Я буду нежен

– Да-а-а. Эти Виленсы злые, Эшли много раз прибегала к моей тетке, что живет по соседству.

– Любопытно. Расскажешь мне подробнее про них? – Мальчик кивнул и стал в красках рассказывать, что о Виленсах говорит его тетка.

Через 20 минут Генри оказался дома. Успокоив мать рассказом о случившемся на дороге, он выпил какао и отправился спать.

А хонда Кенрика направилась обратно, только в этот раз на полной скорости она слетела в кувет, неподалёку от трупа пастыря. Из машины вышел мужчины лет сорока, дорогой чёрный костюм, седина в волосах и в щетине ему явно шла, добавляла статности. Он достал обычные мальборо и напевая себе под нос песенку «I wanna be your dog», отправился обратно в город.

II

Как только в пятницу солнце заглядывало за горизонт, местные стремились выбраться из дома: кто в семейный ресторан, кто в бар, а кто с нетерпением ждал свидания.

Мия красила губы, мерила платья и долго крутилась перед зеркалом. В этот вечер Билли обещал отвезти ее на озеро. Девичье сердце надеялось на звёзды в небе, романтику и поцелуи. Билли в силу возраста мечтал увидеть в живую женскую грудь, правда, он полный надежды, все – таки положил несколько презервативов в чехол, вместе с правами.

Он заехал ровно в девять, она прыгнула к нему в машину и синий бмв его отца помчался прочь из города. Озеро находилось чуть дальше церкви, на берегу был красивый пирс, а гладь воды драматично отражало полную луну. Только влюблённой паре не суждено будет насладиться видами, они узнают разбитую машину Кенрика и скоро лес оцепит полиция. А о мясном фарше из пастыря расскажет Линда из новостей. Первый полицейский оставит свой обед в ближайших кустах. Зрелище не располагало к плотному ужину.

Выжженные буквы на груди, грудная клетка разорвана на две части, будто кто-то решил раскрыть его богатый внутренний мир. Кровь и внутренности были по всему периметру.

Казалось, что человек не смог бы такое сотворить. Анализ днк не дал подсказок, под ногтями убитого было его собственное мясо. Как будто он сам разорвал кожу от пупка до легких. Но как такое могло быть? Городок был в ужасе. Пропажа школьницы, смерть пастыря. Страх пленил город. Соседские сплетницы лишь перешептывались, дети больше не гуляли так свободно, как раньше. Старшеклассников перестали отпускать на свидания. В городе ввели комендантский час.

В это время Тео уже выпил несколько бокалов вина, выкурил сигариллу и, посмотрев на себя в зеркало с золотой багетной рамой, отправился в подвал. Эмма дремала, он схватил ее за талию и запрокинул к себе на плечо. Девушка безмолвно заплакала.

Тео опустил ее на стол и обошёл, вытянул руки и продел сквозь путы ещё одну веревку – натянул и завязал вокруг ржавой трубы. Ноги раздвинул и привязал к ножкам стола. Жертва уже не сопротивлялась и не издавала звуков. Он сделал кадр на полароид, спустил штаны и достал презерватив.

Доски старого стола скрежетали под двумя телами, Тео упивался молодым изможденным телом. Эмма плакала и скулила под ним, он знал, что для неё это будет последняя ночь. От юной бунтарки не осталось ничего. Это его раздражало. Только скулящий щенок, что содрогается от каждого толчка. Он не мог кончить, это тоже приводило в бешенство. Прошло полчаса, но кончить Тео так и не смог. Он пытался фантазировать, что она сопротивляется под ним, дергает веревки. Но реальность возвращала его к дрожащей девочке. Он вытащил, стянул презерватив и застегнул штаны.

– Тебе нужно помыться. – Он отвязал ее, взял на руки и перенёс в другой край подвала. Положил в ванну и включил воду. Пока она послушно мылась, он достал из комода возле лестнице ее одежду. Подошёл обратно к чугунной ванне и наблюдал, как она сидела в наполненной ванне, дрожала и обнимала свои ноги. Ее зубы стучали не от холода. Когда он принёс одежду, в ее голове мелькнула надежда, неужели он решил ее отпустить?

– Оденься. – Она послушно взяла вещи и по-прежнему плача натягивала футболку и юбку. Как только она оделась Тео подошёл к ней, провёл рукой по волосам и обхватил шею. – Ты была такая смелая в кафе. А сейчас? – Он развернул ее к заляпанному зеркалу. Эмма смотрела и не могла произнести ни слова. За эти дни она пережила отрицание, агрессию и сейчас отчаянье вонзило острые клыки в ее грудь. – Спокойной ночи дорогая.

Он перекинул ее голову через край ванны и окунул в воду. Эмма пыталась вырваться, но ее убийца был сильнее. Он придавил ее так же, как когда насиловал ее. Пузырёк воздуха вырвался из легких и улетел на свободу. Через три минуты Эмма умерла.

Ее тело всплывет через несколько дней, преодолев три небольших водопада на бурной реке Коен, что впадает в их чёрное озеро. Возле которого, в кустах найдут ее потрёпанный велосипед. Вскрытие покажет, что девочка захлебнулась водой, а следы активной сексуальной жизни не раскроют ничего, чтобы противоречило показаниям свидетелей – Эмма была очень любвеобильной девочкой. А кто-то скажет, что даже видел как она флиртовала с пастырем. В конце концов ее смерть признают несчастным случаем. Тео вздохнёт и продолжить жить с легкой грустью. До тех пор, пока не увидит как его соседка Мия перелезет через забор после комендантского часа.

Он наблюдал несколько ночей за ее ночными вылазками, видел как она садилась в синий бмв и уезжала в сторону озера. Он чувствовал возбуждение и интерес. Но после загадочной смерти Кенрика и своих галлюцинаций он решил не торопиться. Поэтому вечерами он пил вино от Мейсона и курил сигариллу, пересматривая фото Эммы, которые он сделал на полароид. В конце концов она наскучит ему даже на фото и квадратики в белой рамке завоют в пламени камина.

Через неделю наблюдений он решит действовать. Сценарий с побегом повторился, Тео видел, как она перемахнула через забор за домом, обошла его дом и прыгнула в синий бмв. По расписанию все сходилось, в три часа ночи Тео стоял возле своего забора за домом и ждал звука бмв. Через двадцать минут и одну сигариллу машина появилась.

Мия тихо – тихо вышла из машины и направилась вокруг дома по обычному маршруту, чтобы попасть на задний двор.

Тусклый прожектор освещал только крыльцо, девушка старалась вглядываться в дорогу и не наступать на сваленные дрова и щебень для стройки. Тео подошёл к ней без звуков, как лиса на охоте.

– Мия. – Девушка вздрогнула и обернулась. В этот момент ее тело пронзил разряд электричества и она рухнула на щебень. Тео взял ее на руки и отправился в подвал.

Он сразу привязал ее к столу, спиной вверх, предварительно сняв всю одежду. В этот раз Теодор решил завязать не только рот, но и глаза. Яркие вспышки полароида осветили подвал на несколько секунд, Тео улыбнулся снимкам и провёл рукой по бедру Эммы. Пока она не очнулась он ласкал ее и себя.

Стоны, крики сквозь заткнутый рот. Попытки пошевелить руками и ногами, он смотрел на неё и чувствовал как волна счастья греет его грудь, а по спине бегут мурашки. Тео вставил в неё указательный палец, большим нажал на клитор. Девушка нещадно пыталась сначала не дать ему войти, ерзала, дергала верёвки и громко стонала. Это только давало ему сил и ждать дольше он не хотел.

Ощущение власти, победы, он подчинит ее тоже.

Он вошёл резко и глубоко, боль отдалась спазмом внутри ее тела. Тео держал рукой каштановые волосы и входил все реще. Мия извивалась и пыталась кричать, от боли, от ран, которые с каждым движением он наносил ее душе. Она чувствовал его запах, терпкий, с примесью корицы. Девушка уже слышала этот запах, но никак не могла вспомнить кто был его источником.

Через пятнадцать минут, не в силах терпеть, он накрыл ее своим телом и придавил. Он чувствовал тепло и дрожь ее тела. Тео наклонил голову к ее спине и вдохнул запах страха. Пара минут и тёплая сперма заполнила резинку, он обмяк. Тео чувствовал как подрагивает под ним тело в истерике. Он вышел из неё, шлепнул по попе, оделся и захлопнул белую дверь.

Мия не сдавалась, и после всего продолжала свои попытки вырваться из западни.

Тео почувствовал прилив сил и невольно улыбнувшись, вышел на балкон второго этажа. Дым сигариллы смешивался с паром изо рта и улетал в ночь. Этой ночью он уснёт быстро, крепко. Без кошмаров и сновидений.

Этим утром, в прекрасном расположении духа и тела проснулся только Теодор, он открыл глаза, потянулся. Его кожа все ещё пахла Мией. Первое, что он сделал – принял контрастный душ, затем кружечку эспрессо. Через полчаса он стоял в рабочей одежде. Теодор подошёл к зеркалу, поправил белую колоратку, собрал в хвост светлые волосы и отправился в церковь.

III

На другом конце города, в лесной части Эшли сжимала плюшевого протёртого и грязного медведя, она направилась в гости к тетушке Генри. Вчера на качелях он пригласил её на торт. Эшли очень любила торты, правда ела их всего два раза в жизни, и не могла отказаться от такого приглашения. Сам же Генри очень удивился, увидев её на пороге, но не сказал ни слова, а с гордостью отрезал ещё один кусок медовика. И даже оставил два куска для брата Эшли, который лежал в больнице со сломанной ногой, после падения на роликах. Правда, их у него никогда не было. Всё следы побоев, перелом, явные следы от избиения шнуром он объяснял медикам дракой в школе, падением на роликах прямо на ограду, щебень и асфальт. Он не мог сказать иначе. Ведь это были его мать и отец. А ребёнку очень больно поверить, что его родители не такие. Не самые добрые, не самые лучшие. Пока Эшли уплетала торт, её копия вошла в дом Виленсов и с интересом исследовала жилище.

На первом этаже никого не было, только грязь, разбитая посуда, мухи в раковине и тишина. Зато на втором этаже разносились крики и долбежка в дверь: костлявые костяшки Люси отбивали рваный ритм. В ванной заперся ее отец, прихватив с собой запасы наркоты.

– Меня все заебало, слышишь, я взял с собой дозу на двоих. Я сейчас сдохну! – Орал Боб в ответ из ванной.

– Открой дверь сукин сын. Это доза для меня. Не смей! Я скормлю твой труп псам! – Отвечала Люси.

– Отвали от меня! – Их перепалка продолжалась несколько минут, в конце концов мать навалилась костлявым телом на ветхую дверь и рухнула вместе с ней в ванную.

– Эй, чего вылупилась? – Первым делом она накинулись на белый порошок и крикнула на Эшли. Отец Эшли уже лежал в опиумной эйфории. Жизнь наполнилась смыслом, счастьем и псевдо эндорфинами.

– Как же мне хорошо… Эй, слышишь, свинья – Она ткнула локтем Боба – Где ещё? У нас должно быть ещё, я хочу ещё!

– Это все что было. Может, что осталось в банке с хлопьями. – Боб улыбался и смотрел на потрескавшийся потолок в ванной, покрытый плесенью. Пока Люси бежала на кухню, Эшли вздохнула. И подошла к отцу.

– Я нашла на полу, ты же хочешь ещё? – Девочка подала шприц. Боб долго смотрел на неё.

– Э-э- эшли? Мне показалось… Неважно. Да, дай сюда, пока мама не вернулась. – Девочка протянула шприц и вышла из ванной. Зачем утруждаться? Когда все можно сделать проще, изящнее. В этот раз адская гончая спустилась на землю чтобы собрать осенний урожай в полной мере.

Эшли прыгала по ступенькам вниз, как только она оказалась внизу, ее взор наткнулся на мать. Она рыскала по полкам, банки с грохотом падали на пол, полупустые жестянки с крупами рисовали арт – хаусную картину на гнилых половицах. Люси начала впадать в ярость, на кухне ничего не было. Боб обманул ее. Виски пульсировали, она хотела ещё.

– Мам. – Эшли стояла возле холодильника.

– Отьебись. – Глаза Люси наливались кровью, на правом глазу лопнул сосуд.

– Ну мам. Я есть хочу. – Девочка теребила в руках мишку.

– Сходи к Розали. – Крикнула Люси. – Только оставь меня в покое!

– Но я очень очень хочу чтобы ты приготовила мне блинчики.

– Ты видишь, я занята? Убирайся отсюда. – Люси оторвалась от ящиков, подошла к девочке и громко шлепнула её по щеке.

– Хорошо, я кое – что нашла на полу. Это твоё? – Девочка протянула шприц. Лицо Люси засияло. Она выхватила шприц и сделала укол любви в вену. Она стала легкой как перышко. Рухнула на пол и смотрела прямо, глаза Люси стали стеклянными и блестящими.

– Малышка, будь хорошей дочкой, принеси мне одеяло. – Улыбаясь протянула Люси. – Скажи, кто этот мужчина? Боб это ты? Я не вижу. – Она закрыла глаза, дышать стало тяжело, она задрожала от холода.