Путя не будет

–О! Кто к нам пожа-аловал! —хлопнул в ладоши конопатый в расстегнутой рубашке. —Чьи ж вы такие красивые будете?

Девчонки смутились, замерев на месте.

–Да хватит тебе, —хлопнув по плечу конопатого, Игорь встал. —Наши это. Инночка и Клавушка.

–А-а, а я смотрю, физиономии знакомые, —смеясь, конопатый руками обрисовал в воздухе женскую фигуру. —А это де?вицы-красавицы. Ну садитесь. Чем бог послал.

Показав на «полянку», накрытую в честь завтрашнего выходного дня, парень подвинулся, чтобы девчонки могли присесть. Игорь, взяв за руку Клаву, подвел ее к костру и кивнул на примятый клевер, чтобы девушка села рядом с ним. Инну привлек к себе другой, более спокойный паренек по имени Слава. Только конопатый остался без пары, чему он не обрадовался.

–Чего третью не привели? —нахохлился он, ковыряя березовой палочкой в углях пылающего костра. —Как обычно, Васька один.

–Ее не пустят, —пробурчала Инна, не захотевшая пригласить еще одну подругу.

–А что так? —переспросил он.

–Потому что плохо ей.

–Отравилась или заболела?

–Не знаю, —пожала плечами Клава. —Тетя Нина сказала, что Светку рвет с утра.

Глава 15

Через две недели начало тошнить и Клаву. Бабка поначалу думала, что девка траванулась грибами, которые она приготовила накануне, но потом до нее дошло, что внучка готовиться стать матерью.

–Бесстыжая!! —вопила на весь дом Агафья, размахивая кухонным полотенцем. —Как ты посмела?! Незамужняя, я за тебя в ответе, а ты!!

–Бабушка, не надо!! – плакала Клава, сложившись пополам и забившись в угол комнаты. —Я случайно!

–Случайно ноги растопырила?? Случайно дитё прижила?! Да я тебе все космы повыдергаю, бессовестная! Да я тебя по миру пущу за такие дела! Теперь все соседи знать будут, что я девку воспитать не смогла!! Что свою, что внучку!! Позор, какой позор ты навлекла на мои седые волосья! Добегалась! С этой Инкой добегалась!! Чтоб я вас вместе больше не видала!

Отлупив внучку как следует, Агафья рухнула на лавку, чтобы отдышаться. Это ж надо какую стыдобу вырастила. И как теперь дальше жить?

–Завтра же к Мироновне поведу, чтоб вычистила всю эту дурь из тебя. Потерпишь, потерпишь, как миленькая, чтоб наперед думала, как под парней приезжих ластиться.

Клава слушала и рыдала. Страшно идти к Мироновне. Все в округе знают, что она повитуха с руками по локоть в крови. Из-за нее несколько лет назад умерла молодая женщина, которая решилась на отчаянный шаг, когда муж ушел от нее, оставив с выводком маленьких ребятишек. Всю ночь Клава провела без сна. Она ворочалась, думала о завтрашнем дне, молила бога, чтобы все обошлось. И, видимо, бог услышал ее, призвав Мироновну к себе. Тогда Агафья, погоревав о том, что придется искать другую повитуху, отправила Клаву в больницу одну, чтобы не тянуть время.

–И попробуй не избавиться от нагулыша, на порог не пущу.

Клава приехала к врачу, но посетить его не смогла. Смелости не хватило. Во-первых, сидя в очереди у кабинета, наслушалась, как врач ругает женщин за то, что те просят сделать процедуру безболезненно. Врач, поправляя очки на носу, чуть ли не посылала их подальше, устав объяснять, что такие вещи делаются только наживую. Испугавшись, Клава сбежала и вернулась к бабушке.

–Ну что? Выдюжила? —Строго спросила Агафья, встретив внучку у калитки.

Та кивнула.

–Долго орала? —рассерженно спросила старушка.

Клава пожала плечами, не зная, что ответить.

–Вот и правильно. Сама не заметила, как все разрешилось. Конечно, у баб терпения до конца жизни хватит. Иди, садись есть, а потом воды в дом натаскай.

Ну а во-вторых, Клава была уверена, что Игорь женится на ней, как и обещал.

Шли месяцы. Клава становилась круглее, бабка – задумчивее. В их роду никого никогда не было толстых, если не считать ее прабабку, которая растолстела от неизвестной болезни и вскоре померла. Остальные же члены семьи были тощими, как спички, чуть ли насквозь не просвечивались. Сама Агафья сейчас чуть в теле, что-то среднее между пухлостью и худобой. А вот в кого пошла ее внучка? Щеки розовеют, второй подбородок появляется, пузо выкатило, ноги, как столбы. Клавка помалкивает, живот туго платком перетягивает, старается есть поменьше, чтобы бабуля с вопросами не пристала, но Агафья уже практически не сводила с нее глаз, наблюдая, как она расходится вширь.

–В баню завтра к Никаноровне вместе пойдем, —заявила она, – а то руки у меня уже не те, до спины не достаю. Мочалкой мне потрешь.

–Я же в баню с Инкой хожу, —возмущенно ответила Клава, понимая, зачем старушка собралась идти с ней. —И я уже мылась три дня назад.

–Ты оглохла аль не? —повысила голос Агафья, вынимая из шкафа полотенца. —Руки у меня, что оглобли, не сгибаются. Кто ж поможет, коли не внучка родная?

Пришлось Клаве согласиться. Входя в соседскую баню, она пропустила бабушку вперед.

–Ты иди, а я сейчас, – положив сменную одежду на лавку, сказала Клава.

–Копуша, быстрей давай, пока весь пар не вышел. Мне б еще косточки свои погреть, чтоб ревматизм не скрутил. Весь день-деньской не разогнуться.

Бабка разделась, плеснула на раскаленные кирпичи холодной водицы, залезла на полок и глубоко задышала. Клава, слушая ее тягучее сопение, не знала, что ей и делать. Из-за пуза уже коленок не видать, а стоит развязать платок… о-о-ох, сразу станет всё понятно. Делать нечего, сняв с себя всю одежду, Клава вошла в парную задом. Стоя к бабушке спиной, схватила ковш и начала судорожно наливать воду в облезлый таз.

–Куды прыскаешь? —разозлилась женщина, чувствуя, как поднимается горячий пар от воды, которую Клава нечаянно расплескала на кирпичи. —Дышать уже нечем. А ну, бери веник, мочи и шлепай меня.

Агафья, кряхтя, прилегла сначала набок.

–Тока шибче, шибче махай, а то у меня вся спина замлела.

Клава растерялась. Надо наливать воду в таз, но у нее ни с того ни с сего перехватило дыхание. Странное ощущение сдавило живот, волной опустилось до ног и неожиданно поднялось наверх, к груди.

–О-ой, —простонала Клава, обхватив живот руками.

–Ну чаво ты там? —и Агафья повернула голову. Перед ее глазами предстало таких размеров пузо, что старушка машинально села, не чувствуя боли в пояснице.

–А как это? —вытаращилась она на перекосившееся от боли лицо внучки. —А что это?

Клава не слышала ее. В ушах звенело так, словно рядом ударили в колокол. Глоток воздуха застрял в горле, которое сдавило до хрипоты. Клава застонала еще громче, и старушка сообразила: девка вот-вот родит.

Глава 16

Наоравшись от души на бесстыжую Клаву, Агафья накинула халат и рванула к пастуху, у которого имеется лошадь.

–Егорыч! Скорей!! Девка помирает!! —без стука и не поздоровавшись, влетела бабка в хату одинокого старика.

Не спрашивая подробностей, Егорыч, еще крепкий старичок сухонького телосложения, поспешил запрягать свою кобылку. Отправившись в путь, когда Клава уже лежала в телеге на свежем сене, накрытая покрывалом и охая, старик обернулся, внимательно посмотрел на нее и тихо спросил у Агафьи, сидевшей рядом с ним:

–Живот скрутило, али сердешница?

–Ехай молча, —буркнула на него старуха, злясь на внучку.

В больнице, когда Клаву забрали врачи, Агафья сидела на стуле у окна и думала: