Запретные сети

Бахтияр продолжает сверлить взглядом мою сторону, злится от того, что он, по сути, клоун, непризнанный правитель, который теперь шантажом пользуется всеми королевскими благами, тратя семейный капитал налево и направо. Я устал наблюдать за тем, как он разоряет мой народ, но и сделать ничего не могу, потому как тогда с большой вероятностью между нами начнётся война.

Мама немного придвигает ко мне свой стул, наклоняется, придерживая меня за локоть.

– Не волнуйся, скоро придёт время, Аллах даст возможность расставить все по своим местам, – сжимает мою руку, словно просит обуздать свой темперамент, и не выпустить зверя, сидящего на протяжении долгого времени в клетке.

– Он заигрался, дорогая мама, пора спустить с небес на землю, – поворачиваюсь в её сторону, говорю тихо, чтобы услышала только она, – но я не представляю, как к нему подобраться, где его слабое место.

– Понимаю, – кивает мама, – посмотри со стороны, отпусти чувство мщения, возможно твой разум затуманился им, – затем снова поворачивается в сторону отца и как ни в чём не бывало продолжает смотреть шоу и следить за лотами.

Наконец, вечер подходит к концу, набрав приличную сумму от проданных авторских работ, Василий объявляет, что большую часть денег направит на восстановление приютов для детей-сирот, которым необходима финансовая поддержка. Звучат бурные аплодисменты, ведущий благодарит виновника торжества за удивительный мир искусства, затем принимает от Василия микрофон и произносит заключительную речь:

– Искусству жить – для художников это воздух. Пусть в каждом из вас останутся восхитительные моменты сегодняшнего вечера, – звучат аплодисменты гостей, – и в заключение волшебного мероприятия, хочется подчеркнуть восточные традиции, даря вам, дорогие гости, настроение наших девушек танцовщиц. Встречайте!

В шатре гаснет свет, но остаётся лишь один прожектор, направленный в центр сцены, начинают выходить девушки, одна за другой плавно передвигая бёдрами и руками, становятся в круг, затем опускаются на колени, все также покачивая свои тела волной, и в центре этого круга появляется девушка, облачённая в чёрный костюм, подчёркивающий каждый изгиб её тела. Во мне вспыхивают странные эмоции и чувства, вдруг захотелось встать и схватить её, увести подальше от других мужских взглядов, которые с интересом и похотью наблюдают за незнакомкой. Лицо девушки скрыто никабом, значит она не хотела, чтобы её узнали, но что-то есть в ней такое, будто я знал и знаю её уже очень давно. Глаза девушки встречаются с моими, завораживают и притягивают, манят меня с большой силой, и словно просят подойти, обнять, завладеть, будто этот танец исполняется только для меня. Незнакомка прерывает наш зрительный контакт, полностью отдаваясь своим плавным движениям. Обращаю внимание на своего кузена, тот чуть ли с не открытым ртом уставился на молодую танцовщицу, начинаю подозревать, что у этого наглеца назревает очередной план.

Музыка набирает обороты, девушки закружились на сцене, потом каждая спускается вниз, приветствуя и завлекая своим живительным танцем гостей. Незнакомка не торопится подходить к столам, словно ждёт, когда к ней подойдут сами и составят компанию в танце. Бахтияр промокает свой рот салфеткой, что-то рыкает своим жёнам, которые уставились на него, каждая с ненавистью и презрением, но не говорят ни слова поперёк. Он встаёт и направляется в сторону танцующей девушки. Защитный инстинкт вырвался наружу, и я тут же оставляю своих родителей, направляюсь следом за братом. Увидев нас обоих, глаза девушки забегали в поисках выхода, в них я прочёл испуг, но от чего, не ясно. Она прекращает танцевать, собирается уйти, но Бахтияр хватает её за руку и оборачивает к себе лицом.

– Куда это ты собралась, жамила (красавица). Девушка замирает на мгновение, но затем, опускает голову, пряча свои глаза. Подхожу ближе, внимательно всматриваюсь в незнакомку. Идеальное тело скрыто облегающей чёрной, почти полупрозрачной тканью, замечаю на бедре у девушки выступающий шрам от ожога, и словно в моём мозгу всплывает нужный файл, где когда-то Амина упоминала, по какой причине получила его. Не могу поверить самому себе, что передо мной стоит она, эта глупая, даже не представляет на что сейчас нарывается. И вообще, какого черта она исполняет здесь танцы, ведь насколько мне известно она работает только гидом. В груди растёт напряжение, от того, что не могу как, следует преподнести урок этой девушке, чтобы она впредь не выставляла себя на показ, затем отбрасываю свои мысли в сторону, ведь она лишь частично восточных кровей, и возможно даже многие традиции ей чужды.

– Отпусти её, – приказываю своему брату. Бахтияр оскалился, а девушка продолжает молчать, тело выдаёт её напряжение, но от звука моего голоса она слегка расслабилась, по её глазам прочёл, что улыбнулась, а затем вновь её телом овладела скованность.

– Ещё чего? – отвечает кузен. – Иди туда, откуда пришёл, Самир. Не ищи проблем, – кивает головой в сторону телохранителей, те стоят неподалёку, в любую минуту готовые выполнить приказ правителя.

– Последний раз прошу, отпусти девушку по-хорошему, – в моём голосе слышится угроза, слова прозвучали с особенной интонацией, чтобы Бахтияр уловил каждое из них.

– С какой стати? – издевается он. Обнимает Амину за талию и притягивает ближе к себе. Сжимаю кулаки до боли, ещё немного и я точно потеряю рассудок, только собираюсь сделать шаг вперёд, намерен проучить эту тварь, как вдруг меня под локоть берет мать, держит крепко, сжимает, и тем самым даёт понять, что мы обратили на себя внимание посторонних людей.

– Амина, – обращаюсь к девушке. От неожиданности, она поднимает голову вверх, в глазах удивление, что я её узнал. – Дорогая, подойди к своему жениху.

В эту секунду у каждого второго присутствующего в зале повисла челюсть. Мама ахнула, затем хихикнула и отошла, подозреваю направилась на поиски отца, чтобы скорее привести в чувства, если он, конечно, услышал моё последнее заявление. Бахтияр опешил, но отпустил девушку, я протянул руку и Амина, не раздумывая вложила её в мою. От прикосновения прошёлся электрический разряд, мне кажется, это явление мы ощутили оба, притягиваю её ближе к себе, затем стягиваю никаб, чтобы каждый убедился, теперь эта потрясающая женщина принадлежит мне. Амина не сопротивляется своему обнаружению, даже слегка прижимается ко мне, и создаётся впечатление, будто мы и раньше сотни раз обнимали друг друга – это своего рода духовное притяжение тел, потерянное во временных песках.

– Это был сюрприз для Маргариты, да, дорогая, – специально отвожу разговор в другое направление, чтобы немного сгладить ситуацию.

– Да, Самир, – отвечает Амина, голос слегка подрагивает, но она не отходит от меня, все также стоит рядом.

Бахтияр не дурак, понимает, что его пытаются вести за нос, фыркает и намеренно оскорбляет Амину прилюдно.

– Конечно. Да кто же обратит внимание на испорченный товар, кроме самого Самира, – заливается смехом, хотя зал стоит безмолвно и наблюдает за нами. От этих слов Амина напряглась, а я рванул вперёд и всё-таки ударил своего правителя кулаком по лицу. Размах получился сильным, кажется, я почувствовал, что у Бахтияра треснула кость переносицы, у того мгновенно хлынула кровь. Кузен не ожидал от меня такой реакции, стал плеваться бранными словами, а охрана, стоящая около границ шатра, мигом оказалась рядом. Я наставил указательный палец на них, предупреждая, чтобы не лезли сейчас, ребята кивают головами, знают своего истинного наследника трона.

– Ещё раз посмеешь, хоть как-то обидеть мою невесту, заплатишь слишком высокую цену за это, – в моём голосе отображается вся злость и реальность намерений. Бахтияр закинул голову чуть назад, затыкая нос ладонью, никто не осмелился подать ему полотенец или платок. Я подхожу к рядом стоящему столу, беру салфетку и кидаю ему в руки, тот ловит и прикладывает к носу.

– Самир, в следующий раз будут огромные проблемы, – угрожает мне, – Не забывайся, – вновь повторяет мне фразу, сказанную ранее, затем зло осматривает Амину, из-за которой получил.

Я хватаю Амину за руку, и мы покидаем шатёр. Девушка молчит всю дорогу, даже не спрашивает куда мы направляемся. Наконец, подхожу к своему автомобилю, раскрываю пассажирскую дверь и почти насильно её усаживаю, хотя Амина вполне сама прекрасно владеет своим телом. Завожу мотор и трогаюсь с места, с визгом шин, оставляя позади себя праздничный аукцион. Надеюсь, Василий и его дочь не обидятся за испорченную часть программы.

– Самир, – обращается ко мне девушка, она испуганно уставилась на меня, потому что в эту секунду сжимаю руль до белых костяшек в пальцах. Она ладонью прикасается к моему плечу, пока я несусь по дороге с бешеной скоростью. – Пожалуйста, прости, что так всё вышло, – в голосе слышится грусть, – Я правда не намеревалась вас ссорить с братом, – она вновь усаживается в кресло, теперь закрывает глаза ладошками, приглушая звук своего плача. Я резко жму по тормозам, во мне кипят не понятные мне чувства, от которых распирает не на шутку, но видеть, как Амина льёт слёзы, думая, что навредила мне, это невыносимо, потому что здесь она совершенно не при чём. Останавливаю машину на обочине, глуша полностью мотор, ещё раз собираюсь с мыслями.

– Что ты делала на сцене? – почти рычу на неё, она ещё сильнее вжалась в кресло. О, нет, нет, я не хочу, чтобы она видела моего внутреннего зверя, эта девушка достойна лучшего отношения. – Прости, – тихо проговариваю слова, а сам ещё сильнее сжимаю руль, во мне кипит ярость, от того, что брат переходит все границы, и умело нами манипулирует. Я в бешенстве, что не могу добраться до него, найти, хоть какую-либо его оплошность. Бахтияр умело подтёр свою жизнь. Он коварен и опасен. Не в том, что может нанести удар семье, а в том, как это преподнести на всеобщее обозрение.

– Амина, ты ведь понимаешь, что Бахтияр не просто так подошёл к тебе? – задаю ей вопрос. Она по-прежнему скрывает лицо в ладонях, но кивает головой. Всем было ясно в тот момент, что правитель собирался заявить на всю округу о новой спутнице так же, как поступил со своими тремя жёнами. Все три женщины были из простых семей, а Бахтияр, заявляя на них права, просто пользовался ими, словно они для него были рабынями, властвовал над ними. Уж кто тут забылся, так это он. – Что нам теперь делать? – уже немного остыв спрашиваю у неё. Она смахнула слёзы, улыбается, затем её берет хохот, следом за ней начинаю смеяться и я. Потом резко замолкаем, уставившись друг на друга, одна секунда и я хватаю Амину за голову, притягивая девушку к своим губам. Время словно остановилось, когда я прикоснулся к её нежному рту, завладев этими сладкими губами, о которых мечтал давно, но не подозревал насколько сильно. Амина вкладывает в поцелуй всю свою душу, но затем прерывает его, касаясь моих губ пальцами. Глаза затуманены страстью, но оба понимаем, что дальше продолжения не последует.

– Отвези меня домой, Самир, – тихо просит, и садится обратно на своё место. Момент упущен, смирившись с этим, я тоже вернулся в своё прежнее состояние, сладко-горькое, завёл мотор, увозя нас подальше от волшебного мгновения.

– Самир, ты слышишь меня? – голос в наушнике возвращает меня обратно в реальное время. Будто очнувшись ото сна, понимаю, что машину уже рвёт от сильного скоростного режима. Сбавляют темп, затем останавливаюсь на пит-стопе.

– Ты с ума сошёл, – ругается механик, – мы, конечно, обещали тебе сделать её мощной, но не настолько же, Самир. Ты что взлетать собрался? – не унимается ругать меня мужчина. Я тем временем вылезают из кабины пилота, отдаю шлем ему в руки, безмолвно прошу прощения, хотя на душе до сих пор противоречивые чувства от вчерашнего вечера. Вопрос между нами с Аминой так и повис, я заявил на неё права, тем более в присутствии многих, в том числе отца и матери. Я намерен сдержать своё слово, вот только всё зависит от неё самой, потому как за ней останется конечное решение.

– Гонка намечается уже в эти выходные, – вдогонку кричит механик. Я разворачиваюсь, отсалютовав ему, вновь возвращаюсь к тому, что собираюсь поехать к Амине домой, чтобы вместе принять решение, как нам быть. Безусловно, понимаю, что мой поступок неоправданный, возможно даже Амина посчитает меня глупцом, как и многие знающие меня люди, но теперь Бахтияр запустил свои лапы в сети, даже, если Амина ему не нужна, он понял, что она дорога для меня и попытается использовать это с максимальной выгодой.

Глава 2

Самир

Любая тайна подобна песчинке, затерявшейся в огромных песках, но стоит буре пронестись по просторам, где сильные ветра оставляют за собой видимый след, и та самая песчинка либо остаётся на поверхности, либо навсегда исчезнет среди других. Я нутром чувствую, что эта буря близится, но не понимаю, в каком направлении она ударит по моей семье. Бахтияр слишком долго управлял нами, манипулировал моим отцом, но, главное, он не может властвовать надо мной, и именно в этом было моё преимущество перед ним, а теперь между нами встала Амина. Кузен воспользуется любой возможностью, чтобы отомстить мне за его позор среди местной элиты, даже солдаты остались верны своему истинному правителю, но не фальшивке. До сих пор меня останавливает только то, что брат может здорово опозорить весь наш род – благородную династию Кхан.

Подъезжаю к дому, где проживает семья Амины, намереваюсь поговорить с её отцом, назначить калым с его стороны, обговорить все детали, чтобы после у семьи жены не было никаких обид. В голове так и не укладывается эта мысль, что я приехал просить руки у господина Фархада. Конечно, я знаю, что он далеко не из бедных людей, но за свою дочь он попросит самую максимальную цену. А главное, мне бы хотелось поговорить с Аминой, возможно, она вовсе не готова к такому повороту событий, но это единственный способ уберечь её от рук Бахтияра.

– Господин, Кхан, – приветствует Фархад, затем приглашает меня в дом, направляясь в его кабинет. Уверен, до него уже дошли слухи о моем предстоящем визите. – Не ожидал вас так скоро.

– Салам алейкум, – приветствую его в ответ и кланяюсь, выражая почёт и уважение. – Я к вам с деловым предложением. Но, с вашего позволения, хотел бы сначала переговорить с Аминой, – прошу у её отца личной встречи. Фархад уставился на меня, будто бы я оскорбил его этими словами, затем я добавляю: – Конечно же, в присутствии её матери или сопровождающей.

Фархад кивнул, затем позвал одну из прислуг, велел пригласить Амину и его первую жену Рамилю.

Пока мы ожидали их в кабинете, хозяин предложил чай, приготовленный из тростникового волокна и листьев лаванды, вкус совершенно неожиданный: из сладко терпкого сочетания, напиток раскрывался цветочным ароматом.

– Я слышал о вашем конфликте с кузеном, – начал Фархад, наслаждаясь вкусом чая, затем смотрит мне в глаза, ищет свои собственные ответы, на которые даже у меня нет и своих. – Ты ведь знаешь, что Амина не чистых кровей.

Я киваю головой, затем, поставив на столик чашку, сложил перед собой руки, обдумывая слова, которые хочу произнести в слух.

– А разве сейчас это имеет значение?

Фархад не двусмысленно уставился на меня, на лице удивление.

– С каких пор правящая династия принимает не чистых? – вопросом на вопрос отвечает мужчина. Затем усмехается и тоже ставит на стол чашку.

– Разве мы говорим об арабских скакунах, раз вы сравниваете своё же дитя, – отвечаю Фархаду. Он, немного обдумав свой ответ, вздохнув, отвечает.

– Глупо считать, Самир, что это сравнение абсолютно эгоистично с моей стороны, – разводит руками, – но такова реальность, друг мой. Женщины всегда подобны товару, и чем чистокровнее её родословная, тем выше цена.

Меня возмущает сам факт, что Фархад ведёт со мной переговоры, будто продаёт свои услуги. Этот человек всегда был мне омерзителен, а сейчас это чувство утроилось. Амина никогда не говорила о своей семье и жизни в целом, возможно, просто я не задавал ей подобных вопросов. Теперь мне дико не хватает этих крупиц, чтобы защитить девушку от лап своего кузена, и похоже ещё и от отца.

– Но она же ваша дочь, неужели вас смущает сам факт, что посмел назвать своей невестой?

– Вот именно, посмел, – Фархад уставил на меня указательный палец, – Самир, вы совершенно забыли об истинных традициях нашей страны. Живёте по современным меркам, – затем замолкает, – Амина выросла не здесь, и некоторые обычаи для неё до сих пор в диковинку. Конечно, для меня это честь, если её мужем станет один из вас…

Не успев дать ему договорить, прерываю.

– Что значит один из нас?