Цена изменения

Изменяющие опустились на колени, прижали ладони к полосам и запустили по ним тонкие световые потоки. Лучи встретились точно в центре, породив яркую вспышку. Дополнительные линии соединили магов между собой, балансируя мощность всей системы.

– Можем начинать.

Эдра незаметно взял на себя роль командира, и по его знаку Аори, до тех пор подпиравшая стену, уселась в центре треугольника.

– На счет три запускаем на минимальной мощности. Я буду наращивать. Раз… Два… Три.

Мурашки пробежали по телу, когда вокруг разлилось бледное, мертвенное сияние. Тысячи прохладных пальцев коснулись кожи, и Аори невольно отозвалась на них каждой клеточкой души. Потянулась навстречу во всех направлениях одновременно, даже не пошевелившись при этом.

Три точки, три начала оставались стабильными. Они держали для нее реальность. Они держали ее в реальности.

Трое изменяющих, соратников, друзей. Тех, кто знает цену, тех, кто разделит плату там, где другие разорвали бы на части саму Аори.

Плиор на плече исправно поддерживал в ней злую уверенность. И, когда в комнате потух свет, когда их лица освещали только потоки изменения, когда в углах начали сгущаться и горбиться тени, Аори даже не вздрогнула.

Она тихо выдохнула и освободила теплый поток, что лежал у нее в груди, свернувшись, как бесконечная солнечная змейка.

Некоторое время маги сидели в тишине, но каждый чуял, как несколько голодных, искрящихся холодом сознаний подбираются все ближе.

Первая мара свесилась с потолка, будто диковинный оплывающий сталактит. Его конец заметно искривился, пытаясь дотронуться до Аори. Она чуть побледнела, разом припомнив, каково оно на вкус – остатки демона выплевывать.

Мара сорвалась и упала на пол, прямо в поток, и исчезла, поглощенная приграничьем.

– Шесть, – прокомментировал Эдра.

– Пять, – поправил Анатумбари и мотнул головой в сторону короткого всплеска сил – еще одна мара подползла снизу и сгинула, даже не успев показаться на глаза.

– Неплохо, да? – Люс тряхнула головой, отбрасывая назад упавшую на глаза прядь.

Еще две тварюшки, похожие на убежавшее из ближайшего кафе и потрепанное бродячей жизнью суфле, появились в противоположных углах комнаты. Они подползли тихонечко, никого не беспокоя, и так же непритязательно сгинули.

– Три.

Еще парочка синхронно изобразила сопли на потолке. Правда, вместо приманки они почему-то заинтересовались друг другом, и рухнули в приграничье, старательно пережевывая товарищеские бока. Если, конечно, можно так сказать о существах, у которых нет ни зубов, ни боков.

– Может, их было не восемь? – поинтересовался Анатумбари спустя несколько минут.

Маг ужасно устал. С каждым разом плиор действовал все слабее, приходилось увеличивать дозу, и отходняк от этой будет, наверняка, довольно неприятным.

И зачем он согласился? Ради насмешливой, острой на язык Люс, которая за год так и не позволила больше, чем дружеские объятия? Он не раз замечал, как она перешептывается с Эдрой по углам, пару раз даже стал свидетелем, как маги поутру выскакивают, опаздывая, из одной комнаты. А он чем хуже?

Анатумбари мысленно отвесил себе пощечину. Не сдалась ему эта язва. Он знает, чего стоит Люс. Видел, как гибнет под ее руками все, что до этого росло. Все, что она пыталась сделать лучше. И изменяющая никогда не останавливается, не жалуется, пробует снова и снова, и плевать, сколько жизней ляжет на алтарь ее цели.

Он тоже станет такой жертвой, если посмеет хоть раз улыбнуться на насмешливое “Ананасик”. Сгниет, превратится в высушенный остов, станет одним из коги приграничья…

– Ананасик, ты только не шевелись, – пробормотала Люс севшим голосом.

– Что там? – вздрогнул он.

– Не шевелись! Ничего страшного, просто по тебе мара ползет. Ты, кажется, Аори перекрываешь.

Огромным усилием воли он остался на месте.

– Сейчас я ее подстегну, – пообещал Эдра.

Маг высвободил искру силы, та повисла над плечом друга и медленно поплыла вверх. Замершая было на его пояснице мара задрожала и поползла вверх, к легкой добыче. Анатумбари сморщился от отвращения, когда черный сгусток оказался рядом с его лицом.

Стоило твари снова заметить Аори, как она потеряла всякий интерес к жалкому угощению. Какое там, когда впереди ждал целый пир! Она распласталась в воздухе, жадно вибрируя оплывающими краями, с громким хлопком упала на пол и исчезла.

– Все! – рассмеялась Люс. – Анан… э.. Анатумбари, ты умничка! Дай я тебя расцелую, а?

Аори, улыбнувшись, впустила теплую змейку обратно. Больше некого приманивать. Они выполнили работу, как настоящие изменяющие, обалдеть…

– Стоять! – прикрикнул на подругу Эдра. – Ты мне еще систему разбалансируй! Начинаю вывод.

Глаза Люс сияли, как два солнышка, и Анатумбари глупо улыбнулся в ответ.

Маленькая искра над его головой вспыхнула перед тем, как исчезнуть внутри голодной мары. Девятой, неучтенной и незамеченной. Сожрав приманку, она с размаху хлопнулась на затылок Анатумбари и тут же, не удержавшись, сползла магу на лоб.

Маг заорал и вскочил на ноги. Обеими руками он схватил тварь, оторвал ее от себя и сжег изменением.

Крики Люс и Эдры потонули в вое разорванной реальности. Бритый отчаянным броском перекатился, пытаясь дать Аори хоть какой-то шанс, сбалансировать два потока вместо трех.

Не успел.

Лучи схлопнулись, откат изменения ударил Анатумбари в грудь. Он, оглушенный, рухнул без единого звука.

Там, где был центр треугольника, открылся разрыв реальности и, сожрав ближайшую добычу, сыто рыгнул туманом Грани и схлопнулся. Но, не успели маги даже с колен подняться, как свежий рубец приоткрылся с обратной стороны, выплюнул Аори и снова захлопнул пасть, на этот раз – навсегда.

Вот только тот, кто выбросил неопытную девчонку с кишащей демонами Грани, не потрудился хоть немного прицелиться. Аори прокатилась по полу, едва не сбив отшатнувшегося Эдру и сбив таки не отличившееся столь же хорошей реакцией кресло, и остановилась, только встретившись со стеной.

Люс бросилась к подруге, оттолкнув стриженого мага, перевернула ее, схватила за плечи. Тут же отдернула ладонь – левая рука Аори висела плетью, вывихнутая в суставе. На висках и подбородке красовались глубокие ссадины, а бессмысленный взгляд изменяющая устремила сквозь Люс, не факт, что вообще ее замечая.

– Сколько пальцев видишь? Какой сейчас год?

За окном качались зеленые ветви старого остролиста, и Аори с трудом сфокусировалась на них.

– Конец зимы, – пробормотала она на языке Теней. – Деревья зеленые…

– Я не знаю, что сказать, – Марон развел руками. Сигарета в правой давно погасла, но маг даже не замечал, что держит ее. – Это уже никак не относится к воле мира. Ну вот вообще никак. Такое впечатление, что она упорно пытается покончить с собой всеми доступными способами.

– Не соглашусь, – прошелестело из-под капюшона Владыки. – Во-первых, на ее счету немало успешных, кхм, операций. Во-вторых, по большей-то части, ее вины в нападениях мар нет. А стечение обстоятельств одно за другим назвать стечением невозможно.

Они встретились в его кабинете, трое изменяющих. Марон давненько не чувствовал себя настолько не в своей тарелке, и невольно перевел взгляд на оставшегося участника беседы.

Эремерт только недавно вернулся с улиц и принес руководству довольно неплохие новости. Почти всех демонов утрамбовали обратно на Грань, пострадавших доставили в Арканиум, пострадавших слабо – в человеческие госпитали, ну, а для конечного подсчета погибших придется, как всегда, обождать пару дней. Впрочем, уже сейчас измененный мог сказать, что счет пойдет в худшем случае на десятки.

Локальные новости, предоставленные в ответ, были куда менее важными, но гораздо более раздражающими.

– Какого демона вы пытаетесь искать логику там, где ее нет? – рыкнул Эремерт. – Эта девчонка не умеет оценивать риск и даже не пытается представить, к чему приведут ее действия.

– У этой девчонки есть имя, – буркнул Марон.

– Шокирующая новость! Смотрю, тебе нравятся ваши невинные развлечения?

– Весьма, – вызывающе отозвался маг.

– Так вот, мое мнение такое: ей самое место было в казармах Теней. Где отдавали четкие приказы и единственным наказанием была смерть. А тут, ты смотри, героиня нашлась! Понравилось, видать, в Фаите!

– А ведь ребята успели заметить, кто ее вытолкнул, – Владыка прервал его коротким жестом. – Зачем это Мелинхару, хотелось бы знать.

– А зачем ему атаковать короля? Феррия так и не призналась?

– Увы. Как и то, каким образом смогла с ним связаться. Магия, сам понимаешь, на королеву не действует. По крайней мере, такая, что не калечит тело. А трогать ее или Иртана король запретил.

– Идиот.

– Не совсем, судя по последнему визиту, – растягивая слова, заметил Владыка. – Но некоторая… субъективность мышления свойственна ему в той же степени, что и Аори.

– И что мне с ней делать? – встрял Марон. – Убить самостоятельно? На цепь посадить? Заблокировать изменение? Выпороть и лишить сладкого?

– Она испугается любого из этих вариантов?

В голосе Владыки отчетливо звучал насмешливый скепсис. Марон осекся и вновь развел руками, показывая, что его ученица способна выкинуть любое возможное коленце.

– Знаешь, что? Эремерт, ты ведь согласен, что в девочке неплохой потенциал?

– После всего, что мы ей подарили? – хмыкнул измененный. – Безусловно. Но, будь у меня выбор, объектом стала бы не она.

– А выбора, как раз, и нет. Так что, Марон, давай, учи ее, как никого не учил. А осенью на нее Тавир взглянет в рамках своего рандеву, и, если ему понравится то, что увидит, будут ей и казармы, и приказы… Как понимаешь, надо однозначно выяснить профиль до того. Эремерт, ты как, поддерживаешь?

Измененный раздраженно фыркнул и отмахнулся когтистой лапой – мол, делайте, что хотите.

– Группу – на контроль. Что-то уж очень бодро у них получилось групповое изменение. Без всякой подготовки. Кто-то должен был точно знать, что делает, и запасти достаточное количество энергии. Выясни, кто. А насчет мотивации Аори ответ очень прост.

Владыка с легкой, светлой грустью улыбнулся. Но тьма капюшона скрыла его лицо, так что Эремерту и Марону пришлось довольствоваться словами.

Совсем недавно из этого же кабинета выскочил взбешенный, как тысяча демонов, новоиспеченный Глава старшего рода. Хотя, казалось бы, ему-то чего злиться? Ничего, кроме благодарности за проделанную работу, он не услышал. Ну, почти ничего…

Жаль, очень жаль, что особенность рода позволяла Ори отключать камеры и даже микрофоны в области своего присутствия. Владыке чисто по-человечески, раз уж он ухитрился остаться человеком, интересно было, что же скажет Лейт непутевой супруге.

– Расскажи, что случилось.

Он старался держаться, как бы сложно это ни было на третьи сутки без сна. Под глазами залегли тени, веко дергалось. Кажется, последний энергетик был лишним, или стоило все же сделать перерыв прежде, чем просить Ликсирэ подстегнуть измученный организм.

Хорошо, хоть одна изменяющая понимала, что сейчас не время для споров, и молча делала то, о чем ее просили. Или просто уважала чужие решения.

Всем бы так.

– Лейт, может, не сейчас? Мне так хреново…

Аори устроилась в кровати – восстанавливать порядок в разгромленной гостиной желающих не нашлось. Повезло еще, что умений Люс достало на то, чтобы привести в чувство Анатумбари, пока Эдра объяснял дежурным магам, какого демона тут стряслось. Прорыва с головой хватило, чтобы на студентов махнули рукой и, наскоро подлатав, велели ждать, пока освободятся целители. Вот Аори и ждала, баюкая перевязанную руку и тихо радуясь, что пострадала левая.

Плечо ныло, дергалось, мешало думать и, в целом, жить. Изменяющая успела отвыкнуть от того, чтобы ее били.

– Слушай, я два дня не спал. Если б не Ликсирэ, уже б свалился. Не трепи мне нервы, а?

– Спи, – она чуть подвинулась на кровати.

Лейт со вздохом поерзал на прихваченном из гостиной стуле. Задом наперед, естественно. Устроив подбородок на кулаках, он посмотрел на Аори усталым взглядом воспаленных, красных глаз.

– Не до того. Владыка сказал, вы провели какой-то ритуал, чтобы уничтожить мелких демонов?

– Да.

– Кто вам приказал? Твой куратор?

Изменяющая отвела взгляд.

– Аори?

– Никто, – едва слышно прошептала она.

Лейт застонал и уткнулся в кулаки лбом.

– Ну я же просил, – в хриплом голосе даже не возмущение жило – глухое отчаяние. – Просил об одной простой вещи. Не высовываться. Просто дождаться, когда прорыв кончится. Почему ты не можешь ни одного дня провести, чтобы не вляпаться во что-то?

Попытавшись пожать плечами, Аори вскрикнула от боли. Ну да, как же она забыла, что Лейт и жалость – понятия несовместимые?

Он поднялся со стула, отошел к окну, прижал к стеклу горящий лоб.

Не помогло.

Мысли все равно путались, скакали одна за другой, картинки последних дней появлялись перед глазами и исчезали, не всегда в правильном порядке.

Аори, губы дрожат, глаза блестят, то ли от слез, то ли от боли, что, в принципе, одинаково. Это сейчас. Точка, к которой он почему-то пришел.

Аген, который смотрит так, будто сомневается в адекватности Лейта. Тот и сам сомневается, но на экране стража уже горит приказ Ланы, и им обоим деваться некуда. Нет, кажется, это было позже, чем…

Ликсирэ, да. Она без предупреждения ворвалась в спальню, вытащила его из кровати и, ничего не объясняя, переправила в кабинет Владыки.

Сам Дагго, верный на этот раз бесполому образу, и сухая фраза – “настало время выполнять договор, молодой человек”.

– Знаешь, сколько стражей погибло? – вырвалось у Лейта. – Десять. Изменяющие не привыкли работать вместе с кем-то. Но зато почти нет убитых среди обычных горожан.

– Мне жаль, – растерянно отозвалась она.

– Да, их проще подготовить, чем изменяющих. Их намного больше. Но у них не было выбора, Аори. Я дал стражам в руки оружие, и их перестали защищать.

– Пистолеты из Фаита?

Он кивнул, не отходя от окна. Где-то внизу неспешно прогуливались изменяющие – те из них, кто закончил патрулирование или ждал наготове, вдруг придется сорваться и мчаться, мчаться сломя голову навстречу очередной возможности погибнуть.

– Да. Я собирался начать их тестирование в следующей луне. Если бы так и произошло, если бы у стражей была возможность потренироваться, никто бы не умер. Наверное.

– Но почему?

Аори не закончила фразу, увидев, как Лейт до побелевших костяшек сжимает кулаки.

Он резко обернулся и посмотрел ей в глаза.

– Потому, что это – плата за то, чтобы тебя вернуть. Я заключил договор с Арканиумом, и позавчера Владыка о нем напомнил. Не в последний раз, полагаю.

– Я не знала…

Ей хотелось схватить подушку и прижать к голове, зажимая уши.

Это слишком жестоко, чтобы быть правдой! Нет! Неправда! Зачем Лейт это говорит?

– И ведь я ничего не прошу взамен, Аори. А стражи, как и Баго, как и Лана, как и все остальные, никогда не узнают про этот договор. Даже если умрут из-за него.

– Я не виновата в этом!

Для того, чтобы выполнить план с подушкой, требовалось на одну руку больше. Аори приходилось слушать. И слышать.

– Ты всегда не виновата, – Лейт снова шагнул к стулу, но садиться не стал, только сжал его спинку. – И никому ничего не должна.

– Ну да, кроме того, что изображать то мишень, то сраную куклу! – процедила Аори, обиженная констатацией очевидного факта. – Ненавижу ваш дворец!

– Я что, просил туда возвращаться? – он тоже начал закипать, выведенный из себя глупой девчонкой, усталостью, бессонными ночами, новостями и, снова, глупой девчонкой. – Или ты успела забыть, чем раньше занималась?

– Прогоняла таких, как Ила? Кстати, как она там, не появлялась?

Насмешливый, злой голос бил в самое сердце. Обвинения, которых он не заслужил. Да он не заслужил и этого разговора, бросившись к ней, как только узнал, отложив все дела, наплевав на город, на короля, на все!

– Ты издеваешься?!

Как же он надоел с этой вечной несгибаемостью. Да, характер сделал его Главой, да, будь Лейт другим, не было бы уже и самой Аори. Но о чем она его просила? Почему он тычет ей в лицо всем… всем этим… неужели так сложно понять, как отчаянно она пытается стать хоть в чем-то равной?

Или ему совсем плевать на то, какая она – Аори? И что важно для нее самой?

– Да ни капельки. Просто, сам видишь, я сейчас не в том состоянии, чтобы на балу танцевать. Подстраховка бы не помешала.

Из последних сил Лейт попытался успокоиться. Он сам попросил Ликсирэ замаскировать искру в груди, но сейчас хотел бы знать, как на самом деле бьется сердце супруги.

– Приходи в себя и возвращайся домой. “Экво” уже там. Если хочешь, водитель заберет тебя прямо сейчас.

– А ты куда? На улицы?

– Да, демон возьми! Нас с Ликсирэ заменить некому!

Глаза затянула пелена холодной ревности, словно лед над темной озерной водой. Аори словно со стороны услышала свой голос.

– Ах да, как я могла забыть? Прекрасная, бесценная Ликсирэ.

– Прекрати!

– Почему? Тебе не надо мне врать или что-то скрывать. Я прекрасно понимаю, кто она, и кто – я. Обуза, из-за которой ты влез в договор. Девчонка, которая не умеет себя вести, да? Враг, который убил короля. Может, мне стоит прямо сейчас отправиться в патруль, чтобы у тебя появился шанс освободиться?

Стул завизжал по полу, когда Лейт резко его отодвинул.

– Если ты так видишь жизнь нормального человека и изменяющей, то я не согласен.

Лед под босыми ногами треснул, и Аори провалилась в бездонную глубину. Холод поднял ее, перевернул в облаках мелких пузырьков воздуха и оставил так, без цели, без ориентира, без надежды выбраться. Она ловила ртом эти воздушные капли, и только поэтому жила.

Но вместе с ними в горло вонзались обломки льда, и их корни прорастали все ниже, замораживая сердце.

– Нормального?! А то, что Ликсирэ – изменяющая, тебе не мешает?

– Нет, – коротко ответил он, не отводя холодного, стального взгляда.

– Ну и катись к ней!

Из глаз брызнули злые слезы, и уже секунду, доли секунды спустя Аори пожалела о том, что сказала.

Нет, Лейт, пожалуйста… Я не это имела в виду!

– Хочешь так? – его голос стал странно спокойным. – Хорошо.

Он встал, бросил на супругу короткий взгляд.

– Не уходи! – закричала она. – Прости, прости пожалуйста! Ты так нужен мне! Прости!

Молча закричала. И выглядело это так, что Аори перевернулась на здоровое плечо и уткнулась лицом в одеяло.

А Лейт не изобрел еще чипа, который мог бы верно ее понять.

– Ты разбила мне сердце, – сказал он беззвучно.

И выглядело это так, что он вышел и аккуратно закрыл за собой дверь.

Lunatica. How Did It Come to This.