9 Мгновений Счастья

Боюсь, что мой организм не выдержит, и те дни, что есть у меня в запасе попросту обнулятся. Я не могу позволить себе так просто отказаться ради того, чтобы попробовать. Ради попытки, которая скорее всего не увенчается успехом. Я много читала о таких недугах, как у меня. Хочешь или нет, но смотреть правде в глаза и фактам нужно. Это как в лотерее – шанс на миллион, и в него мой случай совершенно не входит.

– Хорошо, Алекс, – соглашаюсь я, а потом взглядом провожаю его.

Он останавливается у двери в здание и оборачивается ко мне. Снова особенная зрительная связь между нами проскальзывает невидимой нитью.

– Звёздочка, весь танцпол будет сиять только для тебя! – кричит Алекс, и я еще пуще смущаюсь.

Этим вечером у меня снова случается приступ. Господи, ну что за подлость! На этот раз док меня домой не отпускает. Меня подключают к кислородному аппарату, помогающему мне дышать. Мама и папа не отходят от моей койки, успокаивают и как могут поддерживают, а мне так хочется спать. я настолько привыкла к больничным жестким койкам, что уже совершенно не ощущаю дискомфорта.

– Алекса, солнышко, ты как? – обеспокоенно спрашивает мама, когда я чуть приоткрываю глаза.

– Не очень, – честно отвечаю. – Дышать тяжело.

– Детка, мне так жалко тебя, – плачет мама, а папа шикает на нее.

– Каролина, прекрати. Доченька, не обращай на маму внимания, – как может держится папа.

– Всё будет хорошо, – шепчу я и киваю.

Мама не выдерживает и оставляет меня с папой в палате. Да, так лучше. Я не хочу видеть ее страдания, мне становится еще хуже от ее слёз. Это идиотское осознание, что всё абсолютно неизбежно. Были бы силы сейчас на всю палату бы закричала.

Папа присаживается с краю и берет мою ладошку в свои руки. Наклоняется и целует.

– Я безумно восхищен тобой, Алекса, – говорит папа. – Насколько бы всё ни было хреново, но ты всегда смотришь только вперед. Мне нравится твой настрой, детка.

– Спасибо, пап, – хриплю. – Насколько всё серьезно? – медленно выговаривая фразу, я задаю папе вопрос. Папа на секунду замирает, словно теряется в мыслях, как преподнести мне самое худшее. Он вздыхает и его плечи опускаются.

– То, чего док боялся, случилось. Метастазы все-таки пробрались в правое легкое. Оттого у тебя началась отдышка, а теперь и кислородное голодание организма. Пилюли подействовали, но, увы, не в том направлении, в котором хотелось бы, – объясняет папа.

– Операция всё же светит? – сглатываю вязкую слюну, ощущая боль в горле, словно его продрали.

– Да. Она требуется, Алекса.

– Я могу от нее отказаться, пап?

– Алекса…, – папа обреченно молвит мое имя. – Почему ты сопротивляешься, детка?

– Папа, я могу отказаться? – чуть настойчивее спрашиваю вновь. Папе ничего не остается, кроме как кивнуть. И я спокойно закрываю глаза, погружаясь в свою бездну мыслей.

Как бы док не сопротивлялся, но ему не оставалось выбора, он отпускает меня домой утром в пятницу. Но перед уходом дает еще лист со списком лекарств. Мама берет его и ужасается. Ее подбородок дрожит, прикрыв его ладонью, она пытается скрыть бурю негодования.

– Алекса, – док строг со мной, – постельный режим.

– Обязательно, – безучастно отвечаю я.

Теперь в моей сумочке пополнение, встречайте: кислородный баллончик. Плюс еще два вида таблеток, среди них мои волшебные пилюли, давшие побочный эффект.

– Не забывай про кислород, – док не отстает от меня. – Чувствуешь, что мало воздуха, применяй баллончик. Иначе в следующий раз может быть еще хуже. Алекса, подумай на счет операции.

– Хорошо. Я подумаю, – сквозь зубы шиплю.

Дома хорошо. Вот кто бы что ни говорил, но родные стены лечат и успокаивают. Мама уже вовсю хлопочет на кухне, папа приготовил мне ложе на диване и включил «Красавицу и Чудовища». В общем встреча по первому классу. Я улыбаюсь и благодарю своих родителей. Удобно устраиваюсь и приступаю к просмотру, как вдруг раздается звонок в дверь.

– Кто там? – интересуюсь я, когда папа направляется ко входу.

– Детка, отдыхай, – отмахивается он.

Я снова включаю мультик с паузы, но прислушиваюсь, что происходит в холле. Отчетливо раздается голос Алекса.

– Алекса дома?! Я приехал в больницу, но мне сказали, что вас там нет, – тараторит он. Я чуть приподнимаюсь на диване и выглядываю. Меньше всего мне хочется показаться Алексу в таком виде – убитом, если честно. Я еще не сходила в душ и не смыла с себя запах больницы.

– Алекс, притормози, – папа успокаивает его. – Она дома. Мы только что приехали, парень.

– Можно мне войти? – просит Алекс.

– Думаю, нет, дружок, – мягко отказывает папа. Мое сердце начинает обливаться кровью. С одной стороны, я хочу увидеть Алекса, а с другой… я сильно подвела его, ведь сегодня осенний бал.

– Пап, – я зову его. Он выглядывает из-за стены.

– Да, детка?

– Пусти Алекса, – прошу его, и он кивает, сцепив губы в тонкую полосу. Он недоволен и чуть позже об этом мне скажет.

Алекс мигом оказывается в гостиной возле меня. Наклоняется и целует в щеку, и, как всегда, я вновь смущаюсь. Хорошо, что накрылась по самый подбородок, теперь он не увидит моей дрожи.

– Ты как? – спрашивает он, сев напротив меня прямо на ковер. Его ладошка крепко держит мою.

– Нормально, – едва шевелю губами. – Всё хорошо, Алекс. Только прости меня, я не смогу составить тебе компанию на балу.

– Да к чёрту бал! – импульсивно выдает Алекс, – звездочка, ты очень напугала меня.

– Все испугались, – виновато отвечаю ему.

– Что сказал док? Может я смогу чем помочь? Ты только не молчи, прошу, – Алекс настойчив.

– Всё в порядке, Алекс. Я не хочу сейчас говорить о предсказаниях дока, – хмурюсь и опускаю взгляд на наш замок из рук. – Но в моей косметичке теперь есть это, – я вынимаю баллончик и показываю его Алексу.

Алекс вздыхает, когда рассматривает его, а потом его серый взгляд возвращается ко мне.

– Можно я останусь с тобой? – спрашивает он.

– И будешь смотреть со мной мультфильмы? – коварно задаю вопрос. Алекс заливисто смеётся, заражая и меня смешинкой. Ох, только надо чуть притормозить, а то становится трудно дышать. И я впервые воспользуюсь баллончиком. Наступает гробовая тишина. И лишь слышен пшик с моим глубоким вдохом. Алекс встает и теснится ко мне на диван. Обнимает и притягивает к себе ближе.

– Буду, – говорит Алекс, – итак, с какого начнем?

– Папа включил мой любимый, – гордо объявляю о том, что мой папа уже выучил названия всех моих любимых мультфильмов.

Так в объятиях Алекса я постепенно растворяюсь в его тепле и сне. Впервые за столько времени я чувствую умиротворение и спокойствие. Мне так хорошо, что Алекс остался со мной. Может я что-то да значу для него? Может смысл дружбы и есть поддержка? А чувства, которые просыпаются, еще сильнее скрепляют нашу дружбу? Но будет ли длиться дальше эта дружба, когда мне станет еще хуже? Я не хочу об этом думать и переживать заранее, но и терять Алекса я тоже теперь не хочу.