Ведьмина деревня

– Болезни, – серьезно ответила бабуля. – Ты ведь поняла, что сейчас сделала, Люся?

– Вроде бы, – кивнула я. – Это облако было недугом, да?

– Да. Ты велела ему уйти, и он ушел. Со стороны это смотрелось забавно, – она улыбнулась. – Представь, захожу в комнату, а там ты над Катей стоишь и тарабарщину какую-то кричишь. Я-то сразу поняла, что происходит – дед твой тоже заклинателем был. За годы нашей с ним совместной жизни вдоволь нагляделась на то, как он зубы заговаривал, да грудные жабы лечил. А вот соседка наша на тебя почти с ужасом смотрела.

– Вообще-то я говорила по-русски, – заметила ей. – У меня с иностранными языками отношения не очень.

– Это ты думаешь, что по-русски, – хихикнула бабушка. – Впрочем, не забивай себе голову. Ты – говоруха, а значит, нужные слова найдешь даже для болезни.

Как же все это странно!

– Знаешь, бабуля, за свою жизнь я множество раз встречала людей с самыми разными заболеваниями. Но никогда не видела их недуги вживую – ни грязью, ни облаками, ни тучами.

– Значит, время тогда к этому не пришло, – пожала плечами бабушка. – А, может быть, ты просто не вглядывалась. В медицине, Люся, серьезное внимание нужно. Тем более в нетрадиционной. Но не переживай, теперь-то ты многое станешь замечать. В том числе то, что другие не увидят никогда.

Глава 3

– В этом доме тетя Клава живет. Ну, в смысле Клавдия Константиновна. Говорят, в молодости она была самым лучшим в области специалистом по фольклору и славянской мифологии. Вроде бы даже какую-то диссертацию защитила.

– Здорово!

– Думаю, ей это было не сложно. Она ж ягиня.

– Ягиня?..

– Ну да. Это как баба Яга, только наоборот. Добрая, умеющая видеть сквозь время и пространство. Не удивлюсь, если она своих славян воочию рассмотреть сумела.

– А кто живет здесь?

– Тарас Петрович, погодник. Интересный старик, очень умный. Но настроение у него, как ветер. Постоянно меняется.

– Он умеет управлять погодой?

– Ага. Метеорологом раньше работал.

Марина вздохнула. Несмотря на яркое солнце, воздух по-прежнему оставался прохладным, а потому ее желание устроить коллективный заплыв, рисковало превратиться в мечту – близкую, но несбыточную. Гулять, впрочем, капризная погода не мешала, и лично меня это очень радовало.

Соседку-водяницу я встретила на улице почти сразу, как вышла из бабушкиного дома – после волшебного изгнания болезнетворного облака захотелось немного пройтись и заново собраться с мыслями.

Марина мгновенно обратила внимание на мой растерянный беспокойный взгляд, а узнав причину душевной тревоги (скрывать свое удивление по поводу последних событий я не видела никакого смысла), тут же предложила прогуляться по селу и посмотреть на его жителей с другой, особенной стороны.

– А это чей дом?

– О! – улыбнулась Марина. – Тут живет очень интересная пара – Ивашины Петр Иванович и Татьяна Павловна. Полевик и зеленушка.

– Полевики?.. А разве это не духи из славянских мифов?

– Славянские, может, и духи. А наши – живые люди. Хотя, конечно, правильнее будет назвать их магами земли. Видела, какой у них шикарный огород? Вот! Там даже тропические растения приживаются. Ивашины любят землю, а земля любит их. Так. Кто у нас следующий?

– Вон тот дом, с красной крышей.

– Тут Ирина Матвеевна отдыхает. Тоже дачница, как и я. Очень милая, симпатичная женщина. В городе семейным психологом работает.

– А кто она такая?

– Сирин.

Ээ…

– Женщина-птица, которая предсказывает несчастья?

– Вроде того. Крыльев у нее, правда, нет, но про беды, смерти и болезни столько может рассказать, что бессонница тебе будет гарантирована.

– И она психолог?..

– Да. А еще очень позитивный и оптимистичный человек.

Собственно, это и понятно. С таким-то даром недолго руки на себя наложить, наверняка, один только оптимизм от этого и спасает.

Прогулка наша получилась интересной и очень познавательной. Марина оказалась не просто знакома со всеми жителями Волховского, но и была осведомлена о некоторых аспектах их личной жизни. По крайней мере, род занятий и особенности каждого соседа знала на зубок.

Мы неторопливо шагали вдоль домов, вежливо здоровались с проходившими мимо людьми. При этом меня не покидало ощущение, будто я нахожусь не в знакомой деревне, а в странной волшебной сказке, которую какой-то чудак-доброхот придумал специально для взрослых скучающих людей.

Вот выходит из маленького сельского магазина старушка – кругленькая, в простом цветастом платье, в руках буханку хлеба несет. А Маринка в ухо шепчет: это обережница. Такую куклу-мотанку сделает, что ни один недруг в дом не войдет, а уж какие браслеты на удачу плетет – закачаешься!

Или, к примеру, косит сорняки у ворот мужчина – рыжий, веснушчатый, самый, казалось бы, обычный. И тут же выясняется, что обычного в нем не так уж много, ибо этот дядька в растянутых трениках – огневик, способный виртуозно обращаться с любым пламенем. Пожарным работает, ага.

Когда мы обошли все село, я окончательно уверилась в том, что поездка в Волховское была самой лучшей и полезной идеей, пришедшей мне в голову за эти месяцы.

Последним строением, которое мы миновали, стала избушка Зинаиды Семеновны. В отношении этой женщины разъяснять ничего не требовалось, а потому ее серый бревенчатый домик прошли быстро и без остановки.

Далее дорога свернула влево и превратилась в узкую тропинку, ведущую к озеру. Едва мы на нее ступили, как выяснилось, что хибарка бабы Зины последней вовсе не была. На противоположной стороне волховского водоема обнаружился красивый двухэтажный коттедж с высоким забором и коваными воротами. С другой стороны нашего берега, там, где располагались дома Марины и моей бабули, его видно не было – скрывали высокие деревья близлежащего леса, зато теперь он предстал перед нами во всей красе.

– А кто живет там? – спросила я у своей новоиспеченной приятельницы.

– Еще один дачник, – как-то неохотно ответила она. – Купил за озером земельный участок и отгрохал эту домину.

– Давно?

– Пять или шесть лет назад, меня тут тогда еще не было.

Наверное, это его бабушка и дядя Игнат назвали заозерным богатеем.

– Знаешь, – продолжила Марина, – я ведь даже не знаю, как его зовут. О нем вообще мало что известно. В село он приходит редко, ни с кем не общается, в гости никого из местных не приглашает. Впрочем, никто с ним близкое знакомство свести и не стремится.

– Почему?

– Он… странный. Да, я знаю, в Волховском все жители с секретами, но этот – самый таинственный. Мрачный, нелюдимый. Приезжает сюда чуть ли не каждые три месяца и сидит один в своих хоромах.