Путь

Эта книга зародилась в 1937 году, через год после того, как меня арестовали.Ольга Адамова-Слиозберг писала, что эта книга жила в ней все эти годы. Долгие, бесконечные годы, проведённые в лагерях и в страхе. В страхе не дожить, никогда больше не увидеть двоих своих детей и стареющих родителей, в страхе быть пойманной за нарушение режима, предписанного врагам народа, которые уже отбыли свой срок.Её «Путь» - это история борьбы за выживание и затем за восстановление справедливости. Ещё это история о людях, человеческих взаимоотношениях, которые играют важную роль и на Колыме. В любой географической точке можно встретить удивительных людей. Иногда безмерность боли вокруг усиливает решимость не сдаваться, вопреки морозам, голоду и тяжкому труду.Если раньше мне казалось, что, потеряв детей, я не смогу ничем в жизни интересоваться, то сейчас огромность горя, окружавшего меня, заставила выйти из погруженности в собственную судьбу и задуматься о других людях.Когда в той, прошлой жизни няня детей…Далее

Ольга Адамова-Слиозберг до и после заключенияГоворят, лес рубят - щепки летят. Правда, когда ты сам оказываешься одной из щепок, ты уже по-другому смотришь на лесорубов и на сам лес. "Путь" - книга как раз об этом. О том, как обыкновенная женщина Ольга, экономист, жена доцента и дважды мама, пережила двадцать лет тюрем, этапов, ссылок и лагерей.В ее мемуарах много рассказов о страшных лагерных буднях и о людях, которые встречались ей на этом трудном пути, во всем разнообразии их характеров и судеб. Болезненные воспоминания о первом муже, расстреляном в 1936, и полные горькой нежности строки о детях, с которыми пришлось так надолго расстаться.Раньше, когда я читала про репрессивную мясорубку 1930-х, все время недоумевала, как можно было до этого докатиться. Как вообще можно быть настолько слепыми, жестокими, черствыми, наивными. Сегодня я вижу, что ничего не меняется - ни люди, ни времена - и от этого понимания веет не грустью даже, а безысходностью.Раньше меня все время поражало, что…Далее

Закрыв эту книгу, хочется поблагодарить автора за такие жизненные истории, и чувственный художественный вымысел, но нет…, всё это было на самом деле, ведь это «Путь» реально существовавшей женщины, и людей которые её окружали. Вот тут становится страшно, больно, и стыдно… за такой отрезок в нашей истории. Главный вопрос- За что?, а ответ - За что угодно… ведь «пути следствия неисповедимы». Главная героиня прошла через многое: тюрьмы, лагеря, каторжный труд… Она потеряла всех и всё, но сумела выжить, хотя многие не смогли. Каждая женщина с жизнью которой мы знакомились на страницах книги, могла бы стать центральной рассказчицей подобного произведения. Это доказывает, что миллионы судеб прошли через испытания, которые недопустимы по отношению к людям. Полная изоляция, они даже не знали, что началась ВОВ, а могли только догадываться об этом, статьи за их «преступления» постоянно менялись, редактировались, и дополнялись- не давая им ни малейшего шанса на будущее… Их жизнь «на свободе» , по…Далее

Тяжелая и страшная книга о долгом и жутком пути молодой интеллигентной женщины из любящей семьи - о пути из уютной квартиры на Петровке в подвалы Лубянки, с Лубянки - в Бутырку, из Бутырки - на Соловки, и дальше - на Колыму, в Магадан, в Караганду. Смехотворные и жуткие в своей бессмысленности обвинения, марионеточные суды, длинный этап, плохие тюрьмы - бараки на 70 человек, запреты на разговоры, ежедневные унизительные обыски - и "хорошие тюрьмы" - с возможностью чтения книг и бесед с сокамерницами, с видом на суздальские вишневые сады. И последний круг ада - рытье канав в промерзлой земле Магадана, лесоповал, отмороженные конечности. Начала писать эту книгу Ольга в 46-м году, по свежим следам, поэтому все здесь очень живо, не приглушенно, очень страшно, особенно ее рассказы о судьбах товарищей по несчастью и истории других заключенных и лагерниц. Удивительно, что несмотря на все это, на мужа, получившего в 37 лет приговор "десять лет без права переписки" (что на…Далее

Лес рубят, щепки летят. Органически не выношу эту пословицу. С души воротит. Так могут думать и говорить только те, кто даже мысли не допускает, что может оказаться щепкой. Это о других. Или: такова жизнь. Кому легко? Еще пара-тройка банальностей. Любая щепка – человек и его близкие. И концентрическими кругами расходится горе... Самая сильная книга на эту тему – «Крутой маршрут» Евгении Гинзбург. «Доктор Живаго» – вообще вне списка, слишком эпохален и высок. «Путь» создан непрофессиональным писателем и оттого, как бы поточнее выразиться, – проще, пронзительнее, яснее, больнее. Автографические записки, написанные для того, чтобы не забыть, что события действительно происходили. Эта тема – 1936 год и далее в России. Мои близкие (о которых я хоть что-то знаю) не пострадали от репрессий. Я долго вообще не знала, что в истории моей страны есть и такая чудовищная глава – некому было рассказать, а массово писать об этом начали, когда я была уже взрослой. Эта тема меня волнует по разным причин…Далее