Проданная Дьяволу

Однажды, будучи еще совсем девчонкой, я притащила с улицы маленького котика. У него была сломана лапка, и мне стало его жалко. Его мяуканье до сих пор звенит в ушах, словно это случилось вчера. Стоя на пороге дома, я не знала, как сказать папе о своем новом друге, и под страхом быть наказанной, я скрыла от него новость о животном. Я тихонечко пробралась к себе в комнату, расположенной на втором этаже, заперлась. Радуясь своей удачной смекалке и бесшумности, я осталась незамеченной, пока отец был с мамой в своем кабинете. Они вновь выясняли отношения. Это обычное, вполне стабильное состояние нашей семьи, даже я привыкла, хотя по началу было очень страшно слышать мамины крики, а потом удары. Отец беспощаден, когда в гневе.

Несколько дней мне удавалось скрывать котенка от глаз родителей. А потом… этот чертенок всю ночь мяукал, и его услышала моя мама. Она ворвалась в мою спальню, напуганная до ужаса, а я прижимала этого бедолагу к себе, желая спасти от неминуемой трагедии. Я заплакала, и стала уговаривать маму помочь мне отстоять право собственного голоса в доме. Но она так печально улыбнулась мне, заранее говоря нет. На утро моего милого маленького друга уже в доме не было. Отец сам лично выбросил его на помойку, когда к дому подъехала утилизирующая мусор машина. Господи, как я кричала, как я умоляла его не поступать с животным так, ведь он же дышит и сердце его бьется, но отец был неумолим… а мама стояла и ничего не сделала ради меня.

Тряхнув головой, я пришла в себя. Не самое приятное воспоминание из детства. Но разве оно было у меня хорошим? Счастливая семья для окружающих, и страдающая от тирании отца за закрытыми стенами. Потому что «мы, Аврора, должны всегда соответствовать имиджу уважаемой в городе семьи, и только дисциплина нам в этом поможет», слова отца, выточенные во мне, сами собой всплыли на поверхность сознания.

– Долго будешь стоять? – голос Латики оглушил меня, и я подпрыгнула от испуга на месте. Она оглядела меня с головы до пят, фыркнула. – Что здесь произошло? – она была возмущена разбросанной едой повсюду. Подол моего платья тоже был улеплён частичками пищи, как и стопы. – Можешь не отвечать, – Латика остановила меня одним махом руки, как только я собиралась открыть рот.

– Мне нужно переодеться, – прочистив горло, я не мямлила, а поставила женщину перед фактом. Латика опять цыкнула, и потом повернулась на пятках к выходу.

– Идем. Я устрою тебя в спальне. Смой с себя ошметки, иначе Крах будет рад отведать свежей косточки.

– Очень лестно, – пробурчала себе под нос, переступая через разбитые тарелки. О, боже, это же мой шанс. Стекло. Пока Латика не видела меня, я быстро наклонилась и подобрала небольшой осколок, затем спрятала его, придавив резинкой трусиков. Благо длинный разрез на платье позволял мне бесследно проделать данную манипуляцию. Надеюсь, никто не обратит на меня внимания.

Мы снова вернулись в ту самую спальню. Она точно принадлежала Марату. Его псина находилась на месте. Как только мы вошли, Крах поднял свою морду и зарычал на меня. Оцепенение вновь одолело меня, и женщина разругалась, подталкивая меня идти вперед.

– Почему его не вышвырнут на улицу? – ляпнула я, а сама тут же прикусила язык. Я стала, как отец, грубой после того случая ко всем животным. Не удивлюсь, если псина почувствовала мое отношение к его сородичам. Крах зарычал еще сильнее и уже поднялся на передние лапы.

Ррр…

– На место! – рявкнула Латика, и пес смиренно лег обратно на свою тряпку. Свесив угрюмую морду на передней лапе, он не сводил с меня своих глаз, точно так же, как и его хозяин. Проследил за мной до самой ванной комнаты, пока я не скрылась за дверью. – Аврора, приготовься ко сну.

– Я буду здесь спать? – переспросила я, и Латика рассмеялась.

– Если вообще будешь, девочка. Я тебе сказала, ты не первая и не последняя. Наслаждайся моментом, пока можешь.

– А что будет потом? – не унималась я, леденея от мыслей, что вдруг заполонили мою голову. Неужели, Марат убьет меня, или выкинет на улицу, как того котёнка мой отец.

Я не услышала ответа этой женщины, потому что она молча ушла. Первым же делом, я аккуратно вытащила осколок. Он, конечно, небольшой, но отлично мог бы послужить моим оружием для обороны. Если этот псих приблизится ко мне, или вновь попытается прикоснуться, я не стану медлить. Но мне нужно его спрятать, только вот где? Я огляделась в ванной, и кроме махрового халата, ничего не заприметила подходящего. Латика не оставила для меня вещей, а значит, все было спланировано от самой корочки. Сорвав с себя остатки платья и сняв трусики, я быстро ополоснулась. Я желала, как можно скорее смыть с себя запах Марата. Я ощущала его кровь на своих губах. Машинально проведя языком по своей нижней, припухшей от его грубой ласки, губе, я словно снова его целовала.

От злости за свои слабости, я ударила кулаком о плитку в ванной. Хотелось кричать. Очень сильно, но кто меня услышит, кроме этого ненормального ублюдка.

ГЛАВА 9. Марат

Как бы я не хотел думать о прошлом, оно все равно выползало в самый неподходящий момент, оглушая меня вспышкой, отравляя мой разум до истерической боли. Было трудно сдерживать в себе гнев и ярость, когда я видел Аврору. Все мне напоминало о том дне. О том роковом дне, когда я буквально лишился всего.

Латика уже отправила Аврору ко мне в спальню. Конечно, тетушка была в некотором недоумении, что я так легко отдал распоряжение о ее размещении в своем личном храме. Ведь прежде, я не терпел присутствия женщин в спальне. Для встреч с ними у меня было другое место, например, мой ночной клуб, находившийся в центре города. Оставив все свои дела на потом, я вышел из кабинета и направился в комнату, которая была расположена на первом этаже. Я всё думал, как девчонка воспримет меня, когда обнаружит, что будет не одна.

На удивление, мой пес – Крах, лежал смирно, только морду приподнял, почуяв, что вошел хозяин, и завилял коротким (еще будучи щенком, псу купировали эту часть) хвостом.

– Охраняешь? – тихо спросил я, посмотрев на пса, а потом оглянулся кругом. Авроры не было здесь, но дверь в ванную оказалась чуть приоткрытой. Теперь я услышал шум воды и стуки по плитке в душевой. Аврора выплескивала все свое негодование. Отчасти, девушка не была виноватой, но разве меня это должно касаться? Я стал бесчувственным, и мне наплевать, кто из членов семьи Фроловых предстанет перед моим карательным решением отмщения.

Пес зарычал, проследив за моим взглядом, словно прочитал мысли и понял, как сильно во мне бушует ураган, грозясь превратиться в смерч.

– Ладно тебе, – одернул его, и Крах снова лег. Этот пес был моим подарком для сына, и потому я его берег, желая сохранить частичку того яркого света в воспоминаниях. Я, как ненормальный, цеплялся за то, что никогда не смогу вернуть. И все-таки, это единственное, что у меня оставалось.

Я медленно двинулся к ванной, и не спеша приоткрыл дверь.  Обнаженная Аврора стояла под струей горячей воды, а пар окутывал ее тело и стеклянную перегородку, будто намеренно скрывал от моих глаз ее сокровенные места. Она не слышала постороннего звука, и потому я незамеченным вошел внутрь. Девушка запрокинула голову назад, и продолжила смывать пену с волос. Она воспользовалась моим шампунем. Твою мать… теперь Аврора будет пахнуть мной, носить этот запах. Я шумно сглотнул, отгоняя от себя мысли минутной слабости. Оперевшись боком о стену, я сцепил руки на груди, сжав ладони до боли в кулаки. Наблюдал, как Аврора продолжала извиваться под горячими струями напора. Хотел бы я присоединиться? Нет… Врал сам себе? Да.

На крышке унитаза лежало ее разорванное платье и трусики; другой одежды не было, а значит, Авроре не останется выбора, как явиться ко мне в чем мать родила. Вновь перевел взгляд на девушку, а Аврора в это время нагнулась. Идеальные формы, от которых бы мужчины сходили с ума, будь бы девушка продана в бордель. У Брента на нее имелись другие планы, и тот араб очень возжелал заполучить Аврору для развлечений, но я не мог упустить такую возможность.

Аврора выключила воду, смахнув с лица капельки, она обернулась ко мне, всё еще не подозревая, что была не одна. Каплевидная форма груди, которую я успел испробовать на вкус, слегка колыхнулась, когда девушка глубоко вдохнула. Возбужденные от трения соски, превратились в бордовые горошинки, украшая аккуратные формы Авроры. Ее распаренная кожа манила меня, я представлял себе, насколько Аврора была сейчас мягкой и теплой.

– Марат?! – девушка вскрикнула, мгновенно прикрываясь своими же руками. – Какого хрена ты вошел?

– Это моя комната, стало быть, куда хочу, туда и вхожу без стука, – со злорадством в тоне голоса ответил я.

Я не отводил глаз, а пристально сканировал каждый сантиметр ее тела. Во мне росло вожделение. Оно разливалось во мне молниеносной волной, воспламеняя кровь в венах. Стиснув зубы с силой, я напрягся, и наверняка, девчонка заметила тень, пробежавшую по моему лицу.

Аврора искоса посмотрела на махровый халат, который висел вблизи от меня на вешалке.

– Попроси, – приказал, пугая ее.

Она разозлилась, почувствовав, что я хотел ее склонить перед собой, заставить подчиниться мне.  Но девчонка не поддавалась, она с гордо поднятой головой, вышла из ванны, виртуозно владея равновесием. Все ее тело покрыто прозрачными капельками воды; Аврора походила на произведение искусства, с которого можно было писать множество эротических образов. Эта невинная особа совершенно не подозревала, каким оружием обладала. Либо знала и хорошо этим пользовалась. Сощурив свой синий взгляд, она неторопливо подошла ко мне, но не вплотную. От нее исходила вибрация тепла, которая заманивала в свои сети, намекая на уют. Немного вздернула голову вверх и пристально уставилась на меня. Я буквально видел, как в ее маленькой головке зрел какой-то план. Аврора была для меня слишком наивной, как будто считала, что я не замечу ничего необычного.

– Никогда, – зло выплюнула, и попыталась пройти мимо.

– Да неужели? – засмеялся я, хотя у самого внутри все бурлило. От ее настырного непослушания, от ее упрямства, я злился на себя, как легко поддавался на её провокации. Схватив девчонку за локоть, я притянул ее к себе, сжимая на мягкой плоти свои грубые руки. Я намерено делал Авроре больно.

– Ай! Отпусти меня! Ты… сволочь! – Аврора заколотила по мне свободной рукой, не побоявшись моей ответной реакции на ее неповиновение. Дернув ее со всей силы, я впился в ее губы с поцелуем. Не смог сам себе приказать остановиться. Как бы она не пыталась сопротивляться действу, все равно не одолеет того, в чьих руках Аврора оказалась. Я принуждал ее, побуждал открыться мне и позволить насладиться только поцелуем, таким образом я лишь желал усыпить в ней чересчур завышенную и тревожную бдительность. Ее страх ощущался мной. – Пусти! – разорвав поцелуй, Аврора снова обрушила на меня свой гнев. Обнимая ее, я не хотел отпускать девчонку. И потому, справившись с ее ловкими руками, я перекинул обнаженную Аврору себе через плечо.

– Замолчи, – рявкнул на нее и с силой шлепнул по влажной ягодице. Смачный хлопок отразился эхом в ванной комнате. Уверен, на ее коже остался мой отпечаток ладони.

– Ненавижу тебя! Отпусти! Черт возьми, куда ты меня несёшь? – Аврора извивалась на моем плече, оперевшись руками о мою спину. – Марат?! – теперь она не так бунтовала, а задрожала, когда догадалась, что я нес ее на свою кровать.

ГЛАВА 10. Аврора

Это явно какой-то гребанный сон, и череда событий никак не хотела заканчиваться, принимая форму бесконечной спирали. Марат издевался надо мной, как будто я была для него самой простой вещью, с которой он мог делать всё, что ему взбрело в голову. Я колотила его по спине, пока мужчина тащил меня на своем плече, будто я была пушинкой и не весила ни грамма. Своими ладонями я чувствовала мощь его спинных мышц, и как они переливались по мере его неспешных твёрдых шагов. Отчаяние во мне росло со скоростью света, как и тревога. Я не хотела, чтобы Марат силой брал меня. Калечил мою душу… мою психику…

– Эй! – я вцепилась в его волосы на затылке и начала рвать, тянуть, ухватываясь за его короткую шевелюру. Марат зарычал и снова ужалил шлепком по моей попе. – Скотина! Ай! Пусти меня! Черт возьми, Марат!

– Закрой рот, – глухо рявкнул он, затем, дойдя до кровати, как бездушную куклу швырнул на нее. Я тут же схватилась за тонкое шёлковое покрывало и натянула его на себя, прикрывая наготу. Ткань холодила распаренную кожу, и к дрожанию от нервного потрясения присоединился обычный озноб. Затем я отползла к самому краю на другой половине, уперевшись в кожаный подголовник спиной. Мы не спускали с друг друга взгляда. Как нарочно псина Марата начала рычать, привлекая к себе мое внимание. Я вся заледенела, ужасаясь ее обозленного взгляда на меня. Марат по-хищнически ухмыльнулся, подзывая к себе Краха. Послушный пес заскулил и скорее подорвался со своей лежанки. – Умница, – мужчина похвалил животное.

– За что ты так со мной обращаешься? – я не могла смотреть на то, как он нежничал со своей собакой. Марат гладил его по голове и теребил уши. Крах был в восторге от такой ласки, и начал жалобно поскуливать, призывая хозяина продолжить начесывать ему голову.

Мужчина игнорировал меня, хотя я уверена, он прекрасно расслышал мой вопрос. Я еще ближе подобрала к себе ноги, приняла позицию обороны. Что на уме у Марата было трудно понять, но я до жути боялась, что он мог натравить на меня псину. Мужчина что-то сказал тихо собаке, и та снова вернулась на свое место.

– А как я должен обращаться с новообретенной вещью, Аврора? – он издевался надо мной, специально говоря обо мне, как о неодушевленном предмете. Мне стало мерзко и обидно. Я гневно сверлила его взглядом, ненавидя своим нутром. Этот мужчина действительно не отличался от того, кем его рисовали во всех журналах и газетах. Местное СМИ побаивалось Марата, и потому любая статейка о его семье и их бизнесе тут же уничтожалась, а рискованного умельца после не могли найти родные. За спиной Марата тянулся длинный послужной список.

– Но я человек! У меня есть чувства и эмоции, я не тряпка, которую можно так просто взять и швырнуть, когда хочется, – я вспылила, и это была моя непростительная ошибка. Марат грубо рявкнул и Крах молниеносно вскочил на кровать, приближаясь ко мне.

Ррр… Безумный пес, медленными шагами двинулся на меня. Мое сердце ухнуло в пол, и я начала закрываться руками, спасая свое лицо от неминуемой травмы. Я прекрасно осведомлена, что собаки в первую очередь метили при нападении в лицо человеку, или в шею.

– Пожалуйста, Марат, – взмолилась я, теряя дар речи.

– Крах! – мужчина ухмыльнулся, и я слышала, как он зашагал в мою сторону. Я не решалась открыть лицо, но прекрасно чувствовала его приближение. А потом он накрыл мой затылок своей ладонью и сгреб в охапку мои мокрые волосы. Дернул на себя, и мне пришлось ему подчиниться. Вновь мы встретились взглядами, обдавая друг друга безумием и наваждением вожделения. Темные глаза Марата налились голодом, он смотрел на мои губы, а параллельно облизнул свои. – Не вещь – согласен, – сказал он, тая в словах угрозу, потом склонился ко мне, а я затаила дыхание. Марат втянул в себя аромат своего же шампуня, которым я воспользовалась в его ванной комнате, потому что ничего другого не нашла. – Думала обо мне, когда ласкала свои груди мыльными руками? – с хрипотцой в голосе, он спросил у меня. Я отрицательно замотала головой, затем зажмурила глаза, когда он усилил хватку на моем затылке и еще сильнее потянул назад. Было больно, но терпимо.

– Я вот думал о тебе, пока ты стояла там… нагибалась, выпячивая свой шикарный зад, – Марат облизнул мою шею, хотя я и сопротивлялась ему, но его пес по-прежнему караулил нас обоих. – М-м-м, какая ты вкусная, Аврора. Сладкая.

– Пожалуйста, – взмолилась я, надеясь, достучаться до его разума. – Не делай этого.