Индия
– О, кажется, я догадалась, в честь кого все эти люди осыпают улицы лепестками роз!
– Ну наконец-то! Итак это…? – и Слава пальцами изобразил барабанную дробь.
– Махатма Ганди!
– Бинго! Выходит, ты все-таки ходила в школу? – губ друга коснулась улыбка.
– Естественно! Но это не в школе я узнала про сатьяграху – «упорство в истине»…
– Как? Ты что, хочешь сказать, что окончила и институт?
– Бинго! – парировала я, и рассказала, как почти десять лет назад под старинными сводами факультета социологии СПбГУ, мы, вчерашние школьники, с жаром обсуждали революции: французскую, октябрьскую и даже сексуальную, но ни одна из них не вызвала столько понимания и приятия, как протест Махатмы Ганди! Ответить злу ненасилием – это качественно иная революция. Хиппи шестидесятых также были миролюбивыми пацифистами, но метод Ганди был очевидно глубже: основание прочнее. У хиппи – наркотики и свободная любовь, а Махатма стоял на твердой платформе вселенского закона непричинения зла всему живому – Ахимсы. И это именно закон, как и все законы природы, который нельзя отменить или игнорировать. Суть его предельно проста и уловима: мир – единый живой организм, все «клетки» которого очень тесно взаимосвязаны, поэтому насильственное воздействие на одну часть негативно сказывается на всем мире и прежде всего на том, кто стал источником насилия. Вот так, вооружившись одним здравым смыслом, путем голодовок и призывов к бойкоту английских товаров, Ганди освобождал Индию. Мы, совсем юные социологи, не хотели лезть в политику и вникать во все тонкости отношений между Англией и ее колониями. Возможно, смена власти в Великобритании стала причиной ухода англичан, а может, просто пришло время, но не родись Мохандаса Ганди (имя данное ему отцом и матерью), с его неутомимой жаждой справедливости, ни у «детей цветов», ни у всемирно известного баптиста Кинга, ни у миллионов простых людей, чье сердце не велит убивать, не было бы такого мощного вдохновения! Сам факт его жизни показал, что может сделать один человек, который следует своему предназначению. И не случайно, что Индия получила независимость всего за пять месяцев до его трагического ухода. Он выполнил свою дхарму.
А еще я уверенна, что Ганди с одинаковым жаром отстаивал права индийца, русского, японца или англичанина, если с ними вели себя несправедливо. Поистине, «Великая душа», как сказал Тагор24.
– Да ты больше меня про Ганди знаешь! – засмеялся, наконец, Слава. – А я тут распинаюсь…
– Неправда! Я не знала ничего о его детстве, и уж точно не имела никакого понятия о дате его рождения. Спасибо!
– Да хватит тебе! Пошли лучше ужинать, только перестань уже налегать на рис и чапати!
– Так! Это же ущемление моих гастрономических прав!
– Это наивная попытка помочь уменьшению твоего бесконечного желудка, – шутливо и очень справедливо заметил друг.
– Хорошо! Сегодня только овощи! Говорят, Ганди был аскетом… кажется, с таким приятелем, как ты, и я скоро пополню их ряды… – вздохнула я, поднимаясь на второй этаж кафе «Тип Топ», безнадежно утонувшего в аромате имбиря, тмина, перцев и свежих пшеничных… чапати.
Глава 9. Ни за что не улыбайся!
Никогда я не была так блаженно-расслабленна как в тот теплый октябрьский вечер. Мы с Юлей из Тель-Авива утопали в подушках на террасе «Офиса», вдохновенно напевая «Sayana mantrah», ведущую к сладкому безмятежному сну, и не менее сладко и безмятежно улыбались:
Karacaranajam-vaak-kaayajam karmajam vaashravanna-nayana-jam vaa maanasam va-aparaadhamvihitamavihitama-vaa sarvametat-kshamasvajaya jaya karunnaabdhe shrii-mahaadeva-shambhoshrii-mahaadeva-shambhoЭто мантра-колыбельная и исповедь одновременно, в которой мы просим великодушного Бога Шиву (одно из Его имен – «Shambho» или «великодушный», «приносящий счастье») о прощении за все наши прегрешения: вольные (продиктованные обязанностями, традициями) и невольные (нечаянные, оживленные игрой страстей или вовсе неосознанные), которые мы успели совершить в течении дня. Дословный ее перевод25 чист и поэтичен, а мелодия, которой украшают мантру в нашем Ашраме, такая светлая и добрая, что невозможно не расплыться в улыбке, напевая ее. Такое ощущение, что смысл вообще порхает на уровне этой мелодии, и смысл ее таков: «Мы друг друга простили заранее». Возникнет вопрос: кто такие «мы»? А в ответ прозвучит: Бог и человек. Бог прощает все наши прегрешения, если мы способны простить себя – только и всего. Но это не говорит, о том, что можно украсть сегодня утром или в обед, попросив прощения вечером, а о том, чтобы простить настолько, чтобы не появилось желание отбирать.
Так мы лежали, смотрели на распахнутые глаза-звезды и улыбку-месяц самого неба, самого Бога… как вдруг на соседнюю подушку приземлилась холщовая сумка. Это был Саша или вернее – Александр Великий.
– Чего это вы так мило улыбаетесь? Щеки не устанут? – начал он как всегда бесцеремонно.
Без малейшего желания отрываться от созерцания красот позднего вечера, мы продолжили пение, но естественно, как мне, так и Юле было уже совершенно ясно: очень скоро и нам придется опуститься на Землю подобно нашей соседке – видавшей виды Сашиной сумке. Однако тогда я и не подозревала, какие невероятные виды откроет и мне Александр в тот особенный вечер…
Я закрыла глаза, чтобы «смягчить падение», и через пару секунд позволила себе начать разговор.
– Привет, – только и смогла выдохнуть я, оставив без ответа колкости по поводу щек – уж очень сильная была мантра. Не хотелось ни злиться, ни тем более ехидничать.
– Ну наконец, вернулась! А я уже думал, так и просижу тут рядом с улыбчивым истуканом…
Великий явно пытался вывести меня из себя и ему это, признаюсь, начало удаваться.
– Слушай, Саша, а что такого страшного в том, что нам хорошо, и откуда у тебя эта зависть улыбке? – не удержалась я. – Чем она тебе мешает?
– Мне – ничем! – отрезал приятель (или скорее – неприятель). – Но не забывай – ты на севере Индии, и улыбка здесь может… хотя, что это я! Поехали, покажу тебе одно место – там тебе на захочется напрягать скулы.
– Очень заманчивое предложение! Ты в рекламе, случаем, не работал? – парировала я.
– Не работал, – отсек он. – Такие места не рекламировать, а знать надо! Как можно побывать в Индии, не повидав ее изнутри?
«И все же работал», пронеслось у меня в голове: красиво поет! Знает, как разбудить интерес даже в моем утомленном практиками теле, еще недавно готовом ко сну. Теперь я выпрямилась на подушке, глотнув из чашки остывшей масалы, но все еще была уверена, что через пару минут закончу эту ненужную перепалку и, взяв под руку укутанную в уютный тибетский плед Юлю, отправлюсь в Ашрам.
Но не тут-то было! Саша уже закидывал на плечо мою сумку, а заодно и толстовку со словами:
– Это всего 20 минут, которые значительно облегчат тебе жизнь! Какая разница, проваляешься ты это время здесь, распевая мантры, или приедешь с новыми знаниями.
У меня просто не было слов, на что Саша убедительно заключил:
– И не волнуйся, Золушка, успеешь ты к закрытию ворот Ашрама. Заснешь как надо в своей постели!
Не знаю почему, но я поверила этому хаму.
И вот мы катимся на мопеде по пустынным улочкам нашей почти что ночной йогической деревни, пересекаем мост Рам Джула, проезжаем еще пару-тройку километров, минуем городскую часть Ришикеша – тихую, чумазую и совсем не туристическую – и оказываемся на его окраине. Тут не встретишь ни одного студента, путешественника или даже садху, и лишь редкие тлеющие костры напоминают о присутствии в этих местах человека. Воют собаки и жуют газеты коровы, но луна все также улыбается, словно вопреки всей этой грустной предельно неуютной обстановке.
Что ж, улыбнулась и я.
Мы проходим кучи с мусором – вернее, мусор разбросанный ветром как попало, в творческом беспорядке, переступаем через какие-то пакеты, поломанные чайники, использованные пластиковые тарелки, и оказываемся рядом с ним…
Я чуть не обняла Александра от внезапно нахлынувшей радости! Перед нами вырос могучий баньян, с миллионами длинных повисших в воздухе корней, немногим из которых когда-то все же повезло дотянуться до земли. В Индии баньян называют деревом вечной жизни, почитая как символ бессмертия и бесконечности, ведь его многочисленные корни, берут начало из ветвей, а ветви в свою очередь вырастают из укоренившихся воздушных отростков. Бесконечное торжество жизни: рождения и снова рождения! Наверное, именно поэтому индийские женщины частенько подходят к баньяну с молитвой о появлении на свет здорового потомства. В самой середине ствола, в естественном углублении оказалась прекрасная статуэтка Шивы – с трезубцем и едва тлеющей палочкой с тонким туманно-мускусным ароматом сандала.
Неужели этот заносчивый рыжеволосый парень по имени Александр Великий привез меня сюда в этот час совершить молитву? Мне все еще не верилось, что я стою не посреди расслабленного «Офиса», а здесь, среди корней этого гигантского дерева, и напротив меня восседает на бронзовой шкуре сам Шива. Но я не ошибалась. Саша подошел к баньяну, опустился на колени, закрыл глаза и очень тихо, почти что бесшумно, начал читать мантры. Это продолжалось пару минут. Затем он уступил место мне. Я повторила ритуал, спела несколько любимых мантр на санскрите, подытожив той самой, подаренной Пушкар Бабой, осмысленной «Ом Намо Шивая».
Открыла глаза и заметила Сашу. Он улыбался.
– Ну вот, наконец, и ты расслабился, – подметила я с наивным облегчением, а затем обернулась к Шиве, любуясь красотой изгибов космически мощного дерева, ставшего для Бога приютом. И почему-то уставилась на ворох газет у его подножия.
– Ну что, поехали? – неестественно тихо спросил Александр.
– Подожди, Саша, тут так хорошо, спокойно. Давай посидим еще немного! – взмолилась я.
– Как знаешь, я только постою в сторонке, ладушки?
И он – в самом буквальном смысле живо отскочил в сторону!
«Пожалуй, я никогда не привыкну к его чудачествам», только и пронеслось в голове.
Не теряя гармонии, я опустила плечи, выровняла дыхание и всецело отдалась медитации. Ныряя в бездну неизвестности, я почти потеряла связь с этим миром, но настойчивый шорох все же заставил вернуться в вечернюю Индию, к большому баньяну, к Шиве, к газетам. Кстати, шелестели именно они. Медленно приоткрыв правый глаз, я чуть не подпрыгнула на месте: газеты зашевелились! Я начала уговаривать себя: все в порядке, это ветер… И тут из-под ближайшей из них высунулась темная костлявая рука, местами покрытая надежно прилипшими мухами, и принялась активно ощупывать землю в моем направлении… Иссушенная конечность почти коснулась худыми узловатыми пальцами моих затекших коленей, когда невероятным усилием мне все же удалось заставить себя отскочить примерно на метр. Ноги кололо от долгого сидения, а из-под газет продолжали вылезать все новые и новые руки…
Все виденные мною ночные кошмары мигом конвертировались в веселые истории по сравнению с этой суровой картиной из жизни. Под газетами оказалась целая группа тощих бродяг, покрытых язвами и насекомыми. Теперь-то мне стало ясно, кому принадлежала вся та «домашняя утварь» (дырявые чайники и тарелки), которые я сначала принимала за мусор…
Должно быть, Саша торжествовал: улыбаться, действительно, не хотелось!
Однако нет. То, что он для меня подготовил, еще ждало впереди!
– Пойдем, они голодные, – только и сказал Алекс, увидев мой бессловесный ужас на, без сомнения, бледном лице.
– Теперь ты в нужном состоянии и не будешь без нужды улыбаться, – довольно подметил он очевидное.
– Это уж точно… – с трудом выдавила я, но все же добавила, – ты знал об этом… под газетами?
– Заметил, – коротко ответил Саша, оставляя загадкой, когда же он это заметил, пару минут назад или – пару лет, когда оказался в этих местах впервые.
– Сейчас мы пойдем поздороваться с настоящими индийскими мужиками, – продолжил он, – не учителями йоги и не веселыми торговцами алладинами, так что держи себя в руках…
– Ты что, не видишь – я давно не улыбаюсь! – не выдержала я. – И давай уже заканчивать эту печальную экскурсию…
– Тсс! – оборвал меня он.
В пяти метрах от нас показались две коренастые фигуры. Мужчины курили биди, смакуя индийский молочный чай (не масалу), о чем я узнала отпив самый крохотный в жизни глоток из предложенной ими чашки. Саше также протянули chai и руку для приветствия.
– Namaste, – на удивление негромко поздоровался с мужчинами Алекс.
Потом звучали слова на скудном английском вперемежку со скупым хинди, которые не содержали, простите за каламбур, ничего содержательного (по крайней мере для меня), чего нельзя было сказать о многозначительных взглядах. Эти угрюмые усатые мужики попеременно сканировали меня тяжелыми взорами, под которыми я каким-то непередаваемым образом чувствовала себя и вещью, и пустым местом одновременно. Скажу честно, второе, мне нравилось больше, однако, в сознании этих двоих в конечном итоге, по всей видимости, высветилось определение – «вещь». Они решительно повернулись ко мне, – и тут на помощь пришел-таки Саша. Он медленно затянулся самокруткой из листьев, выпустил красивое пышное облако белого дыма, наполнив улицу ароматом костра, после чего предельно небрежно кинул:
– Она со мной.
Мужчины мигом отключили навязчивый интерес, как будто кто-то невидимый зажал на спасительные десять секунд нужную кнопку на системном блоке, принудительно остановив работу безнадежно зависшего компьютера, и, как ни в чем не бывало, продолжили свою закодированную беседу. Саша договорился о каких-то билетах, и мы, наконец-то, покинули пасмурных собеседников, оседлав его старенький резвый байк.
Ехали молча.
– Саша, что это было? – вкрадчиво вопрошала я, соскальзывая с заднего сидения мопеда у самых ворот Патмат Никетана. – Почему эти люди так странно оглядывали меня с ног до головы, словно корову на заклание?
– Я всегда знал – ты неглупая девочка… – начал Александр.
– Вот именно – девочка! И видимо девочка в Индии – это просто напросто вещь… – блеснула жестокая догадка, которой я не смогла не поделиться с Сашей.
– Совершенно верно! А вещь обязательно должна кому-то принадлежать. Ты заметила, как изменилось их поведение, после того, как я обозначил границы?
– Да уж, спасибо… удружил, – ответила я со вздохом, должна заметить, намного более тяжелым, чем тот, с которым произнесла роковое «привет» в самом начале нашего сумасшедшего вечера.
– Да, тебе есть за что меня благодарить, – серьезно продолжил «спаситель». – А теперь вообрази, чем бы закончилась эта встреча, скажи я, что ты не со мной? И вдобавок стоишь там такая, в розовой кофточке, и блаженно улыбаешься… Это простые суровые парни с севера, у них тут проблемы с невестами, особенно такими… позитивными, – ухмыльнулся Санек. – Понимаешь о чем я? «Красивые вещи» воруют ни то, что из соседних деревень, но и из соседних штатов. Так что оставь свои широкие улыбки для друзей из Ашрама. Окажешься в этих местах одна – ни за что не улыбайся! Они уважают силу.
Кажется странным, но позже, я оценила этот совет, как и тот, что дорогой транспорт в Индии обходится, порой, намного дешевле. По крайней мере, за него не надо платить жизнью.
Глава 10. Странная встреча со странниками
Занятия в Ашраме приносили много радости, но порой казались чересчур интенсивными. Накопившийся за месяц недосып и прохладные вечера явно давили на иммунитет, который потихоньку начинал бить тревогу в виде больного горла. Осознав, что имбирный чай меня уже не берет, при первой удобной возможности, я побежала в ближайшую лавку за чудом аюрведы, состоящим более, чем из 40 полезных растений – чиванпрашем. За неприглядным черным цветом скрывался удивительный сладковато-пряный вкус и консистенция мармелада. Знакомый торговец без лишних слов быстро подобрал мне лучший товар и любезно согласился отложить на час последнюю банку: уж очень не хотелось таскаться с ней в обеденный перерыв по Ришикешу. Я забежала в «Офис», поздоровалась с его добрым хозяином, выпила тульси-чай для поддержания организма и хорошего настроения, быстро опустошила миску фруктового салата, так как рис и дал казались уже очень тяжелой едой, и помчалась на вечернее занятие по йоге. Я вбежала в ворота Ашрама и уже почти забыла про банку с чиванпрашем, но это «почти» заставило меня вернуться в лавку. И именно этой случайности я стала обязана необычной встречей.
Меня сразу удивил огромный черный Harley-Davidson, припаркованный прямо перед входом в магазин аюрведы.
Я невозмутимо впорхнула в лавку и увидела их – двухметровых, лысых, в черной коже с ног до головы. Вообще, сразу оговорюсь, днем в Ришикеше даже во второй половине октября жарко и в платье, но из уважения к святым местам все женщины, ходят в легких шароварах и длинных юбках, прикрывая плечи шалями. И лишь по вечерам особо изнеженные персоны вроде меня, выходили на улицу в толстовках и пледах… Но как эти двое выживали в толстенных кожаных куртках сейчас, в три часа дня – это была непостижимая тайна. Ребята были славянской внешности, и мне сразу захотелось завести разговор, однако, русскую речь они не поддержали. Я машинально перешла на английский, и тут открылось – они из Монтенегро. Честно говоря, я никогда не была в Черногории, но судя по всему с Трансильванией они близкие соседи – уж очень походили гости магазина на лучших приятелей Дракулы. Их звали Ян и Дэмиан. Ян улыбался мило, Дэмиан – хитрО. Тем не менее, последний без труда угадал мой знак зодиака, сообщив при этом, что всерьез занимается астрологией. Он быстро понял, что я, в свою учередь, всерьез увлекаюсь йогой, и уверенно сказал:
– Сядь сюда!
Дэмиан пододвинул стул. Я медленно села. Затем в мгновение ока, он успешно вправил мне несколько шейных позвонков со словами:
– Есть кое-что, что йога не может для тебя сделать.
Я почувствовала небывалую легкость – шея и плечи просто пели от радости!
– Мы живем на Гоа. Я напишу тебе имейл, ты ведь скоро там будешь, – прозвучало скорее как утверждение, а не вопрос.
– Да… – я удивленно посмотрела на мужчин (мне действительно необходимо было оказаться на Гоа до 16 января).
– Я знаю, – нетерпеливо отсек Дэмиан. Напиши мне или позвони, когда окажешься там, вот номер.
Он вложил листок бумаги с аккуратным почерком мне в руку и крепко сжал ее на мгновение.
Затем черногорцы живо вскочили на мотоцикл, и сквозь неповторимый харлеевский рев мотора Дэмиан прокричал:
– Посмотри на знак!
Байк сорвался с места, но я успела разглядеть большой черно-белый «Инь-Ян» на бензобаке.
Под впечатлением я вошла в класс, и Олег сразу обеспокоено спросил, все ли в порядке?
Когда я рассказала, что пять минут назад незнакомец вправлял мне шейные позвонки, друг схватился за голову со словами:
– Ну ты даешь! Я бы так не решился…
– Дуура… – осознанно протянула я.
Как же я умудрилась доверить свою жизнь какому-то страннику, притом очень странному. Одно неверное движение – и он свернул бы мне шею! Но при этом, я четко понимала, что не рисковала тогда. Настоящий риск начался на Гоа, но об этом позже. А пока, я лишь пыталась разгадать значение появления в моей жизни лысого байкера, Инь-Ян, чуда астрологии и пользы чиванпраша.
Глава 11. Не только девушки любят бриллианты
Так уж получилось, что с самого первого дня в столице йогов в друзьях у меня оказывались в основном мальчишки, причем – чего уж там – тридцати, а-то и сорокалетние такие мальчуганы. Сначала Слава с Владом, потом Олег, Аппи, Саша и еще один Саша – короче, та еще санньясинка… Поэтому, когда в одну из коротких утренних прогулок к широкому кругу приятелей примкнул симпатичный индиец Санни – это показалось мне абсолютно в порядке вещей. Делийские события были уже далеко позади. За последние недели в монастыре я совершенно расслабилась, вновь поверила в простые детские отношения по типу «мир-дружба-жвачка» и с улыбкой ответила на рукопожатие нового знакомого.
Санни работал в салоне сотовой связи.
Я прожила в Ришикеше месяц, но так и не обзавелась номером мобильного телефона. Кстати говоря, ничего криминального я в этом не находила: без него тут годами живут искатели со всего света, не говоря уже о бродячих садху, и ведь как-то справляются! По мне, так это просто чудесно – жить на другом «подключении», не к мобильному, но Слава вовсе не разделял моих восторгов. Как-то раз, прождав на мосту битый час, при встрече он просто взял меня под руку и повел в салон связи.
Санни со знанием дела «переодел» мой практически девственный телефон, и в считанные минуты, я стала доступной по мобильному ликовавшему Славе. Но если бы только ему…
В один из вечеров понедельника, который у нас, вопреки сложившимся стереотипам, был выходным, раздался звонок. Уверенная в том, что звонит Славик – ибо он был единственным человеком, знавшим мой номер – я схватила трубку. Надеясь услышать предложение пойти в кафе (уж очень хотелось кушать), я игриво ответила «у аппарата», но вместо привычного «ну, приветик», услышала английскую речь:
– Hello!
Я молчу.
– Are you hear me?
Жду пояснений.
– This is Sunny.
– Какой ещё Санни?! – не выдержала голодная я.
– You bought the SIM card two days ago… – робко начал объяснять голос в трубке, и тут все стало ясно: тот самый проворный продавец! Не удержался – сохранил номер.
Я уже была готова с ним распрощаться, как по второй линии раздался еще один звонок:
– Слушай, Оль, у нас тут сегодня Свамиджи в ударе: решил провести занятие по йоге…
На этот раз звонил Слава. Он извиняющимся тоном сообщил, что припозднится с ужином, но друга можно было понять: его гуру не так часто давал уроки. Я же, сообразив, что полтора часа для меня слишком много, перенесла встречу на завтра.
– Ладненько, не обижаешься? – оптимистично подытожил он.
Слава знал, что обижаться я не умею.
– Ты же знаешь, все в порядке! – все же ответила я и попрощалась.
Тем временем, продавец все еще «висел» на параллельной линии, о чем я без труда догадалась по сопению в трубке.
Наконец я решилась продолжить разговор, который, вопреки ожиданиям, закончился… приглашением на ужин.
– Как же этот нерешительный парень смог уговорить тебя отправиться с ним в ресторан? – удивлялась моя американская соседка два часа спустя.
Действительно, как намерение поскорей повесить трубку переросло в, пусть даже не романтический, но ужин?
Да очень просто!
Санни пригласила я.
На этом месте рассказа Меган еще выше приподняла бровь и переспросила:
– Ты сама его позвала?
– Да, – ответила я пораженной подруге, отлично знавшей, что это практически невозможно. Однако нет ничего невозможного!
На самом деле, причин тому было сразу несколько. У нашего курса был выходной, и все мои знакомые разошлись «по делам». Конечно, милая Юля и добрая Меган по очереди звали меня погулять, но я твердо решила не обижать Славу, который, казалось, уже свыкся с моими неявками и опозданиями. Более того, именно в это день мы надумали сходить на разведку в так полюбившееся многим ришикешцам кафе Moon Dance, и я даже поскромничала за обедом, предвкушая достойный ужин. Но, увы, по иронии судьбы, именно в этот вечер нам суждено было поменяться со Славой местами. И – спасибо новой симкарте – мне не пришлось ждать его на мосту, что уже радовало! И тут мне в голову закралась авантюрная мысль: а не пригласить ли в Moon Dance этого парня с солнечным именем и очень печальными, как припомню, глазами? Похоже, живет он в Ришикеше и наверняка в курсе местонахождения того ресторанчика. Естественно, так оно и оказалось. Конечно, в первые пару минут, он не понял, что происходит и не шучу ли я? Но я не шутила. Поужинать было надо. Пока я буду искать подруг по всему Ришикешу, все заведения закроются. Ашрамную трапезу я благополучно давно пропустила, а засыпать под трели голодного живота совсем не хотелось.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Свами – в переводе с санскрита «тот, кто обуздал свои чувства», джи – уважительное окончание, которое в Индии добавляют к именам и обращениям.
2
Индийский монастырь, пребывание в котором далеко не всегда требует ухода от «мирской жизни». Ашрам – это то место, где каждому можно пройти духовную практику и вернуться к своим делам обновленным. Чаще всего там практикуют йогу и медитацию.