Практика по брачному контракту. Магия не пригодится!

– Может, еще один вопрос? Бытовая магия или лекарская?

В этих разделах я способна хоть на что-то. Собственно, только из-за них меня до сих пор не выперли из Академии.

– Бытовая магия? – саркастично переспросил ректор. – Лекарская? А что вы будете делать, если на практике вам придется сражаться с умертвием? Заживляющим заклинанием в него ударите, или трехкомпонентным настоем от птичьей икоты обольете?

Воображение живо нарисовало мне эту картину. Я едва удержалась от смешка и ощутила, что жар во лбу наконец угас. Я медленно опустила руки, наблюдая за лицом ректора. Тот продолжал смотреть на меня странноватым взглядом, но никаких защитных или атакующих плетений сотворить не пробовал. А значит, мой лоб снова чист.

Я спохватилась, что мне задали вопрос, и оптимистично сообщила:

– Буду использовать подручные средства.

– Для боя с умертвием ? Например?

– Ну… топор? – предположила я.

Ректор скептически оглядел мою хрупкую фигуру и уверенно заявил:

– Не поднимете.

Это он так шутит, да? В отчаянии я произнесла:

– Ну, не везде же нужна боевая магия, есть и тихие места…

– Адептка Лина Вольпэ, – отчеканил ректор. – Вы не справляетесь с программой Академии. Я должен отчислить вас, но…

– Но? – с надеждой повторила я.

Ректор стиснул зубы. Казалось, ему пришлось переступить через себя, чтобы сказать:

– Так уж вышло, что именно сегодня у меня есть для вас более интересное предложение…

Часом раньше в кабинете ректора

Эдвин Рокфосс еще раз перечитал письмо и бросил его на стол. Рядом раздался сдержанный смешок. Ректор поднял глаза и укоризненно взглянул на Карла Ульхена. Друг его детства тряхнул пепельными кудрями и фыркнул:

– Ты смотришь на эту бумажку, как моя мать на лягушку.

– Лягушка ускачет на болото. На худой конец, несчастную живность можно убить. А что делать с этим, я не представляю.

В голосе Эдвина проскользнуло раздражение.

– Твоя матушка? – понимающе улыбнулся Карл, откидываясь на спинку стула. – Что ей нужно на этот раз?

Эдвин возвел глаза к небу:

– Будто ты не знаешь? Чтобы я женился, причем вчера. В родовом поместье перевелись девицы. Моя очередь привести в дом невесту, иначе мне угрожают лишением наследства, титула и содержания.

Карл ободряюще улыбнулся:

– Ну, место ректора Академии у тебя не отберут.

Эдвин отрезал:

– И становиться изгоем и позором семьи я тоже не собираюсь.

– Так женись!

Ректор вскочил на ноги и начал ходить по кабинету:

– На ком? За любой девушкой нужно сначала полгода ухаживать. Да и я не собираюсь остепеняться, ты же знаешь!

Карл рассмеялся:

– Полгода? О чем ты говоришь, Эд? Любая девица в этом городе с удовольствием повесится тебе на шею, хоть завтра веди под венец.

Он начал загибать пальцы:

– Ты молод, хорош собой, благородного происхождения, имеешь земли…

– На окраине! – возразил Эдвин. – По соседству… сам знаешь, с чем.

– Так девушки-то об этом не знают. Не хочешь остепеняться – заключи брачный контракт годика на полтора.

Эдвин замер у окна и скептически осведомился:

– И какая благородная семья на это согласится?

– Деньгами откупишься, – не отступал друг. – Или сиротку возьми! У тебя полная академия девиц разной степени перспективности. Красотку брать не обязательно, в темноте все бабы…

– Карл! – рыкнул Эдвин. – Не нужна мне жена.

– Вот в брачном контракте так и напиши – никаких отношений!

Ректор развернулся к другу и смерил его взглядом. А затем вкрадчиво спросил:

– Ты серьезно предлагаешь мне заключить фиктивный брак с первой попавшейся девицей?

Друг наставительно поднял палец и заявил:

– В современном мире все должно быть оформлено документально. Контракт – самая лучшая вещь в таком деле.

Эдвин скрестил руки на груди и буркнул:

– Мой предок уже заключил один контракт. До сих пор всем родом расхлебываем…

– И без девицы в доме ничего не расхлебать… Сам знаешь, что тебе грозит, – напомнил Карл. – Точнее, всем вам. Говорю тебе, сироту бери. Лето поживет у вас, а там, может быть, и Роберт снова женится.

– В пятый раз? – ядовито спросил ректор. – После того как у него четыре жены пропали без вести? Дальше постели с ним ни одна девушка в своем уме не пойдет.