и открыть «саркофаг».

Но я спустился и открыл. Да, там лежала она. Она была завернута в белую материю, как в саван. По бокам стаяли коробочки, и тоже понято с чем. О! Да тут человек на сто хватит. И еще лежала книжица. Инструкция на непонятном, но славянском языке.

Я взял ее бережно, как младенца, внес в дом и уложил на кровать.

Я развернул ее. Это была она – ВСС (индекс ГРАУ-6П29), или в обиходе «Винторез» – одна из самых лучших снайперских винтовок в мире.

Интересно, почему именно «Винторез»? Хотя ничего удивительного. Бабушка оставила преподавание в военном училище в пятьдесят три года. Но 1983 году бабушку пригласили вновь вести ее курсы снайперов. И она готовила снайперов еще почти шесть лет. Начался Афган, и оказалось, что подготовка снайперов в нашем военном округе оставляет желать лучшего (это мягко говоря). А бабушкины курсы были краткими и четкими, она учила убивать быстро и прицельно. Бабушка была отличным снайпером! И отличным преподавателем снайперского мастерства! Она на этом неплохо зарабатывала. Но все равно все деньги достались брату. А мне винтовка!

Интересно, конечно, откуда у нее взялась эта винтовка? Кто его знает? Возможно, она не удержалась, и так сказать, прихватила одну винтовочку с собой, когда представился случай? Знаете, человек он такое существо, вот ничего в жизни не сворует, не украдет, но может существовать такая вещь, что для него до такой степени является ценной, что может не удержаться, желание иметь именно эту вещь пересилит его порядочность, и он тяп, и возьмет ее. А может ей ее подарили? Просто подарили? У бабушки в фотоальбоме есть одна фотография. Она стоит рядом с разработчиком ВСС, или в обиходе «Винтореза», с Сердюковым, и держит винтовку в руке. Мама не знала происхождения этой фотографии, и не знала, что бабушка ездила в Климовск, и побывала в ЦНИИточмаше, где эту винтовку и создали, и именно в середине 80-х. Так может ей просто подарили эту винтовку? Дарят же людям именное оружие, пистолеты, например, так почему бы снайперу не подарить именную снайперскую винтовку?

От мамы я знаю, что бабушке очень нравилась эта винтовка, она считала ее одной из лучших снайперских винтовок российского производства. Да, хотя бы из-за веса. Ведь «Винторез», весит всего 2 кг и 600 г, а некоторое винтовки весят и по 10 килограмм, и по 12. Для женщин вес существенен. И потом эта винтовка бесшумная. И технически надежная.

И вот она лежала передо мной на откинутом белом полотне…

Как только я на ее взглянул, я сразу понял, что я прирожденный снайпер, каким была и моя бабушка. Бываю люди от рождения к чему-то прирожденные. Например, бывают, так называемые «гуттаперчевые» люди, с такой от природы растяжкой, которую не выработать за многие года тренировок, и из них получаются такие гимнастки, как Алена Кабаева или Ляйсан Утяшева. А некоторые от природы обладают таким голосом, что рядом с ними бесполезно петь, стыдно просто, и из них получаются оперные певцы, такие как Петр Шаляпин, ну и все остальные великие. А я был прирожденным снайпером, я просто знал это.

Инструкция была на каком-то непонятном языке, но она мне была не нужна, я и так знал, как мне собрать винтовку. И я собрал ее. Прицел не был сбит. Винтовка находилась в отличном состоянии, не смотря на то, что она так долго хранилась. Но видимо, хорошее место ей было устроено бабушкой.

Как только я взял в руки винтовку, так мне сразу захотелось кого-нибудь убить. Нет, не человека. Какое-нибудь существо, просто, что бы проверить, правда ли я снайпер, или это я все выдумал.

Я знал, куда мне надо поехать, чтобы себя проверить. Дождь уже прошел. Я разобрал винтовку, но не до конца, а чтобы она влезла в рюкзак. Я упаковал ее в полиэтиленовый мешок, уложил в рюкзак. Сел на велик и поехал. Я поехал на заболоченное озеро. Там помимо малины, обитало много уток. Это не были наши городские утки. Хотя… Кто их знает, утки, ведь умеют летать. Может они перелетают, туда-сюда. Да, все равно.

Я заполнил всю обойму винтовки до конца. Я решил, что буду стрелять уткам в головы. Потому что девятый калибр. Пули рассчитаны на человека, да ими и медведя можно убить. А если выстрелить в тело утки, ее разнесет в прах. Нет, нельзя, так относится к природе. Я прицелился и начал стрелять. Я убил четырех уток, прежде чем они окончательно поняли, что происходит, и улетели. Я подобрал всех убитых уток. Трем, как я и хотел я попал в головы, а одной, последней, в шею, ближе к телу.

Я сложил винтовку, и приехал домой, то есть в садовый домик. Я почистил винтовку, разобрал ее, завернул в «саван», и положил в «саркофаг», однако плиту я не стал задвигать, как чувствовал, лишь положил решетку и деревянный настил. На торчащую часть бетонной плиты из-под короба я поставил несколько корзин для хранения овощей. Вообще, все нормально выглядит, никто и не подумает ни о чем.

Две недели я объедался утками. Я бы, конечно, поделился с папой или с семьей дяди Леши, но тогда надо бы было объяснять, откуда у меня утки, и что с их головами.

Но буду краток.

Все предисловия закончились. Дальше будет детектив. Читайте еще внимательнее.

Это случилось 2 сентября прошлого года. Я-то думал, что это будет счастливейший день в моей жизни. В этот день нас посвящали в студенты. Нас расставили по факультетам. Нам говорили речи профессора. Потом выступали два студенческих рок и реп коллектива. А еще девчонки-акробатки (такие прикольные!). Потом нам еще дали пакеты, в которых были и кружки с логотипами университета. Я тут же скорешился с четверыми моими будущими однокурсниками. Оказалось, что одному из них исполнилось восемнадцать аж три дня назад. И он купил нам всем пива. И мы сидели и пили из подаренных кружек пиво прямо в сквере, у университета, болтали, рассказывали о себе, над чем-то все время смеялись.

Потом мы пошли на автобусную остановку, чтобы поехать домой. Парни быстро уехали. А я-то продолжал жить в саду, а автобусы туда ходили не часто. Я стоял на остановке и вдруг услышал: «О! Это же Костяй!» (меня Костей зовут). Я увидел двух моих, уже теперь бывших одноклассников. Они тоже поступили в университет, правда, платно, а не на бюджет. Они подошли ко мне, поздравили меня.

– А в Чехию-то поедешь? – спросил меня один из них.

– Да, конечно, пятого сентября вылетаю, – ответил я.

– Так занятия пропустишь.

– Я уже сказал куратору. Он сказал, конечно, поезжай, международная олимпиада, это престижно.

И тут я почувствовал, что на меня пристально смотрит какой-то мужик, среднего роста, крепыш. Это был мой брат. В руке у него была пол-литровая бутылка с минералкой. Он, видимо, купил, ее в киоске у остановочного комплекса. Рядом стояла машина.

Как только я повернул голову в его сторону, он осклабился. Видимо это была улыбка.

– Ой! Братец Кролик! – фамильярно обратился он ко мне, – Ты, что автобус ждешь? Да, садись, подвезу! – кивнул он на машину.

И вот опять, случай. Этот пресловутый случай. Вот если бы ему не захотелось, не приспичило пить, и купить воду, просто воды, в киоске, и именно около этой остановки, и именно в этот момент, когда там стоял я, мы бы не встретились. И ничего бы не было, ни для меня, ни для него! Нет! Все случилось, как случилось. Видимо, действительно, жизнь, такова какова она есть, и больше не какова.

И ведь, я хотел сказать ему: «Не, сейчас уж автобус приедет». Это было просто на языке. Но!

– О! Вообще, блин! Крутая тачка! Я б на такой проехался! – сказал один из моих бывших одноклассников.

– Дак, там еще и девчонки есть! – сказал другой.

И в самом деле, на заднем сидении виднелись две девушки.

Если бы не мои бывшие одноклассники рядом… Я бы не поехал с братом.

Но я сел в машину. В его машину. На переднее пассажирское место. И мы поехали. И роковое стечение обстоятельств случилось, хотя мы оба еще об этом не знали…

Он минуты две о чем-то шутил, и не смешно. А потом посмотрел на меня, и взгляд у него был цепкий. И дальше между нами состоялся диалог.

– Ты, что в Чехию едешь? – спросил он.

– Да, пятого сентября вылетаю – ответил я.

– Шенген есть?

– А как нет!