По ту сторону реальности (сборник)

Дверь им открыла полная женщина, скорее всего мама Тимура.

– Здравствуйте, – переступила порог Тина.

– Мам, это Климентина, – сразу представил её Тим. – А это моя мама, Наталья Сергеевна.

Женщина кивнула и жестом предложила войти. Пока Тина осматривалась, мама Тимура незаметно вышла на кухню.

– Тим, ты предупредил маму, кто я? – спросила Тина.

Он согласно кивнул:

– Конечно. У нас с ней нет секретов. Она отлично знала, что ты должна приехать. Не волнуйся, всё в порядке, – сказал он и показал на дверь в одну из комнат. – Готова? Пошли.

В первое мгновение Тим всё взял на себя. Он за плечи подвёл Тину к кровати, на которой лежал незнакомый человек и обратился к тому, кого Тина не узнавала:

– Вот, папа. Тина приехала.

Когда она встретилась взглядом с человеком, то невольно вздрогнула. Это был её отец! Изменившийся, сильно постаревший, но это точно был он!

Едва уловимая, но знакомая улыбка коснулась его губ:

– Климентиночка, дочка…

Голос тихий, но это его голос. Рука поверх одеяла поднялась, но сразу упала. И глаза! Это его глаза, но какие они измученные! Болезнь брала своё, и в эту секунду Тина поняла, что забрав, она никогда не отдаст назад то, что уже присвоила. Стало горько, и Тина сама взяла холодную руку:

– Папа.

Забытое слово, которым она, даже мысленно, не называла его много лет.

– Тинка, вот я какой, – услышала она. – Скоро помру.

– Папа! – повторила она, словно пыталась протестовать.

– Да, – подтвердил он. – Это уже ясно, как Божий день.

Увидев, что дочка нагнулась над ним, он предложил:

– Ты присядь. Сынок, подвинь стул. И оставь нас, ладно?

Тим выполнил его просьбу и вышел из комнаты. Тина, не отпуская отцовской руки, присела.

– Вот, дочка, – продолжил он. – Выслушаешь меня?

Она кивнула. Только бы сейчас не расплакаться!

– Я недолго могу говорить, а сказать многое надо. Главное… прости меня, дочка. Я виноват.

Она снова кивнула, сосредоточившись на одном чувстве: почему-то сейчас оказалось очень важно согреть холодную руку. Словно это что-то могло изменить!

Он заговорил, и с каждым словом голос его слабел:

– Я эгоист. Тинка, дочка, хуже любви к самому себе… нет… ничего… я прожил жизнь беспечную, жизнь эгоиста… я встречал и бросал женщин… у тебя хорошая мама… Нина очень хорошая, но я ушёл и от неё… моя вина… мне казалось… я встретил лучше… я забыл о вас… вы – мои дети, а я забыл… о вас… прости…

Когда отец закрыл глаза, Тина испугалась. Но он снова их открыл и посмотрел на неё:

– Я хочу попросить прощение у Кати и у Олега. Нина не простит меня, знаю, но… возьми.

Другая рука достала из-под одеяла белый конверт. Рука дрожала, протягивая его Тине.

Она взяла и положила конверт себе на колени.

– Папа, это письмо? Кому?

– Нине, – ответил он, и снова закрыл глаза. Вдруг по его худой щеке покатилась единственная слеза. – Она не простит и не придёт, но я должен… сказать ей… дочка, отдай письмо.

– Я отдам, – заверила она, отводя взгляд от слезы, и увидела несколько икон в изголовье кровати.

«Отец стал верующим? – удивилась она. – Но раньше он никогда… да-да, понятно. Но почему всё так?! Они встретились для того, чтобы проститься? Несправедливо, несправедливо!»

– Папа, – ей не хотелось отпускать его руку, но он молчал. – Что я могу для тебя сделать? Кроме письма?

– Он устал, – услышала она шёпот Тима у себя над ухом. – Спит.

Как Тина не заметила, когда он вошёл?

Тим снова взял её за плечи, она нехотя отпустила руку отца, встала, но неожиданно нагнулась и поцеловала его в ту щёку, по которой прокатилась слеза.

– Мы придём к тебе все. Все твои дети, – тихо сказала она и вышла за братом. Ей почему-то хотелось верить, что отец её услышал.

Возле лифта Тим вдруг остановился:

– Я отвезу тебя домой, но я кое-что забыл. Спускайся и подожди меня возле машины, ладно? Я быстро!

Она согласно кивнула:

– Конечно.

Подъехал лифт, и Тина в него вошла. Прикрыв железную дверь, она нажала на первый этаж. Двери закрылись, и лифт поехал вниз.

Через пару секунд погас свет. Сначала она ничего не поняла. Кабину тряхнуло, и лифт остановился. Тина стала шарить руками по стенам, в надежде найти кнопки. Но стены оказались гладкими. Она несколько раз провела по той стене, где они, кажется, находились, но дотронулась лишь до холодного пластика. Темнота и замкнутое пространство. Чего же она испугалась больше? Чем лихорадочнее Тина искала кнопки, тем сильнее её охватывала паника.

Всё! Стоп! Она заставила себя замереть и медленно сесть на корточки. Ничего страшного не произошло. Ну, застрял лифт. Ну, забыла она, с какой стороны находится панель с кнопками. Сейчас она посидит, успокоится, встанет и найдёт. И сразу вызовет диспетчера. К тому же, Тим где-то рядом, он не бросит её в беде.

Через минуту паника отступила, Тина открыла сумочку, стала искать телефон и, на ощупь, нашла зажигалку Андрея. Какое счастье, что она попалась ей в руку!

Язычок пламени осветил окружающее пространство, и сразу стало спокойно. Тина поднялась и без труда нашла панель с кнопками. Странно, а ведь в темноте на этом месте была гладкая поверхность, неужели ей показалось? Но размышлять было некогда. После некоторого шипения в динамике, ответил диспетчер, но Тина не знала номер дома, не знала даже улицу. Наскоро объяснив, что, скорее всего, это улица Беговая, а саму Тину скоро хватятся, она услышала, что лучше бы, как можно скорее узнать точный адрес, а потом уже беспокоить людей! Связь отключилась.

Тогда девушка нашла телефон и набрала номер Тима: