Потерянные судьбы. Роман

Стешка рассмеялась.

– Мда-а, – протянула Маша и посмотрела на соседку. – Вот так вот сплетни и рождаются… Тебе чаво надобно на ночь глядя?

– Я хотела уточнить одну вещь, – заюлила Стешка.

– Не темни, давай по делу! – Мария направилась в сторону дома. – Мне исчо скотину кормить.

– Как жить-то теперича будешь, соседушка? – выпалила Стеша. – Это ж в голове не укладывается…

– Да об чём ты? – остановилась Грищенко.

– Ты дуру тута не ломай, – положила ладони себе на щёки и закачала головой в разные стороны. – Машка! Слепая ты кура, вот шо я тебе скажу! Ты мальца его видала аль не?

– Какого-такого мальца? – не понимала Маня.

– Знамо какого, сынка Ванькиного! – возмутилась соседка. – Чернявый он! Бабы гутарють, шо видали…

– И шо? Мало ли такие родються на белом свете?

– Мало-немало, но в хуторе нашем исчо не видала! Ванькин он, вот те крест. – перекрестилась Стеша.

– А я тебе доказую, брешешь почём зря! – повысила голос Мария и двинулась дальше, к сараю.

– Это кто ж тебя такую уродил? – семенила рядом Трофимова. – Зная, шо рядом живёть сын собственного мужика, она вот так к ентому делу относится – плюёть. Машка, одумайси. Ей надобно патлы повыщипать, чтобы она удалилася из нашего краю, куды бесстыжие глазёнки её глядять.

Подходя к сараю, женщины услышали крик на дороге, со стороны хаты Трофимовых.

– Во, слыхала? Кого-то бьют. Очередной мужик провинилси, – радовалась Стешка.

Выглянув из-за забора, Стеша и Мария увидели, как Марфа Петровна оприходует огромным толстым прутом Порфирия Трофимова.

– Ты пошто моего мужика лупсуешь? – закричала Степанида, с силой дёрнув калитку. – Размахалась тута своими крэглями!

– Я прям щас ему усю физиономию переломаю! Ишь, шо удумал, паразит! – махала прутом Марфа, не обращая внимания на Стешку. – Паразит, коих земелюшка наша носить!

– А ну! – подбежала Трофимова и схватилась за руку разъярённой женщины. – Чаво вылупилась?

Петровна остановилась и уставилась на соседку семьи Грищенко.

– Чаво зенки разлупила, спрашиваю? – Стешка отпустила «палача» и выгнулась. – Ты погляди на неё!

– Стереги мужика, коли он тебе так нужон! Но я молчать боле не имею сил! – Марфа также выгнула спину и поставила руки на бока.

– Ой, напужала… – протянула Стешка и приняла ту же позу. – Кто ты есть, шоб тута страхами ки?даться? Поглядите-ка на неё, люди добрые! Наплодилися беспутницами и пужають!

– Ты поддувалом-то не мети, – Марфа заговорила грудным голосом, чтобы придать угрожающий вид своей персоне. – Мо?жу повто?рить, коли ты безмозглая…

– Ой ли, пришлёпала туточки и учить вздумала… Сляди за своей кралей, шоб боле без мужа не заводила безродных!

– Замолчь! – Петровна ударила Степаниду по лицу. – Кто ты есть, шоб такие речи нести? Твоё ль собачье дело? Сляди своими зоркими зенками за своим беспутником!

– Шо? Сляди за языком, кабы твой забор на дрова не взломали! – Стешка не посмела дать ответный удар пожилой женщине.

– Исчо раз увижу твоего кобеля в моём дому?…

– Сдалися вы моему мужику, козы безрогие!

– Я боле терпеть ня буду, – Марфа замахнулась прутом на Степаниду. – Пожалуюсь, куда сле?доват… И пущай его посо?дють!

Петровна плюнула возле ног Трофимовой и пошла прочь.

Наблюдая за склоками женщин, Мария никак не могла взять в толк, о чём был разговор.

– Порфирьюшка, подымайси… – Стешка тянула за руку мужа. – Слышь аль не?

Мужчина лежал на земле, закрыв голову руками.

– Смылилась старуха? – подал голос Трофимов.

– А куды ей деваться? Улетела, як осенний лист… – ответила Стешка.

– Осенний лист… – повторил побитый Порфирий и встал на ноги. – Тьфу, стерлядь сушёная! Не углядел, шо она меня заприметила…

– Тише ты! – шепнула Степанида. – Ушей в округе, як блох на кутенёнке… Пшёл до хаты, злыдень…

Войдя в дом, Стешка дала оплеуху мужу по его залысине.

– Шоб ты пропал, гнида окаянная… – ругалась жена. – Ско?льки разов тебе вто?рить: не можно, шоб заприметили…

– Стеша, ну, я ж не повинен… – полез целовать свою женщину Порфирий. – Ну, никто ж не мог прознать, шо эта курва старая в дому? восседаеть…

– Коли с работой не ладитьси, то бывай в аккурате без глазу… – психовала Трофимова, наставляя мужа.

– Голубушка ты моя, – Порфирий вновь поцеловал жену. – Умнейший мой челови?к… Про?шу извинений… Ни в коем разе не получу огласки…

Наобнимавшись со своей зазнобой, Порфирий достал горькую в малюсенькой таре.

– Ну надо же, не разбилася… Може, дерябнем?

– А давай, – улыбнулась Стешка, усаживаясь за стол.

***

– До чего ж собачные, – подумала Машка, наливая воду поросятам в корыто. – Не дай божи? прозябать с таким мужиком… Ох, Стешка, наплачисси ты исчо с ентим иродом…

Мария накормила скот и пошла в хату.

– На сторожевую? – задала вопрос Ивану, который собирал харчи на ночь.