Снова метель

– О чем ты?

– Ты завтра днем работаешь? Ну, на сцене представляешь? – со смехом сказала Надежда.

– Не-а. У нас завтра выходной. А что?

– Ну, я как в воду глядела! Это хорошо. Но в театр тебе наведаться придется.

– Это еще зачем? – удивилась Ленка.

– Костюм цыганки взять.

– Цыганки? – обалдела Ленка. – Ты часом не выпила?

– Нет. Я трезва как стекло. Короче. Ты, надеваешь костюм, парик не забудь, и входишь ко мне во двор. Идешь не очень быстро, чтобы привлечь к себе внимание. Можешь еще у кого-нибудь попросить денежку или предложить погадать. А потом поднимаешься в квартиру.

– Зачем?

– Лен, проснись! – закричала в трубку Надежда.

– Ну, проснулась. Зачем?

– Это не мне нужно, – решив затронуть самые чувствительные струны подруги, выпалила Надя. – Ёжику надо помочь. А потом я костюм надену, а ты уйдешь в чем-нибудь моем. Мне надо выйти незаметно, поняла?

– Ёжику? Ой, Егору? Слушай, мне эта кличка никогда не нравилась! Что у него? Неприятности?

– Долго рассказывать. Только давай завтра подтягивайся к полудню. Чтобы в 12 часов дня ты была у меня в квартире! И поиграй там во дворе. Надо, чтобы ты привлекла внимание. Поняла?

– Не совсем. Но попробую. А я одна должна быть или с табором?

– А у тебя и табор есть?

– Если постараться…

– Тогда давай и табор. Можно куклу в тряпки завернуть, вроде ребенок.

– Хватит меня учить! Для Ёж.. Ой, для Егора я все сделаю! – с жаром проговорила Ленка.

– Я очень на тебя надеюсь! Пока, до завтра!

Договорившись со всеми девствующими лицами своего импровизированного спектакля, Надежда почувствовала себя настоящим режиссером. Ей тоже надо было собрать вещи, но для этого нужно все хорошо продумать, так как вещей много быть не должно. Надо брать самое необходимое, а это задача не из легких. К полуночи она, наконец, собралась. Выбросила остатки продуктов из холодильника и выключила его. Достала баночку с детским питанием для утреннего кормления Маши и полила цветы. Выставлять их на лестницу ей было лень. А… Танька польет. Ключи же ей оставляю! – подумала она. Надя осмотрелась, и тут ее взгляд привлек голубой конверт, лежавший на том самом месте, куда она его положила накануне вечером. Надя немного подумала, а потом взяла его в руки, повертела перед глазами, и сунула в карман своей сумки. Все! Теперь бы еще и сумку во что-нибудь закамуфлировать. Вот! В платок! У нее был очень красивый цветастый платок. Она даже не помнила, кто и когда ей его подарил, но теперь это было неважно. Если она собирается покинуть свою квартиру в костюме цыганки, то это самый лучший вариант! Выйду из подъезда с эдаким узлом… Замечательно все придумала! И пусть попробуют нас раскусить! Да у этих гадов завтра в глазах рябить начнет! – самодовольно улыбнувшись, подумала она и решила, что пора укладываться.

Утро снова было не очень погожим. Накрапывал дождик, ветви деревьев нагнулись от тяжести мокрой листвы, на асфальте темнели лужи, а солнце едва выглядывая из-за облаков, снова куда-то скрывалось. Но Надежда не расстраивалась из-за непогоды. Это было им даже на руку. Дождь заставит преступников сидеть в машине, а не расхаживать по двору, и рассматривать лица цыганок. Приоткрыв окно, Надя вздохнула полной грудью и улыбнулась. Чудесный весенний воздух, проник в легкие, и ей почему-то стало грустно покидать свою квартиру. Сколько лет она вот так смотрела из этого окна… А теперь, теперь неизвестно, когда она сюда вернется. И вернется ли… Она прекрасно осознавала, что ввязавшись в чужую игру, подвергает опасности и себя. Но она не жалела об этом, потому что впервые почувствовала себя по-настоящему нужной.

– Привет! – в кухню вошел Егор и налил себе чаю.

– Привет. Вон баночку оставила, Машку покорми. Она проснулась?

– Нет еще. Она почему-то очень хорошо у тебя спит, – улыбнулся он и прочитал надпись на этикетке, – я взял все питание. В переноску положу. А сверху куклу.

– Правильно решил. Только будь осторожней, пожалуйста! – попросила его Надя.

– Не беспокойся. Ты тоже будь осторожна. Думаю, кто-то сразу же поедет за мной. Может, и тот, их главный, который убил Галю. Но кого-то обязательно оставят следить за тобой. И поэтому будь предельно внимательной.

– Я все уже поняла. И вообще не беспокойся, я все продумала. Встречаемся, как и договорились на «Киевке», возле Бекасово.

– Ну, с богом! Скоро народ начнет подтягиваться. Сейчас покормим Машку, а потом будешь давать ценные указания нашим друзьям. Только не воспринимай это как игру. Мы должны понимать, что это очень серьезно и опасно. Нам уже за тридцать, а ты будто в игрушки играешь.

– Ну, вот! Я, оказывается, в игрушки играю! Слушай, Ёжик, а почему ты не обратился к своим армейским друзьям, чтобы они тебе помогли? Ведь у тебя кто-то остался из друзей?

– Есть. Только они в других городах. И их только двое. Вернее, осталось двое. Все остальные сослуживцы. А друзей… – Егор нахмурился и хотел сказать еще что-то, но Надя его перебила.

– Я не хотела бередить твои старые раны. Прости. Просто мне обидны твои упреки.

– Они далеко. У них семьи, мы встречаемся иногда, но просить их ни о чем не хочу. Только в крайнем случае. Я ведь даже не знаю, зачем за нами охотятся. Мне надо поскорее понять это. Пока я не пойму, из-за чего убили мою жену, и почему моя дочь должна умереть, все так и будет продолжаться. А когда пойму, быть может, мне придется обратиться к ним. И не обижайся ты! Я очень за вас боюсь! Поэтому и предупреждаю.

– Хоть бы он не наступил, этот крайний случай! – вздохнула Надя и, потрепав друга по голове, пошла будить Машку.

Татьяна пришла с мужем и с двумя старшими детьми ровно в двенадцать. Егор уже стоял у двери с переноской, в которой лежала кукла в розовом комбинезоне. Ждали Ленку. Егор с неохотой вышел из квартиры и, кивнув друзьям на прощание, сказал:

– До связи.

Надя вышла за ним на лестничную площадку и выглянула в окно. Егор спустился, подошел к своей машине и, поставив на переднее сидение «ребенка», уехал. Следом за ним из двора выехала машина, из чего Надежда поняла, что их план начинает работать. Через несколько минут в их тихий дворик чуть ли не с песнями и плясками вошел цыганский табор. Табором эту группу переодетых актеров можно было назвать с большой натяжкой. С Ленкой было всего три человека, но и этого вполне хватило – три цыганки и цыган с гитарой и чайником, привязанным к широкому поясу на штанах. Надя чуть не умерла со смеху. Ленка, приплясывая, приставала ко всем прохожим, а массовка, равнодушно взирая на происходящее, просто прогуливалась по двору. Потом «табор» разделился. Двое вошли в ее подъезд, а остальные остались ждать внизу.

– Привет, подруга! – заорала Ленка на пороге квартиры.

– Что ты орешь? – втащив Егорову с кавалером в квартиру, смеясь, сказала Надежда. – Ну, вы там дали!

– А где же Егор? – разочарованно осматривая собравшихся у Надежды людей, спросила Ленка.

– Он уже уехал.

– Ну, я так не играю! Я думала, что мы с ним встретимся, – заныла она.

– Вот, посмотри на его дочку и успокойся.

Маша уже была одета в синий комбинезон, и сидя на руках у Татьяны с интересом рассматривая матрешку, которую ей сунула в руку Надя, чтобы девочка не плакала.

– Теперь вы выходите, – дала команду Надежда. – Только постойте там у поликлиники. Боюсь, мне придется немного задержаться. Пока я переоденусь!

Татьяна с мужем и всем семейством вышли из подъезда, подошли к своей машине и совершенно спокойно уехали. На них никто не обратил никакого внимания. Надя с облегчением вздохнула и пошла переодеваться.

Ленка долго красила ее, мазала какой-то противной замазкой, потом напялила ей на голову парик с черными волосами, а на него надела яркий платок. Все, в чем она пришла. А Надя выдала ей повседневную одежду, в которой та должна была уйти домой.

– Так что с Ёжиком? Какие проблемы?

– Тебе лучше не знать.

– Мне? – у Ленки из глаз брызнули слезы.