Цена изменения
– Ты уже выбрала специализацию?
– Угу. Если упростить – химия и связанное изменение живого. Например, создание таких растений, которые смогут прижиться в песке и пыли, почти без воды. И расти, и давать плоды без изменяющих.
– У тебя есть цель, – уважительно констатировала Аори. – У меня это – главная проблема. Не понимаю, зачем я делаю то, что делаю.
– Можешь отправиться со мной, – предложила Люс почти серьезно. – Никакая помощь не будет лишней.
– Я подумаю. Еще ничего не умею, сама знаешь…
– Не знаю! – Люс с вызовом посмотрела на подругу. – Ты умеешь изменять, ты не опускаешь руки, ты вообще – классная! Мне больше ничего не надо.
Щеки Аори несколько покраснели от смущения.
– Я плохо изменяю…
– Потому, что вечно спешишь, – Люс схватила ее за ладонь, и тонкие, безобидные ручейки изменения оплели их руки. – Позволь изменению жить. Это часть тебя, это путь, а ты гонишь, гонишь, лишь бы скорее достичь цели. Берешь того, кто только родился, и заставляешь умирать от старости. Почему ты так себя ненавидишь?
Такое странное чувство от светлых потоков Люс. Она сидит напротив и одновременно обнимает тебя, и ты впервые видишь в потоках не боль, не силу, а… надежду.
Аори вскинула голову, услышав звук шагов, и убрала руку.
Марон и незнакомый изменяющий, похожий на перекатывающийся на коротких ножках бочонок, почему-то старались избегать взглядов друг друга. Толстяк сразу подошел к Люс, принялся что-то ей тихо объяснять.
Куратор, поняла Аори.
– Готова? – спросил Марон, опустив приветствие.
– К чему? – таким же тоном поинтересовалась ученица.
– К небольшому, но много раз повторенному путешествию. Будешь отвечать, где находишься, реальность или приграничье. Можешь говорить “Грань”, без разницы.
– И все? – удивилась она.
– Да.
Наклонившись, Марон достал откуда-то из-под кушетки металлические браслеты на тонких длинных цепях, и защелкнул их на запястьях Аори. Потоки в ее теле тут же притихли, оставив изменяющую почти беспомощной. Покосившись на Люс, она увидела, что и на вторую ученицу надели такие же.
– Это зачем?
– Чтобы ты не навредила себе.
В зал зашли еще несколько магов-дежурных. Никакого труда отличить их не составляло – никто больше не носил одинаковых, явно форменных курток с нашивками Арканиума на рукавах.
– Ложись, расслабься.
Она повиновалась и долго лежала, слушая тишину.
Снаружи окончательно сгустились сумерки, когда Марон, бросив короткий взгляд на часы, дал знак дежурным. Они подошли ближе, и куратор положил ладонь на лоб подопечной.
Сильный толчок выпихнул ее из реальности. И, не успели краски приграничья толком сгуститься вокруг, как Аори, будто на резинке, вылетела обратно.
Она резко села на кушетке, обвела комнату полубезумным взглядом. Рядом точно так же вскинулась Люс.
– Ответ! – резкий, жесткий приказ.
– Реальность, – с трудом ответила Аори, и по голове снова ударило изменение. С той стороны ее подхватили, и она сообразила, кто. Маги из “команды сна”, изменяющие, которые помогают выбраться заплутавшим или заплутать тем, кто думает, что знает путь. Как минимум двое из них всегда дежурили в общей зоне приграничья на тот случай, если магам в других мирах понадобится связаться с Астралью.
– Ответ!
– Грань.
Удар, еще удар. Мелкие черные тени ползут отовсюду, остаются пятнами в глазах, где бы она ни находилась.
– Ответ!
– Грань!
Их дергали туда-обратно, словно рыб из воды. Реальность-Грань-реальность-Грань-Грань-реальность-реальность… Чтобы запутать, чтобы они потеряли всякую связь, всякое понимание происходящего.
И там, в приграничье, за спинами магов, застыло дрожащее марево, похожее на женскую фигуру. Глаза ее горели золотом, она смотрела то на Люс, то на Аори, будто выбирала. Будто ждала. Будто хотела помочь и не могла.
Задыхаясь от желания коснуться ее, Аори протянула руку… и упала в реальность, на жесткую холодную кушетку.
Браслеты впились в руки, холод обжег запястья.
И, когда Аори вновь оказалась по ту сторону, больше никто ее не ждал.
Люс сломалась первой.
– Она следит за мной! Следит! – закричала изменяющая, когда их снова выдернули наружу. – Не надо! Нет!
По рукам Люс пробежали разряды, цепи лопнули, она свалилась с кушетки на пол. К изменяющей бросились маги, дежурившие в комнате, и ее куратор. Марон остался рядом со своей ученицей.
Аори еще успела заметить, как с пальцев Люс стекают темные струйки крови, и тут же вылетела в приграничье. Марон не собирался останавливаться, пока с ней не случится то же самое, пока она не рухнет, искалеченная собственным изменением.
И “команда сна” вытолкнула ее, не спрашивая, и Марон отправил обратно. И в глазах полыхнула тьма, и Аори показалось, что ее сознание отделяется от тела и падает, бесконечно падает куда-то.
Синдром Веррейна. Когда забываешь, в какой сфере находишься, когда маски Грани накладываются на реальные вещи и меняют их очертания.
Что перед ней? Темнота ночи или забытье, сон, нереальность?
Кто перед ней? Марон или волколак, человек или тонкое энергетическое плетение?
Кто бьется под руками магов? Будущий друг или прошлый враг?
Кто ждет где-то далеко, человек или демон?
Прошлое или будущее?
Обман или ложь, иллюзия или неправда?
Нигде нет ничего, кроме тьмы. Как понять, что за тьма вокруг? Как научиться видеть ослепшими глазами?
Она превратилась в язычок огромного колокола, шар на длинной металлической цепи. Раскачивалась туда-обратно, не долетая миллиметров до стенок.
Она стала звуком, тревожным набатом, волной и частицей одновременно. Частотой.
Тысячами нитей, растянутых в пространстве. Сгустком света, который движется по каждой из них одновременно.
Она потеряла имя и на бесконечное мгновение вернулась в изначальное состояние потенциала.
И с грохотом рухнула обратно в воплощенное тело.
– Реальность, – прошептала Аори. – Реальность.
Над головой раздался тихий смешок, и она открыла глаза.
Свет ламп потускнел, некоторые погасли, и потолок терялся в полумраке. По нему, избегая освещенных участков, ручейком змеилась дымка. И самый темный, густой мрак собрался над изменяющей. Густой настолько, что в нем зарождались отдельные капли и падали по бокам от кушетки.
Аори едва сдержала вскрик. Прямо над ней, затаившись в мареве, прижимался к потолку старый, костлявый коги. Щетинистая бурая тварь размером с человека, похожая на высушенную мумию с короткими передними лапками.
Мерзко захрустели позвонки, когда коги принялся медленно, исподтишка поворачивать голову. На четверть оборота, на половину… Шея любого живого существа сломалась бы, но нависший над Аори демон продолжал держаться за потолок всеми лапами, при этом в упор уставившись на привязанную к кушетке жертву провалами слепых глазниц. Тонкие черные ноздри затрепетали, когда демон с силой втянул в себя воздух.
Со скул свисали хлопья пергаментной бурой шкуры, и, когда коги отцепил передние лапы и вытянулся во весь рост, эти ошметки коснулись лица изменяющей. Сухие, шершавые, легкие, словно крылья ночных бабочек.
Когти легли на плечи, принялись мелко и неглубоко скрести, раздирая тонкую ткань рубашки на ленты.
– Реальность… Это реальность! – закричала Аори, задергала руками, пытаясь выпутаться из кошмара. Коги прижал ее лапами к кушетке.
Она не может изменять, она в реальности!
Цепи звенели и не отпускали. Истошно закричав, Аори бросила отчаянный взгляд на Марона. Он стоял возле кушетки и улыбался.
Медленно, словно преодолевая сопротивление воды, маг положил руку на плечо ученицы. Запястье стремительно почернело, по телу, как масло по воде, поплыли разводы густой мути. За считанные секунды Марон превратился в копию самого себя, в статую из черного дымного желе.
Статуя еще раз улыбнулась и растеклась по полу.
Коги проводил взглядом черную лужу, а потом одну за другой отцепил лапы от потолка и уселся на живот Аори.
– Мне кажется… Этого нет на самом деле! – Она охрипла от крика. – Марон… Марон! Хватит, пожалуйста!
Демон склонил лысую, высушенную до черепа голову. Безгубый рот приоткрылся, выпуская длинный черный язык. Он извивался, как огромный солитер, свивался в спираль и расправлялся, словно коги сам его не контролировал. Бурая маска приблизилась, коснулась шеи Аори.
Прижавшись щекой к коже изменяющей, демон медленно провел шершавой башкой вверх. Чешуйки оставили на нежной коже саднящие царапины, ноздри коги раздувались и сжимались, он со свистом втягивал в себя воздух, наслаждаясь запахом живого тела. Извивающийся язык коснулся человеческих губ.
Аори завизжала, забилась в панике, уже не пытаясь понять, где она, что с ней. Оживший кошмар горбился на ее груди, существо, поджидающее в приграничье потерявшиеся человеческие души. Коги существуют только там, в полуяви-полусне, в тяжелом бреде…
Почему она не может отстранить сознание?
Насытившись запахом, коги нахохлился и задумчиво постучал когтями по плечам Аори, как голодный человек – по столу. От него самого пахло приторной ванильной сладостью и пылью. Изменяющая все пыталась вырваться, и демон распахнул пасть.
Нижняя челюсть болталась на тонких связках, оттягивалась все ниже, открывая глубокое, широкое горло. Язык извивался, словно бешеный, между стесанных пеньков зубов.
Челюсть коги опустилась почти до выпирающих ребер, и он обхватил все лицо Аори своей пастью. Ее крик задохнулся в чужой глотке. Демон прижимался все сильнее и сильнее, душил ее собственными внутренностями.
Сердце уже почти остановилось, когда коги впился зубами в подбородок и виски и рванул кожу вверх, пытаясь содрать ее с черепа.
И сквозь боль, сквозь агонию – Аори вдохнула.
– На бок ее, быстро! – шипящий злой голос пробился сквозь шумящую в ушах кровь.
Аори раскашлялась, надрывно, хрипло. Срываясь с губ, на пол полетели брызги черной слизи.
– Сильнее! – Скомандовала высокая массивная фигура в длинной рясе.
Ее ударили по спине. Или, может, пропустили ток. Или изменение. Тело выгнулось дугой, и изо рта вылетел целый черный комок. Аори обессиленно упала на край кушетки, схватившись пальцами за металлическую перекладину.
Браслеты с запястий исчезли, словно их не было. Какое удивительное чудо.
Приподняв голову, она обвела взглядом собравшихся вокруг магов.
Что с их лицами?
Дежурные… Марон и куратор Люс… Эремерт?!
Аори медленно выпрямилась, вытерла рот рукавом рубашки. Той, что в клочья разорвал коги.
Целым рукавом.
Ее колотило, как от жесточайшего озноба, но на разрывающей тело злости Аори сумела вскочить на ноги. В глазах моментально потемнело, мир поплыл…
Марон едва успел подхватить ученицу.
– Тише, тише, – пробормотал он взволнованно, отводя волосы с ее лба.
Она выругалась, оттолкнула его руку.
– Синдром? Это – синдром? – и еще несколько слов, вполне привычных для изменяющих, которые в очередной раз испытывают незабываемые ощущения собственной смерти.
– Нет, – жесткий рычащий голос заставил ее замолчать.
Эремерт медленно разжал когти. С его ладони, пачкая чешую, капала тягучая смоляная жижа.
Измененный брезгливо тряхнул рукой, и останки демона украсили пол многочисленными оспяными метками.
– Мара, – объяснил куратор Люс. – Активатор страха с приграничья. Присосался к нестабильному сознанию.
Она дотронулась до скулы и вскрикнула от боли. Когти Эремерта оставили глубокие царапины – измененный не церемонился, сдирая тварь.
– Как он тут оказался?
Аори замутило от понимания того, что мара, расположившись на ее лице, влезла внутрь, поиграла с сознанием. Заставила увидеть самое отвратительное, что когда-либо видела сама.
Марон тяжело вздохнул и сжал плечо ученицы крепкими, реальными пальцами.
– Прорыв начался, Аори.
Delian. Turn the Lights Out.
10
Одновременно на экране умещалось восемь окон трансляций. Влезло бы и больше, но поди разбери в таком варианте, что там происходит. Дроны летали над укутанными ночным мраком улицами, выискивая чуждых реальности созданий, и Аори вздрагивала каждый раз, когда тот или иной подавал короткий сигнал о захвате цели.
Она нервно крутила смартфон туда-сюда, словно экспериментируя, сколько раз он может обернуться вокруг своей оси. Пока что рекордом было девять, если не считать двух попыток, когда аппарат улетал на пол. Хорошо, что Арканиум делает их действительно неубиваемыми.
Интересно, если сбросить смартфон с верхушки башни, он выживет?
Лейт вот ерундой не мается. Что-то они совместное с Баго придумали, и стражи впервые в истории присоединились к магам. На зуб можно поспорить, что в дело пошли пистолеты из Фаита.
Как он там… Сидит во дворце или сорвался оттуда, на улицы или полигон, мог и в Доме забыть что-то… Она должна быть рядом, защищать его, помогать!
Когда Аори вернулась в казенную квартирку, на экране уже светились несколько пропущенных вызовов. И она еле-еле увернулась от вопроса, почему так странно ведет себя искра под ключицей супруга. В отместку он, гад, заставил пообещать, что Аори будет сидеть в Арканиуме и не высовываться.
И не звонить лишний раз. Не отвлекать.
Ну драные демоны!
Нежно пах букет рыжих лилий на столе, она купила его в непонятном себе самой порыве. В запахе цветов появилась тонкая гнилостная нотка – листья, оказавшиеся под водой, понемногу растворялись и превращали ее в болото.
Выбросить бренные останки, помыть вазу. Три минуты полезного времени. Вернувшись за стол, Аори снова раскрутила смартфон… и стремглав бросилась к двери, в которую кто-то постучал.
Одногруппники ввалились, как к себе домой, она даже слова сказать не успела. Ананасик… то есть, Анатумбари плюхнулся по центру дивана, Люс поспешила занять стул, на котором до того сидела хозяйка квартиры. Окинув их взглядом, Эдра усмехнулся и, скрестив ноги, разместился на ковре.
– Вообще охренели, – буркнула Аори, села на подлокотник дивана и оттуда съехала практически на колени сокурснику. Анатумбари нехотя потеснился, выражая царское недовольство всем своим видом.
– Нам скучно, – капризным тоном сообщила Люс и, оттолкнувшись от пола пяткой, закрутилась на стуле.
– Я должна вас развлекать? Я занята!
– Да-да, – отозвалась изменяющая, откидывая голову назад и в таком перевернутом виде разглядывая монитор. – Нервы себе трепешь.
Эдра, привстав, дотянулся до сенсора и увеличил одно из окон. Какое-то время студенты рассматривали изображение, словно понимая, что там происходит.
Или, может, не понимала одна Аори.
– Что они делают?
Огромная, ярко освещенная прожекторами площадь постепенно наполнялась людьми. В основном – бродягами всех мастей, но, кроме них, изменяющая заметила немало молодых парней и девушек, опрятно одетых женщин и мужчин. Они стекались с примыкающих улиц, направляемые патрулями стражей и отдельными магами.
Дрон кружил в районе невысокой ратуши. Из ее башни то и дело вылетали песчанки, беспокоясь, как бы непонятный шар не забрался в их гнезда.
– Те, кому слишком далеко до дома, – пояснил Эдра.
– А что, в зданиях демоны не атакуют?
– Конечно, нет, защиту же включили. Присмотрись.
Даже на съемке Аори смогла различить тонкие золотистые нити. Они тянулись к домам от контрольных линий и замыкались в защитные контуры.
– Пара анкауртов эту ерунду за минуту порвет.
– Минуты хватит, чтобы появились маги. На что-то посерьезнее никакого Арканиума не хватит.
– Не сомневаюсь, что на дворце защита другого класса. И на самой башне. А простые люди…
– Стадо, – Анатумбари сморщил тонкий, породистый нос. – Хоть какая-то от него польза.
– М-м?
– Аоречка, – медово произнесла Люс. – Что же это ты элементарного не знаешь?
Изменяющая показала ей язык и вопросительно посмотрела на Эдру. Тот выделываться не стал и вновь коснулся сенсора.
Прошлый прорыв снимали практически с той же точки, только вместо ночного мрака солнце ярко сияло в зените. Люди зябко кутались в одеяла, одно на двоих, – весна выдалась холодной.
Эдра промотал первые часа полтора и отодвинулся, чтобы всем было видно.
На крышу ратуши из маленькой двери в основании башни выбрались двое изменяющих. Руку каждого обвивал ядовито-зеленый поводок изменения, но заканчивались толстые нити на шее одной твари. С такого расстояния плохо было видно, какой, но Аори показалось, что это грайси. Да, точно – демон настороженно поднял длинные тонкие уши, заслышав гомон толпы.
Маги подтащили свою добычу к самому краю. Грайси заволновался, запрыгал на месте, одновременно испуганный исходящей от скопления людей опасностью и зачарованный морем энергии, раскинувшимся перед ним. Обычно падальщики не нападали, но этот грайси уже метался, растянутый на двух поводках. Маги удерживали его с трудом, чего-то ожидая.
Аори не увидела ни самого знака, ни того, кто его подал, но изменяющие разом убрали нити и мощным толчком изменения спихнули грайси с крыши прямо в толпу.
Демон кулем свалился на небольшую жаровню, у которой сгрудились, грея руки, дети и взрослые. Пылающие жаром угли полетели прямо в лица, и даже без звука Аори услышала истошные вопли людей.
– Боги, – невольно прошептала она и прижала ладонь ко рту, пытаясь сдержать дальнейшие слова.
– Смотри на потоки, – посоветовал Эдра.
Она медленно кивнула.
Камень, упавший в пруд, вот что это напоминало. От того места, где приземлился грайси, начали расходиться круги. Но они не затихали, ведь и камень никуда не исчез. Он вскочил на мясистые лапы, завертел башкой. Испугавшись жалящих углей, раздул широкий воротник, распушил мех и завертелся, пытаясь понять, куда бежать.
Но люди увидели только демона. Они ощутили боль тех, кого обожгло. Они бросились прочь, завывая от ужаса.
Круги охватили всю площадь. Пространство задрожало, завибрировало. Его переполнила энергия человеческого страха, и стабильные потоки взбурлили, нити начали обрываться.
Маги на крыше слаженно ударили изменением. Грайси разметало по камням, углям и тем, кто не мог отползти достаточно далеко. Другие маги, дежурившие по краям площади, слаженными, отточенными арканами утихомирили паникующую толпу.
Пострадавших забрали в госпиталь так быстро, словно машины дежурили неподалеку.
Да оно так и было, наверняка.
Горожане на съемке снова нахохлились под своими одеялами, отодвинувшись как можно дальше от ратуши, а Аори все сидела молча и кусала губы под прикрытием сжатых в кулак пальцев.
– Человеческие эмоции насыщают потоки в реальности, – менторским тоном просветил ее Анатумбари. – Увеличивают потенциал для изменения.
– Демоны атакуют одно-два убежища каждый год, – добавила Люс. – То есть, каждый раз… Это – плата за защиту города. И за то, чтобы порталы открывались только в столице.
– Почему не открыть их в поле?!
Аори убрала руку, и в ее голосе не возмущение звучало – мольба.
Объясните, зачем. Почему. Или я сойду с ума, пытаясь не стать такой же, и не имея иного выбора.
– Потому, что там нет Арканиума. Или так, или где попало.
– Гадство.
Эдра и Люс опустили взгляды. Анатумбари – рассмеялся.
– Ты можешь сделать иначе? Знаешь способ, как спасти миллионы человеческих жизней, а?
– Ты привыкнешь, – добавила Люс, не поднимая глаз. – Делать то, что нужно. Не больше, не меньше.
– Именно потому, что так нужно, я тут и сижу, – мрачно ответила Аори. – Вместо того, чтобы хотя бы попытаться помочь.
– Боги, ты себя в зеркале видела, яблоко надкусанное? На тебя всякую шушеру разве что приманивать можно!
– Так уж прямо и шушеру, если пришлось Эремерта звать…
– Уничтожить мару может любой изменяющий, – в голосе Эдры слышался явный укор. Похоже, немолодой маг симпатизировал командиру Искателей. – Сложнее сделать это так, чтобы голова при тебе осталась.
– Хорошо, что их больше не вылезло.
Изменяющие коротко переглянулись.
– Вообще-то, если честно, их было штук восемь. Но все немножко отвлеклись на одну.
– Мары что – сбежали? – не поверила Аори.
– Они не опасны для тех, кто в стабильном сознании. Сами растают, – отмахнулся Анатумбари.
– Я слышал, они уже напали на одного из заключенных, – вполголоса сказал Эдра. – Из тех, кто тут… давно.
Как легко вспомнить то, что Аори изо всех сил старалась забыть.
Узкая, длинная комната без окна, наглухо запертая дверь. Вентиляция тихо шуршит, нагоняя воздух через узкие решетки. Оттуда же пустят газ, если посчитают, что узник стал опасен.
Единственная лампа ярко светит, и тень от койки кажется угольно-черной. В ней легко может спрятаться мара, слиться и дождаться ночи, когда потерявший всякую надежду обитатель камеры провалится в сон. В единственное место, где он свободен.
– Если они выберутся из башни, то успеют неплохо порезвиться, Ананасик.
Анатумбари поморщился, но уже давно понял, что поправлять наглую Люс бесполезно.
– Из Арканиума? Через все защиты? Не смеши.
– Они же не внутрь пытаются пробраться.
– Ими все равно сейчас некому заниматься.
– Неправда! – Аори вскочила так резко, что зеленоволосого качнуло на диване. – Мы можем заняться.
– С ума сошла?
– Почему? Хотя, да! – Она старательно выпучила глаза. – Чего ты боишься? Они мелкие и безобидные. Это явно лучше, чем сидеть сложа руки.
– И что, предлагаешь прочесать всю башню? Аккурат к следующему прорыву управимся.
– А вот и нет, – идеи не переставали приходить во взлохмаченную голову. – Сам сказал, что я – отличная наживка.
– Вообще, это я сказала, – недовольно буркнула Люс.
– Неважно! – Аори взмахнула рукой так, что едва не заехала ей по носу. – Значит, их можно приманить.
– Как?
– Треугольник, – отозвался Эдра. – Держим углы, Аори – в середине. Фокусируем потоки так, чтобы шли в приграничье, но за счет сложения векторов центр удержится в реальности. Четвертый поток – вверх, получится пирамида призыва.
– И любая мара, которая окажется между нами и Аори, отправится восвояси, – уважительно протянула Люс. – Да, это сработает.
– Попробуем? Анатумбари, поможешь?
Изменяющий с явно выраженным сомнением на лице поправил свой зеленый хвост.
– С какой стороны это нужно, и ни больше, ни меньше, изменяющая?
– Ну же, Ананасик, давай! Заканчивай занудствовать. Мы не справимся без тебя! Ну вот никак!
Похоже, смех в голосе Люс не заметил только сам Анатумбари. Он надулся от гордости и расправил плечи.
– Так и быть.
“…, убогие.” – мысленно закончила Аори и тихонько рассмеялась.
– Только вот сомневаюсь, что она потянет стабильный поток все это время, – Анатумбари снова почесал кончик носа. Надо же, и у изменяющих бывают такие привычки. – Да и вы, честно говоря…
– Что ты предлагаешь?
– Плиор.
– А у тебя его есть? – присвистнула Люс. – Хорошо быть богатым, Ананасик! Еще и поделишься?
– Если соизволишь впредь называть меня по имени!!!
Люс изобразила ладонью сложный жест, который, видимо, должен был подчеркивать ее готовность выполнить просьбу.
– Это вы о чем? – подозрительно поинтересовалась Аори.
– Комбинируемый пластырь-дозатор, – ответил Эдра с непонятным, чуть брезгливым выражением на лице. – Помогает вызвать и стабилизировать эмоциональное состояние. По-хорошему, ученикам не рекомендуется и не выдается… но даже у тебя в компе есть программа для просчета комбинации и дозировки.
– Наркотики, что ли? Почему пластырь, а не просто укол?
– Ну, не совсем наркотики. Скорее, гормоны. А пластырь – чтобы ты сама могла регулировать длительность воздействия при равной его интенсивности.
– Я обойдусь.
– Анатумбари прав, Аорька, – Люс, кажется, намеревалась сдержать обещание. – Если бы надо было по кому вгасить голым изменением, я бы у тебя за спиной стала, так, на всякий случай чисто, жить-то хочется… Но у тебя просто опыта не хватит продержаться долго. Впрочем, никто нас геройствовать не заставляет. А?
– Ладно, ладно, – буркнула она, вспоминая опыт с вайсом.
Тогда это закончилось ночью в объятиях Тарги… Сейчас так не получится.
Аори ощутила, как под веками набухают слезы. Пусть уж будет то, что поработает за нее. Да и, если честно, она бы на что угодно согласилась, чтобы не сидеть больше, пялясь в экран и считая бесконечные секунды.
– Вот и ладушки. Тогда пошли, рассчитаем, кому-чего-сколько, а мальчики пока подготовят все остальное.
Арканиум не баловал учениц роскошными апартаментами, так что магам пришлось сдвинуть диван, скатать ковер и сесть практически у самых стен. Эдра, вооружившись специальным маркером, тщательно отмерил расстояния – в таком маленьком пространстве любая погрешность обернулась бы катастрофой. Жирные линии изукрасили пол, но Аори не особо беспокоило творчество мага – назавтра краска превратится в пыль и исчезнет.
