VNE DOMIKA. Анатомия чувств и жизненных ситуаций

У страха взрослые глаза

Умерла любимая бабушка, угодил в тюрьму папа, родители решили развестись… Говорить ли об этом ребенку? Слезы наворачиваются от сочувствия. Ко всем. И ко взрослым, попавшим в такие, невыносимо трудные, обстоятельства. И к маленьким, которые в силу своей чувствительности замечают неладное и маются не меньше больших.

О больших

Когда случается беда, взрослые оказываются наедине со своими страхами и душевными метаниями: говорить ли о случившемся ребенку или лучше не омрачать его беззаботное детство? Как он примет эту новость? Как будет страдать? Может, пусть живет и ничего не знает? А еще нам, взрослым, бонусом к этим терзаниям достается и переживание самого горестного события. Что больнее – сказать трудно.

Тут подключается и ответственность за психическое благополучие ребенка, и страх за него, и сомнения в правильности собственного поступка, и злость, и боль, и много разных чувств. Эта гремучая смесь порой даже самого умного человека лишает здравого смысла… Часто на этой волне взрослый принимает решение: не говорить правду о случившемся, а сочинить какую-нибудь легенду: «бабушка уехала в санаторий лечиться, давай напишем ей письмо», «папа отправился в дальнюю командировку, только что звонил и предал тебе привет», «дедушка остался зимовать на даче…». Намерение благое, но путь трудный.

Неподъемная ложь

Бывает ложь легкая (это, когда приличия ради делаешь комплимент страшненькой девушке), а бывает тяжелая. Так вот подобные сочиненные взрослыми истории – это ложь неподъемная. Поддерживать эти легенды трудно, врать приходится много. И если сначала это был маленький клубочек лжи «у бабушки заболел живот, и она уехала лечиться», то потом эта история разрастается, благодаря ответам на многочисленные детские «почему?» и «когда?». И за каждое сказанное слово взрослому приходится платить муками совести, бессонными ночами, новыми ухищрениями, сомнениями. Постепенно подключается и новый страх: а что будет, когда ребенок узнает правду? Вдруг он узнает ее от кого-то другого?

А теперь представим, что тайну приходится хранить не одному взрослому, а целой семье, допустим, состоящей из пяти человек. Вот так изначально маленький клубочек лжи в итоге опутывает своими нитками всю семью, даже тех ее членов, которые живут под разными крышами, в разных городах и даже странах. У каждого свой взгляд на ситуацию, у каждого свой внутренний критик, у каждого свой цензор внутри. Один из пяти может рано или поздно расхотеть играть по этим правилам, передумать, совестью замучиться, взгляд изменить. Что тогда? Ссоры, разногласия, недомолвки, а иногда – избегание контакта с тем, кто желает рассказать малышу правду, несмотря ни на что, или даже с самим малышом, чтобы не тяготиться, чтобы реже в глаза смотреть.

И взрослый, инициатор легенды, ее автор и вдохновитель, попадает в новую трудность: перед ним рано или поздно встает острая необходимость рассказать ребенку правду…

О маленьких

А тем временем, пока семья или кто-то из ее членов мается сочинением подобных легенд и разгребает их последствия, ребенок чувствует неладное. И мается тоже. Страшная правда начинает выглядывать и посматривать на малыша из-под покрова взрослой лжи: красные, заплаканные глаза мамы, обрывок недвусмысленного телефонного разговора, кухонная болтовня шепотом, натянутые улыбки взрослых… Но правда эта неоформленная, недоразвитая, какая-то не понятная. А потому – очень страшная.

Ночные кошмары, тревожность, замкнутость и навязчивые вопросы о «легендарном» родственнике – это то, что часто замечают взрослые в таких ситуациях. Ребенок интуитивно чувствует нависшую над семьей тайну, атмосферу замалчивания, табуированность темы и пытается справиться по-своему, по-честному. Он посылает сигналы через рисунки, метафоры и задает вопросы. Кучу вопросов. Такую кучу, что взрослые иногда думают, что ребенок уже все знает, подслушал где-то или сам догадался.

Стоит ли рассказывать грустную правду детям?

Горестное событие несет нам много боли, слез, страданий. И мы, не раз, возможно, переживавшие эти чувства, боимся, что ребенок, такой маленький, веселый, нежный и беззащитный, испытает эти мучения. И мы, как фильмоскоп, берем свои страхи и излучаем их – изнутри себя прямо на малыша. Проецируем. Проецируем и не понимаем, что ребенок:

А) переживает все события несколько иначе, чем мы, пожившие и узнавшие больше, успевшие нацепить ярлыки на все, что когда-либо видели в жизни;

Б) возможно, обо всем уже догадался, но продолжает бессознательно (или осознанно) подыгрывать взрослым;

В) не такой уж и глупый, как мы о нем думаем;

Г) будет мучиться от недосказанности больше, чем от грустной, но честной правды.

У нашего страха взрослые глаза. И часто зрение у этих глаз очень близорукое: взрослый видит выгоду пары-тройки недель, а то, что будет дальше, не видит. А в будущем, между прочим, много рисков:

А) если пофантазировать, что тайна продержится долго, лет эдак 7—8, а сейчас малышу 5 лет, то мать и отец, как и прочие хранители легенды, рискуют потерять контакт с подростком в тот момент, когда правда все же станет ему известна. Чадо может не смириться с такого масштаба ложью;

Б) может найтись посторонний доброжелатель и выложить свою версию событий, скажем, о попавшем в тюрьму близком человеке, и версия будет в корне отличаться от реальных событий. Кому поверит ребенок: постороннему человеку, сказавшему правду, или родственникам, много времени вравшим? Вопрос остается открытым;

В) для ребенка семья – это целый мир, это его планета; это тот ресурс, то место, из которого он черпает жизненные силы всю свою жизнь; какого ему будет, когда этот мир разлетится на кусочки от лжи? А если не разлетится, то потрескается так, что через щели провалиться можно будет.

Стоит ли детям рассказывать горькую правду? О смерти, о тюрьме, о трагедии, о разводе, о больнице. Ответ однозначный – да. Хотя у каждого есть выбор – риски изложены выше.

О том, когда уже…

…клубок лжи намотан? Когда легенда была уже сочинена и поддерживалась какое-то количество времени. Надо настроиться и рассказать правду – такую, какая она есть, без лживых витиеватостей, учитывая возраст ребенка, и лучше – простыми словами, понятными для него, однозначными, недвусмысленными.

Стоит помнить, что это тяжелое время разговора закончится, оно – конечно, разговор не будет длиться вечно. Это как укол – больно, когда прокалывают кожу, когда вводят лекарство тоже очень больно, потом место от укола побаливает, но рано или поздно оно заживает!

Зато, как только вы скажите правду и переживете самые острые минуты вместе с ребенком, начнется новый этап жизни. Правдивый, без лжи и предательства. Вы буквально вздохнете полной грудью. Это, кстати, не метафора.

Во-первых, для разговора стоит выбрать время, когда ребенок будет спокоен, и вы также будете собраны, уверены и полны решимости. Лучше если с ребенком поговорит мама или другой близкий родственник, так же можно собраться всей семьей. С 4—5 лет ребенок уже способен воспринимать информацию об утрате, потере, хотя нам, взрослым, соглашусь, с трудом в это верится. Подготовить ребенка к разговору можно и с помощью сказки, специально сочиненной для этого случая, где герои легко угадываются, а сюжет будет созвучен реальной истории. Во-вторых, следует настроиться на то, что ребенок не воспримет информацию с улыбкой. Да, он, скорее всего, заплачет, распереживается, сильно расстроится, обидится или разозлится. И это нормальная человеческая реакция на информацию о тяжелом событии. От вас потребуется поддержка: разговоры, объятия, поцелуи. Плакать вместе с ребенком можно, без истерик, конечно. Обязательно следует искренне поговорить с ребенком о чувствах – о своих и о его:

– Мы очень боялись, сказать тебе, что на самом деле бабушка умерла;

– Мне тоже очень больно, что папа попал в тюрьму, и мы не скоро его увидим;

– Я понимаю, моя хорошая, ты сейчас разозлилась на меня за то, что я тебя обманула, но я не знала, как правильно поступить;

– И мне без нее очень плохо, мне ее не хватает, понимаю, как тебе сейчас больно;

Эти фразы будут вполне уместны. Тактильный контакт в этот момент тоже очень важен. Ребенок, пережив первичные эмоции, постепенно примет это событие. Да, он будет, скорее всего, задавать еще уйму вопросов. А что поделать? Ему надо проработать и рассеять свои страхи, переживания – как бы раскрошить на мелкие кусочки ту ситуацию, которая сейчас для него является чем-то большим. И ваша задача помочь ему в этом, поддержать. Разговаривайте о горестном событии, философствуйте вместе, отвечайте на вопросы. Будьте честны.

Первоклашка идет в школу

Худые коленки в белых колготках, нарядные галстучки и черные пиджачки, разноцветные гладиолусы и лица, замершие в предвкушении неизведанного. А что было накануне? Горькие слезы маленького «нехочухи» или счастливые улыбки будущего первоклашки, приятные хлопоты или ожидание наказания длинною в 10 лет? Как помочь ребенку вступить во взрослую жизнь без лишнего беспокойства?

Глазами будущего школьника

Просто прекрасно, если вы отчетливо помните свои детские переживания, связанные со школой, и понимаете ошибки собственных родителей. Тогда вам не о чем волноваться – ваш первоклашка, скорее всего, начнет свой школьный путь с ощущением гармонии и стабильности внутри. А вот если вы стали взрослым настолько, что воспоминания эти уже погребены под ворохом других более важных событий, то самое время воскресить свои «предпервоклассные» ощущения…

Итак, еще пару месяцев назад вы покинули тепличный детский сад. Вы отчетливо осознали, что в прошлое навсегда канули сончасы, прогулки, полдники, любимые нянечки и воспитательницы. Мама с бабушкой со скорбным видом вздохнули: «Ну все, выросла… Кончилось детство. Скоро – в школу!». Уже? Так быстро? В два счета? Да как же так-то! И вдруг резко стало все нельзя. Вернее, даже не «нельзя», а… Играешь на полу с куклой, а папа над тобой смеется – большая уже в куклы-то играть; залезешь на кровать как раньше попрыгать – косые взгляды, мол, не по статусу подобные забавы, ведь в школу скоро. А еще, как назло, соседская Катька читает и пишет лучше тебя, а твоя мама об этом знает и постоянно напоминает. Родители вчера купили тебе дневник с принцессой на обложке, а ты хотела – с котенком, но мама сказала, что этот – лучше, потому что в нем полоски ярче. А ведь тебе же еще в садике предрекали: «Вот пойдешь в школу – кончится твоя сладкая жизнь», а ты не верила и думала, что это время не наступит никогда. Видимо, сбываться начинает страшное пророчество. И все ближе тот день, когда ты встанешь рано утром и пойдешь в школу в плиссированной юбке и заветных капроновых колготках, которые даже мерить нельзя. Они-то хоть, красивые, в цветочек, и радуют. А что там, в этой школе? Какие-то учителя, какие-то непривычные и неродные другие дети… Полюбят ли они меня? Не будут ли смеяться надо мной? Чего ждать? Не понятно. И пожаловаться некому.

С высоты прожитых лет, эти чувства действительно могут показаться пустяковыми. Но даже если так, то с равнодушным видом отмахиваться от чада не стоит. Ведь вам не сложно поговорить с ним по душам?

Если ребенок не хочет идти в школу

Насмотрелся ли на старшего брата, сидящего до ночи за учебниками, или в детском садике отбили охоту учиться – ситуацию надо исправлять. А то к переживаниям, связанным со сменой статуса и обстановки, прибавится еще и упадочное настроение и, возможно, психосоматические заболевания. Убедить идти в школу сухой логикой семилетку получится вряд ли – лучше использовать то, что доступно и хорошо знакомо ребенку в его возрасте. Желание обладать «запретным плодом», любопытство, чувство собственной важности и самостоятельности – вот, что придет на помощь.

Подготовьте малышу рабочее место, где он будет в дальнейшем делать уроки, и поясните, что такие почести – только для школьников, а не для малышей, и садиться за стол до сентября нельзя. Разрешите ребенку самому выбрать школьные принадлежности. Пусть это будут не самые практичные, зато милые детскому сердцу вещицы – ластики с ароматом малины, гнущиеся карандаши и разноцветные ручки. Это же касается одежды, обуви, школьной сумки и пр. Практика показывает, что желание обладать всем этим «богатством» способно творить чудеса. Вспомните себя, наверняка ведь был случай, когда скучный фильм смотрелся веселее, потому что вы до сеанса продефилировали по кинотеатру в новых джинсах?

Дома чаще поднимайте темы, посвященные положительным сторонам школы. Ведь, правда, ребенка там ждут не только учебники, уроки и экзамены, но и новые друзья, интересные кружки, походы в театры, чаепития.

Это я к чему все? К тому, что взрослые создают малышу атмосферу, рисуют образ школы в его детской головке. И если дома мама с папой синхронно изображают школу только в серых тонах, как тюрьму или больницу, где ребенку обязательно нужно будет мучиться и отказываться от всего привычного, – то и результат будет соответствующим.

Помогаем адаптироваться

Составьте с ребенком распорядок дня, обязательно выделив время для игр и свободного времени. Заметьте, это не одно и то же. Игры – для отдыха и развития, а свободное время для формирования самостоятельности – пусть сам решит, как и куда его потратить.

Хвалите за успехи, не ругайте за промахи. Неудача – это лишь повод начать стремиться к лучшему результату, учиться быть аккуратным, внимательным и ответственным. Нарисовал в тетрадке кривой крючок – не конец жизни, сломал пенал или порвал брюки – вещи можно купить или починить.

Соревноваться ребенок может только с самим собой, а не со сверстниками. Неделю назад не получалась красивая «Б» в тетрадке, а после ежедневных тренировок – она вышла ровнее ровного? Похвалите: «Вот видишь, ты раньше не умел, а сейчас научился». Сравнения с другими, пусть даже и впрямь более успешными одноклассниками приведет только к зависти и формированию низкой самооценки.