Мужская дружба

– Давайте встретимся завтра на набережной, или на пляже. Я вас с дочерью познакомлю. Мы гостим у моей мамы, а постоянно я живу в Ялте – у меня там квартира. Дочь приезжает ко мне из Москвы каждый год.

Что-то мне это напомнило… Не Ленкин ли отец?

– Вы мне не откажете? Приходите, я сделаю наброски.

– Хорошо я приду. До завтра.

Он опять улыбнулся, и я подумала, что вряд ли у Ленкиного отца такая же добрая и открытая улыбка.

Я побрела по пляжу, загребая босыми ногами гальку, теплая волна ласкала ступни, над плывущей в море яхтой, галдели

чайки, солнце уже садилось, и я наслаждалась легким морским ветерком, и красотой вечера.

Первое, что я сделала, придя домой – достала маленькое зеркальце из косметички и стала себя рассматривать. Уже второй мужчина говорит мне, что я красива. Достав Алешкину записку, я снова перечитала ее. Может они правду говорят, и я действительно ничего?

Я стала вспоминать нашу встречу с Алексеем, мне стало грустно. Он ведь в Ленку влюблен! Мне ловить нечего. Это он из вежливости написал про красоту. Ох, и угораздило же влюбиться в парня, который влюблен в другую!

Весь следующий день я провела на пляже, потом зашла в кафе и наелась чебуреков. В Алуште всегда пекли отменные чебуреки, они продавались с тележек почти по всему городу, так же как и мороженое. Сытая и почти счастливая я двинула к набережной позировать художнику. Мне было смешно и интересно, какой он меня изобразит, и действительно ли это Ленкин отец. Подойдя к месту нашей вчерашней встречи, я увидела сидящую на гальке Ленку, и, все-таки, ее папашу!

– Здравствуйте, мы с вами вчера не познакомились, – сказал художник, – меня зовут Владимиром Ивановичем, а это моя дочь Лена, я вам вчера о ней говорил.

– Нас знакомить не надо. Мы с вашей Леной вместе работаем. Я еще вчера подумала, что, возможно, вы ее отец.

Подошла Ленка.

– Тоже мне, красавицу нашел! Ее у нас в редакции дурнушкой считают!

– Леночка, как ты можешь отзываться так о своей подруге! – возмутился отец.

– А мы не подруги! И никогда ими не будем. Ладно, вы тут воркуйте, а я пойду по городу погуляю.

Она резко развернулась и быстро ушла.

– Кажется, она разозлилась. Может не надо меня рисовать, наверное, она вас ревнует, – сказала я, провожая ее взглядом.

– Что значит ревнует! Я вам в отцы гожусь!

– Вот поэтому и ревнует!

– Она очень избалована матерью, ну и моя вина тут тоже есть. Мы очень давно развелись, Леночка еще маленькая была, и я всегда старался загладить свою вину деньгами и подарками. Да и на лето ее всегда в Алушту забирал к бабушке. Видимо мы ее слишком холили. Вот и получилась не нежная дочь, а ледышка!

– Вы слишком драматизируете, сейчас такая жизнь… Только такие и выживают. А на таких как я, ездят и даже внимания не обращают на ком ездят. Кстати, меня зовут Даша. Я, конечно, не очень-то позволяю себя обижать, но иногда, почему-то так получается.

– Неужели вы считаете, что в наше время надо быть холодными и жестокими, чтобы выжить? А как же любовь к близким, доброта, дружба, наконец? Ведь без этого нельзя!

– Вы художник, и видите только прекрасное, или хотите видеть. Вы уже взрослый человек и вы выросли на тех идеалах, которые нам прививали раньше. Многие люди, например, ваша дочь, напрочь забыла об идеалах и адаптировалась под сегодняшнюю жизнь. Тем более, у нее всегда есть отговорка – вы ведь развелись с ее матерью, бросили их, вот теперь и кушайте то, что выросло!

– Я не думал, что вы можете быть жестокой! – грустно сказал Ленкин отец.

– А я и не жестокая, просто иногда приходится снимать розовые очки и смотреть на мир без них!

– Дашенька, вы можете просто погулять по пляжу, только далеко не уходите, и старайтесь держаться ко мне не в профиль, а в три четверти, я буду делать наброски.

Я не очень поняла, что такое три четверти, но побрела по пляжу, стараясь смотреть не на море, а на город. Ветер развевал волосы, и я решила поправить прическу, машинально убирая выбившиеся из хвоста пряди....

– Нет, нет, не надо! – крикнул Владимир Иванович, так хорошо.

Он еще некоторое время колдовал над бумагой, а потом просто сказал:

– Все. Вы можете быть свободной. Или, если позволите, я вас провожу?

– Конечно, я буду рада. Только не будем говорить о Лене.

– Не будем. Я ее отец и люблю ее такой, какая она есть.

– Думаю, она тоже любит вас.

Мы брели по городу, вечер был теплым, в городе цвели розы, на маленьких улочках стояли вишни, покрытые темно-красными ягодами, персиковые деревья сгибались от тяжести плодов, заборы и арки были увиты виноградом, на улочках гомонили дети, проходили подвыпившие отдыхающие. Где-то играла музыка – на танцплощадке, наверное. Почти всю дорогу мы молчали, а потом Владимир Иванович спросил:

– Дашенька, а вы были когда-нибудь влюблены? Я говорю о настоящем чувстве, а не о мимолетных увлечениях.

– Раньше нет, а сейчас, кажется, да.

– И он отвечает вам взаимностью?

– Нет. Он даже об этом не догадывается. Да и я, думаю, не поняла еще серьезно это или нет.

– Я тоже любил только один раз. Я ведь так и не женился после развода с Леночкиной мамой. Были, конечно, женщины, я ведь не монах, но я так и не смог никого полюбить.

– А она замужем? Она знает, что вы ее до сих пор любите?

– Нет не замужем. Да и не люблю я ее уже, я просто замены ей не нашел.

– Вы еще совсем не старый! И молоды душой. Может быть, еще найдете свою половинку.

– Может, и найду, – сказал он, смущенно улыбаясь.– А вы бы не вышли за меня?

Я опешила.

– Вы шутите! А не боитесь, что я вдруг соглашусь, брошусь вам на шею и останусь в Крыму.

– Нет, не боюсь, я был бы рад.

Мы подошли к дому, он отдал мне сумку и сказал, что зайдет за мной завтра. Он пригласил меня на прогулку на катере, и я согласилась, все равно одна кукую, да и понравился он мне – интересный, добрый человек и, по-моему, очень одинокий.

Весь путь до Гурзуфа Ленка была надута как мыльный пузырь – вот-вот взорвется. Мы с ее отцом стояли на палубе и рассматривали окрестности. Он мне все показывал, рассказывал легенды Крыма, и хотя я все это уже видела много раз, мне было интересно. Мы собирались доплыть до Ялты, но Ленка выскочила в Гурзуфе, заявив, что мы ей надоели, и что ей кажется, будто она тут лишняя. Владимир Иванович не стал ее останавливать, просто расстроился.

– Ну что же, дальше поплывем без моей дочери. Я хотя бы спокоен, что она не заблудится, ведь она выросла в Крыму, и знает его лучше Москвы. Я хотел показать вам Ялту, и заодно свою мастерскую.