Мама

– От буйства стихии никто не застрахован, – сказал Курт.

– От человеческой глупости тоже, – усмехнулась Норма Доти. – Только за нее нужно платить. Когда моих мальчиков похоронили, Лорден принес мне какие-то деньги. В качестве материальной помощи одинокой старухе. Этот идиот абсолютно не чувствовал вины за смерть моих сыновей, понимаете?! Я его тогда прогнала. Чем мне могут помочь деньги, если у меня погибли дети – моя радость, моя гордость, моя жизнь?! Я тогда решила, что будет справедливо, если мать, родившая и воспитавшая такого подонка, как Рид Лорден, на своей шкуре почувствует мою боль и горечь. Я несколько лет копила деньги, чтобы купить красивую дорогую статуэтку, и долго искала мага, который бы согласился наложить на нее черные чары. Я абсолютно не жалею о своем поступке, господа следователи. Я им горжусь. Справедливость восстановлена, и если в нашем государстве за это нужно сесть в тюрьму, что ж, пусть будет так.

Сумасшедшая. Как есть сумасшедшая.

– Хорошо, вы отомстили своему обидчику, – сказал Дир. – Но от вашего подарка пострадал человек, который не имеет ко всей этой истории никакого отношения. Это маленькая девочка, госпожа Доти. Ребенок, который вот-вот умрет.

– И чего вы хотите от меня?

– Проклятие можно снять, если изготовить антидот на основе вашей крови.

– Ещё чего! – фыркнула женщина. – Я не дам лорденовскому отродью ни капли. Пусть они все сдохнут! А я спокойно пойду под суд.

– Её зовут Марика, – сказала я.

– Что? – не поняла старушка.

– Марика. Так зовут умирающую девочку, – пояснила я, вспоминая, что прочитала о ней в деле о семьях Лорден и Кич. – Ей одиннадцать лет. Её мама и папа недавно умерли, и теперь она живет со своей младшей сестричкой у бабушки.

– Зачем вы мне об этом рассказываете? – спросила Норма Доти.

– У нее рыжие волосы и веснушки по всему лицу, – продолжила я. – И она очень любит кошек. А еще учится рисовать и играть на скрипке.

– Мой Марик тоже умел играть на скрипке, – тихо сказала госпожа Доти.

– Раньше по вечерам она читала сказки своей младшей сестре. А теперь не может, потому что лежит в постели и все время кашляет.

– Она ребёнок Рида?

– Племянница. Дочь его старшей сестры, – ответил Дир. – У Рида не было детей. Они с женой не успели их родить.

– Марика очень худенькая, – продолжила я. – Когда умерли ее родители, она старалась не плакать и все время успокаивала младшую сестру. Обещала, что никогда не оставит ее одну.

Госпожа Доти подняла на меня глаза.

– Сколько ей осталось жить? – глухо спросила она.

– Примерно сутки. Может, меньше.

По морщинистой щеке старушки скользнула слеза.

– Сколько ей нужно моей крови?

…Через десять минут вызванный Куртом наряд стражей увез нашу проклинательницу в управление. Для повторной дачи показаний и добровольного кровопускания.

Вайлер Бадд, с которым я связалась по телефону, обещал сделать кровозабор лично и максимально быстро изготовить антидот.

– Ви, а откуда ты узнала, что девочка любит кошек и читает сказки своей сестре? – поинтересовался Дир, когда мы отправились в свое управление.

– Придумала, – честно сказала я. – И про скрипку тоже придумала, и про рисование. Как видишь, дорогой мой зам, я все сделала правильно.

***

Домой я снова пришла в девять часов вечера. Наскоро поужинав, взяла телефон и набрала номер своего отца. В принципе, папе можно было позвонить и завтра, но, во-первых, в такое время родитель обычно все еще бодр и способен к разговору, во-вторых, меня по-прежнему очень интересовало, какие дела его связывают с Хозером, а в-третьих, нужно было как-то отвлечься от сегодняшнего бешеного расследования и горя семейств Лорден и Доти.

Папа взял трубку почти сразу.

– Ты таки вспомнила, что у тебя есть родители? – добродушно усмехнулся он.

– Имей совесть, я звоню вам почти каждый день, – проворчала я.

– Но разговариваешь-то в основном с матерью.

– Разумеется. Ей-то хотя бы можно дозвониться, а у тебя телефон последние две недели почти всегда или занят, или выключен.

– Очень много работы, Ви, – серьезно сказал отец. – Причём весьма и весьма серьезной. Не сердись, дочка.

– Я не сержусь, пап. Сама все никак завалы разгрести не могу, каждый день что-то новое выплывает. Так что я все понимаю. Кроме одного. Что за дела у тебя с Дереком Хозером?

– Он уже приехал в Рив? – уточнил отец.

– Приехал. Вчера. Передавал от тебя привет.

– Надо же, не забыл!

– Пап!..

– Дела у нас исключительно юридические. Скажем так, он обратился ко мне за помощью, и я согласился защищать его интересы.

– По-родственному? – скептически уточнила я.

– Нет, за деньги.

– Я угадаю. Он опять влез в постель к чужой жене?

– Нет, – усмехнулся отец. – Женщины на этот раз не причём. Все гораздо серьезнее.

– Расскажешь?

– Прости, маленькая, не могу. Я давал кровную клятву не разглашать подробности этого дела.

– Только подробности? Значит, общее содержание можешь?

– Ви, зачем это тебе?

– Я хочу быть уверена, что ты не ввязался во что-то скользкое и опасное.

– Дочка, я постоянно имею дело с чем-то скользким и опасным. Как и ты сама, дорогая моя девочка. Что касается твоего супруга, то его проблема, конечно, не из простых, но и не сказать, что очень страшная.