Сбежать от императора. Ороканская пустошь

Спать. В лесу. На голой земле.

Осмыслению это не поддавалось. Моему уж точно, поэтому я перетянула к себе охапку хвороста, крепче обняла колени и впервые в жизни стала караулить чей-то сон. ___

[1]Таер/тьерра —обращение к магу без титула

Глава 5

Проснулась оттого, что прямо в глаза светило солнце. Испуганно вскочила, села. И только потом осознала, что снова одна. Вздохнула, потёрла глаза, оглянулась. И вскочила на ноги, во все глаза глядя на землю. На то место, где спала.

И как я укрылась собственным плащом, ещё можно было понять, но как оказалась лежащей на плаще Салхи…

Несколько минут я просто стояла и таращилась на, подбитый не мехом, но чем-то похожим, кусок ткани. Ещё раз оглянулась, уже внимательнее, но костёр не горел, и выходило, что давно, а вокруг не было ни единого признака постороннего человека. Или мага?

По коже прошла неприятная изморозь.

Ну не сошла же я с ума после стычки в Кратне! Я бы знала, если бы лишилась рассудка. Знала бы ведь?..

Взгляд упал на костёр и хворост. Точнее, на то место, где хворост лежал, но сейчас об этом не говорила ни примятая трава, ни другие следы того, что… Как будто я знаю, как выглядят какие-то мифические следы присутствия здесь чужого! Одёрнув себя, села на родное уже бревно. Прикусила губу. Пальцы сами собой принялись за волосы.

Наверно, стоило отрезать их перед тем, как сбегать из дома, но у меня не поднялась рука. Длинные, почти до талии, тёмные и прямые, они послушно собирались в косу, пока я напряжённо решала, что делать с собственным сумасшествием. Как назло, ничего дельного, кроме как, поесть и идти дальше в голову не приходило.

Мне нужно в Ороканскую пустошь. Нужно к Горусу. Хоть в своём уме, хоть нет.

В крайнем случае, если я действительно свихнулась, там быстро это выяснят. Вряд ли они оставляют новичков без присмотра, а, значит, гарантированно заметят, когда я начну разговаривать сама с собой. Если начну, хотя с каждым мигом знакомство с Салхи всё больше и больше походило на сон. С другой стороны, если внешность и беседу я ещё могла придумать, то необычное, явно неместное имя вряд ли.

Я закончила с косой, откинула её за спину и встала. Накинула плащ, выпила половину воды из того, что у меня оставалось, и покинула памятную поляну. Нужно найти ручей. И нужно идти.

Так и шла, хоть один раз всё-таки забралась на дерево, чтобы проверить, правильно ли. Хотя как забралась – слава рианам никто не видел этот подъём, иначе по всему континенту разошлась бы молва об Элиерее Кевинбург – самой неуклюжей белке в мире.

Узнав же, что до гор осталось всего ничего, едва ли полдня пути, я приободрилась и даже повеселела.

А интересно, если неприспособленная я за две недели пересекла две границы и осталась незамеченной, куда бы дошла Ариса – моя самоуверенная и ехидная старшая сестра. Перед глазами сразу встала она, такой, какой я видела её в последний раз, а виделись мы нечасто. Я всё время проводила либо в библиотеке, либо в дальнем конце сада, тренируя стихийную магию, а Ариса днями и ночами пропадала в лечебнице, приходя домой только поспать. Вот она участь боевого лекаря, который может лечить хоть в лазарете, хоть на поле боя под градами пульсаров. К счастью, войны не предвиделось, и Ариса отрабатывала пятилетнюю практику в Главной лечебнице Унаша под присмотром какого-то влиятельного лекаря.

Поэтому теперь мы виделись едва ли не реже, чем когда она училась в академии. А когда виделись, не особо общались, потому что в этот момент она либо уходила на работу, либо возвращалась после проведённых в лечебнице суток. В обоих случаях сидеть на чьей-нибудь кровати и делиться секретами или дворцовыми слухами, как когда-то, нам обеим было некогда. Не до того. И сейчас от этого становилось вдвойне тяжелее.

Вздохнув, я взяла ближе к дереву, чтобы обойти несколько растущих вплотную друг к другу колючих кустов олимираса. Для этого пришлось коснуться коры, которая оказалась неожиданно влажной, и только тогда до меня дошло, почему здесь столько любимой многими жителями империи ягоды.

Я улыбнулась и обошла дерево. Спустилась в низину, держась за могучие корни деревьев. И с огромным удовольствием подставила ладони ледяному, бьющему из-под земли, ручью.

Как же хорошо!

Умывшись, я приложила холодные руки к шее и щекам. Наклонилась, набрала в ладони воды. От холода сводило зубы, но, казалось, это была самая вкусная вода, что я пила в своей жизни. Фыркнула, представив, что сказала бы Ариса о негигиеничности и живности, которая могла водиться в этом ручье.

Не теряя времени, я достала свою бутыль, вылила противную тёплую воду и налила свежей.

Чувство было, словно я вышла к Горусу и он меня принял, не меньше. Кто бы подумал, что меня так вдохновит всего лишь найденный ручей.