Охоту на суженого ведьма объявляет открытой

– Мисс, – ласково ко мне обратился толстячок, – для начала я осмотрю вашу голову. Это совсем не больно. Если вы снимите шляпку…

Я села (переломы симулировать мне надобности никакой не было) и начала развязывать ленты потерявшей всякий вид шляпки, каким-то образом удержавшейся на моей голове.

"Ему наверняка покажется странным, что я не заработала ни одной шишки после такого падения!"

"Не-а! Ща замаскируем в лучшем виде. Не боись, больно не будет!"

Сняв останки шляпки, я покорно повернулась к доктору затылком, и услышала, как он нервно икнул и вскочил с дивана, на который было деликатно присел рядом со мной.

Удивлённо проследив за диким взглядом доктора, поднесла руку к голове, ощупала затылок, но ничего ужасного не заметила. Зато мистер Рекли, позеленев, дрожащими руками открыл свой чемоданчик и достал оттуда фляжку. Сделав из неё солидный глоток, ошарашено помотал головой, и снова повернулся ко мне. Вот только не говорите мне, что он там держит валерьянку!

Глава 8

«Ничего себе, замаскировал! У него же сердечный приступ чуть не случился!»

«Ладно, ладно, мозги наружу были чересчур. Просто хотелось чего-нибудь пореалистичнее. Уже убрал».

– Мисс?! – срывающимся голосом обратился ко мне врач, тщательно закупорив фляжку, – можете ещё раз повернуться?

По голосу было заметно, что он боится того, что снова увидит, и вздохнул с неподдельным облегчением, когда я снова продемонстрировала ему макушку. Видимо, Тути решил обойтись на этот раз небольшой раной.

– Так и знал, что мне показалось! – пробормотал врач, и уже смелее приблизился ко мне, – ну где же вода? – крикнул он в сторону, – нужно срочно промыть рану!

– Мисс, – снова ласково ко мне, – сколько пальцев я показываю?

Он растопырил два толстых коротких пальца, и я сделала вид, что сосредоточенно их считаю:

– Четыре?

Он убрал руку и задумчиво на меня посмотрел.

– Позвольте узнать, как ваше имя? Похоже, вы получили довольно сильный удар, и, похоже, сотрясение мозга.

Я забеспокоилась, что перестаралась. Вспомнила, что второй симптом сотрясения мозга – это тошнота. Вот чего бы не хотелось симулировать прилюдно.

– Я… не помню… – прошептала я и закрыла лицо руками, как будто была в ужасе.

– Вот как?! – крякнул доктор, и в это время под чутким присмотром леди Лейр вода была доставлена, и мне стали обмывать абсолютно неповреждённую голову.

Когда незапланированная помывка закончилась, в тазу – я краем глаза увидела – была вода безукоризненного красного цвета. Как он это делает?!

«Ну, если и правда, хочешь знать – только тебе это не понравится – приходится тебя немного вампирить. То есть, пока ты сама своей силой распорядиться не можешь, я её у тебя вытягиваю, чтобы хоть какую-то маскировку делать. Когда научишься хоть чему-то, будешь делать это сама».

Хотела возмутиться, но потом только пожала плечами. Ведь и правда, сама пока ничего не могу. И не хочу! Разберусь с этой проблемой – и поминай, как звали.

«Ага!» – абсолютно пьяным голосом радостно подтвердил Тути. Видимо, перестарался, выкачивая из меня энергию, вампирёныш проклятый, чтоб он подавился.

«Вот кто-то из леска припёрся, наверно герцог мой ползёт!» – вдруг затянул он, причём таким противным заунывным голосом, что я схватилась за голову, скривившись. Окружающие сочувственно на меня посмотрели, подумав, что я страдаю от невыносимых головных болей. А я и правда страдала! Тути не только медведь на ухо наступил, там все, кому не лень было, потоптались.

«Заткнись, заткнись, заткнись!» – как заклинание повторяла, я, но он продолжал выть дальше:

«На нём потёртая жилетка, ах, он с ума сейчас сойдёт»…

– Герцога нашли! Герцога! – услышала я крики с улицы, и на секунду мне показалось, что кто-то не очень умный решил подпевать Тути.

Но нет – через высокие французские окна было видно, как на двор ведут под узцы вороную лошадь, на которой сидит, покачиваясь, Кристиан. Его тут же окружили и начали помогать ему слезать с седла. Заботливая у него прислуга – только один раз уронили, пока помогали идти. Другие бы не упустили шикарную возможность в свою очередь пройтись по его светлости ногами – благо, он ничего не соображает. А эти подняли, отряхнули, и повели в дом. Мне как раз закончили бинтовать голову. Тути, наконец, внял моим мольбам и перестал петь, только начал мурлыкать что-то еле слышное.

Леди Лейр, которая, как я поняла, была родственницей Кристиана, суетливо к нему бросилась, потом задумчиво оглядела комнату, остановившись взглядом на мне. Ну всё, подумала я, попрут с удобного дивана, чтобы освободить место для нового болящего.

– Кристиан! – повелительно сказала леди Лейр, остановившись напротив несчастного герцога, который изо всех сил старался держаться прямо, – ты мне должен многое объяснить!

– Не сейчас, леди Лейр, – решительно отстранил её врач, – сначала я осмотрю его светлость, его сильно избили, это видно.

– Кто?! – ахнула та, пока Кристиана сажали в кресло с высокой спинкой, – Кристиан, кто посмел это сделать… и что за леди прискакала на твоей лошади?

Взгляды всех, кто находился в комнате, скрестились на мне, и я поспешно прижала руку ко лбу, изображая, что меня мучит головная боль. Кристиана заслонили широкими спинами врач и леди Лейр. Зато, наконец, все временно отвлеклись от меня. Было понятно, что когда разберутся с герцогом, снова вспомнят о таинственной незнакомке.

«Тути, ты меня слышишь?», – позвала я колечко, в надежде, что оно способно сегодня сделать хоть что-то полезное.

«Анжелка, ты меня звала?» – раздался донельзя довольный голос у меня в голове.

«Быстро организуй мне в рукаве платок с вышитой монограммой, или чем-либо подобным. Нужно, чтобы хотя бы имя не вызывало сомнений в том, что я леди, а не какая-нибудь вырядившаяся кухарка», – в тот момент мне казалось, что это и правда отличная мысль.

Тути не ответил, зато я почувствовала, как в правом рукаве неожиданно возникло какое-то давление. Под пристальным взглядом оказавшейся рядом служанки, которая как раз убирала остатки бинтов, я вытянула из него нечто, в два раза больше обычного носового платка. Состоящего почти полностью из кружев. И оцепенела. На свободной от украшательства тонкой материи было по-русски, синими суровыми нитками, кривыми буквами вышито «Анжелка Керстя» и кое-как сляпанный графский герб.

Не успела я запихать это позорище обратно, как служанка воскликнула:

– Леди Лейр, мисс нашла у себя платок с монограммой!

Ну вот кто её за язык тянул, спрашивается? Конечно, упомянутая леди коршуном метнулась ко мне и выхватила уродливую тряпочку. Недоумённо повертев в руках, она подошла с ней к доктору, который как раз отошел от бледного Кристиана со словами «Ничего серьёзного, только синяки и ушибы». Вместе они стали рассматривать шедевр Тути возле окна.

– Буквы похожи на русские, – задумчиво сказал врач, – хотя мисс говорит по-английски без акцента. Вы точно ничего не можете вспомнить? – обратился снова ко мне.– Может, у вас есть младшая сестра, которая вышила вам этот платок в подарок?

А как же! Причём напрочь отмороженная на весь ободок и творила эту поделку в совершенно невменяемом состоянии. Но на вопрос врача только покачала головой, прошептав одними губами: «Я не помню». Кристиан с трудом встал с кресла.

– Что случилось с мисс? – спросил он, и врач повернулся уже к нему.

– Так вы её не знаете? Она упала с лошади и сильно ударилась головой. Похоже, потеряла память. Надеюсь, на этом платке написано её имя, и мы сможем отыскать её родных. А что случилось с вами, Кристиан?

Симпле с тревогой посмотрел на меня и не сразу ответил на вопрос мистера Рекли.

– На неё напали. Трое. Потом увидели меня. Я их прогнал.

Мысленно поаплодировала герцогу. Это надо же так поверить в мои восторженные враки, что с невозмутимым лицом выдать подобную версию. Ну да, прогнал. Они о него просто несколько раз споткнулись, убегая.

– ТЫ, Кристиан?! – Леди Лейр посмотрела на него с таким удивлением, что герцог недовольно нахмурился.

– ДА, тетя Энн! Потом я посадил мисс на лошадь, хотел показать мистеру Рекли, и отвезти к родным. К сожалению, Лучик испугалась и я не успел её удержать.