9 жизней

***

Иру и Сашу выписали. Они ехали в автобусе, и Ира не могла поверить в счастливую звезду. Если бы не капризы сына, то она сейчас не ехала вместе с ним.

– Страшно подумать, как бы вы жили без меня, – женщина представила сыновей, стоящих у ее могилы. – Матвей, возможно, и смог бы поднять вас, но что-то я сомневаюсь.

Ее голова была занята тяжелыми мыслями. Сынок сидел на ее коленях и смотрел в окно. Молча, без истерик. Ира вспоминала вчерашний день, разговор с врачом и думала о том, что Саша спас ее. Дома она позвонила Вике, рассказала о случившемся, и Вика сделала точно такой же вывод: Саша – оберег, который родился не случайно. Ирина весь день провела с детьми, пытаясь прийти в себя. Она наблюдала, как Саша играет со старшим братом, улыбается, часто подходит к маме и обнимает ее. Чувствуя ласковые прикосновения, Ира каждый раз роняла слезы и благодарила сына за спасение.

С тех пор не мало воды утекло. Страсти улеглись, дети подросли, и Ира забыла, как Саша уберег ее от смерти.

Сентябрь. Ирина в спешке готовила завтрак и нервничала. Ее муж не работает уже несколько лет, и ей приходится самой обеспечивать семью. Денег катастрофически не хватает, а мужу хоть бы хны. Он наплевательски относится к детям, живет одним днем и не желает задумываться о будущем.

– Матвей! – терпение Иры лопалось. – Когда ты начнешь зарабатывать? У нас долги за квартиру накопились! Я не могу одна тащить всю семью.

– Вы же сами хотели равноправие. Довольствуйся, – Матвей сидел на краю ванны и играл в электронную игрушку.

– Я ничего не хотела. У нас дети, задумайся наконец!

Яичница почти подгорела, и Ира начала отдирать ее от сковородки.

– Ну да, конечно. А кто вчера вопил, что сам покрасит батареи?

– Ты же ничего не сделал за весь день? Вот я и психанула!

– Сказал же, покрашу.

– Когда? Через год? Краска стоит несколько месяцев!

– И что? Еще постоит, ничего страшного.

– Матвей! Иди работать, хватит сидеть на моей шее.

– А-а, вот мы как заговорили, – отключив игрушку, мужчина вышел из ванной. – На твоей шее, значит. А кто пахал, когда ты в декретах сидела?

– Я тоже работала.

– Дома ты сидела, а не работала. И заканчивай свою песню. Она мне уже позарез надоела.

– Матвей. Устраивайся на работу. Нам скоро есть будет нечего, – Ира поставила тарелки с яичницей на стол. Цены растут, а зарплаты…

– А что ты хотела? Сейчас все так живут. Если тебе не хватает денег, ищи вторую работу.

90 – е. Лихие 90-е заставили жить впроголодь. Сейчас бы перебраться в деревню и жить огородом, но нет возможности переехать. Ира накормила детей, проводила в школу и поехала на работу. Она уже шесть лет трудится на рынке, продает продукты, стоя под навесом: яйца, масло, сахар… Покупателей можно по пальцам пересчитать, прибыль такая, что плакать хочется. Хозяйка точки разводит руками, когда раз в неделю приезжает за деньгами.

– Ириш, ну что я могу поделать? Сама видишь, торговля не идет. Ты давай пошустрей народ созывай. У меня ведь тоже договоренность имеется. За крышу платить скоро нечем будет. А сегодня вместо оплаты могу порадовать яйцом и сахаром.

И то хорошо. Правда, мальчишкам обувь новая нужна, старые ботинки Андрея скоро с подошвой расстанутся. Жмут они ему, вот и рвутся. Илье с Сашей повезло, для них можно и поношенную обувь достать, а Андрей обноски носить не желает. Большой парень вырос, гордый. Стыдно ему перед одноклассниками, а особенно – перед девчонками. Мальчишке уже шестнадцать. Жених.

– Ну, Ир, если бы ты торговала поактивней, я бы заплатила, а так… – хозяйка, выслушав жалобу на нехватку денежных средств, отмахнулась. – Мы же договаривались, если не деньгами, так яйцами и сахаром.

Ира сникла. Продать яйца некому. Соседка Венера Арнольдовна умерла два года назад, теперь в ее квартире живут приезжие. Внуки, получив жилплощадь в наследство, сдают ее кому попало. Два года назад цыгане в ней жили. Первый месяц платили, а потом устроили общежитие и съехали. Видимо, получили оплату, да и сбежали. Внуки, приехав проверять квартиросъемщиков, ахнули. Здесь обосновалось пять семей. Спят друг на друге, курят. Не понять, что это люди и какой национальности. Вызвали милицию, но цыган так и не нашли, а неизвестных выселили со скандалом. После обмана квартира месяц стояла пустой, а потом ее вновь сдали. На этот раз молодой паре. Тишину пара соблюдала ровно неделю, а затем устроила пьянку с плясками и затопила соседей снизу. Опять милиция, разборки. Как парочка расплатилась – неизвестно, но внуки ходили довольные. А сейчас там живет одинокая женщина тридцати восьми лет. Ведет себя тихо, не шумит и не выпивает. Правда, красится вызывающе. Синие тени, ярко-красная помада, на голове высокий начес, а одевается в длинную юбку или широкие брюки. Модная, в общем. Работает челночником. Продает одежду и обувь. Ни разу не заговаривала с Ирой, поздоровается на лестничной площадке и даже не улыбается.

Но сегодня вечером, она впервые позвонила в квартиру соседей.

– Здравствуйте, – Ирина опешила. Валя держала полупустой баул в руках и мило улыбалась.

– Послушайте, я всего на минуточку. У меня остатки есть, так я подумала, у Вас же мальчишки, да? А у меня мужская обувь. Продам за полцены…

Она говорила и говорила, а Ира пропускала мимо ушей важные слова и стояла, как столб. Замершая.

– Вы меня слышите? Могу я войти? – Валя всматривалась в застывшее лицо соседки не понимала ее реакцию.

– А? Да, – очнулась Ира и отошла в сторону.

Валентина внесла сумку, приподняла одну ногу, показав, что она в домашних тапочках, и прошла в кухню. Села на стул, огляделась. М-да, а обстановочка-то так себе. Обои скоро на полу лежать будут, плитка местами откололась, мебель просится на помойку, а пол… боже и как можно так жить?

– Может, чаю? – смущаясь спросила Ира.

– Нет, не хочу. Значит, так. Зовите ребят, будем мерить.

Ирина позвала Илью и Сашу. Мальчишки выстроились вдоль стены и с любопытством опустили глаза на баул. Женщина достала две пары иностранных кроссовок, и Илья обрадовался.

– Это самые крутые кроссовки! Такие в нашем классе половина ребят носит!

Ира хмурилась, понимая, Валя сейчас достанет все, что есть в сумке, и ребята будут клянчить купить всю обувь.

– Вас же Ириной зовут, так? – Валя подсовывала мальчикам ботинки, кроссовки и шлепанцы, а те хватали и прижимали к груди. – Отдаю за половину цены. Могу еще и скидку сделать. Мне новый товар привезут, а эти уже никто не берет. Ну как, нравится?

– О-очень, – ответили мальчишки в один голос.

– К сожалению, мне нечем расплатиться, – с тоской ответила хозяйка, ожидая бурной реакции сыновей.

– Так нечестно! – Илья взорвался.

Бросив в сумку ботинки, он накричал на мать и убежал в комнату.

– Ты никогда ничего не покупаешь! У всех есть, а у меня нету!

Ира стояла перед вторым сыном, виновато опустив голову. Слезы накатились, стыдно и противно за свою беспомощность. Но Валя не стала огорчать соседей. Она предложила расплатиться потом, чуть позже.

– Когда сможете, тогда и отдадите. Мне не к спеху. Деньги на товар есть. За место на рынке заплачено. Так что, не волнуйтесь, берите и носите с удовольствием.

– Спасибо! – Саша ухватился за длинные ручки баула и поволок в комнату, радовать брата.

– Только сумку верните! – Валя встала со стула. – Не волнуйтесь так, я и сама когда-то без денег сидела. А теперь могу даже квартиру купить.

– Квартиру? – удивилась Ира.

– Ну да. В наше время работать челночником – самое то. Всегда при деньгах, с товаром и покупателей хватает. А Вы, кем работаете?