Необычные истории обычных предметов. Часть первая

– Всё, тебе КОНЕЦ!!!

(– Что?! Это оно?! Неужели началось?!)

Чья-то рука схватила ее…

(-Да, это оно!)

На мгновение ее ослепил яркий солнечный свет и уже в следующее мгновение она вновь погрузилась в темноту, и только запах пороха говорил ей о том, что она оказалась внутри пистолета. Звук передергиваемого затвора и она в патроннике. Так быстро и стремительно.

– Ты понял?!!!

Странный звук отвлек ее от такого важного и ответственного момента, к которому она готовилась. Она уже было сосредоточилась на своем полете, закрыла глаза, представила глаза ВРАГА, как тут…

КТО-ТО плакал. Это был ПЛАЧ.

(-Плач?! Кто плачет?)

– Заткнись! Это тебе не поможет!!!

Она открыла глаза, которые так тщательно сжимала, представляя свой полет. Сквозь дульное отверстие на неё смотрели СМОТРЕЛИ, и ей казалось, что именно на нее, прямо в её, наполненную порохом и свинцом ДУШУ, огромные голубые глаза…

(– А, где ВРАГ?!)

… глаза маленького МАЛЬЧИКА!!!

Он плакал, его глаза были мокрыми от слез, и они большими ЧУДОВИЩНО ОГРОМНЫМИ каплями падали вниз.

– Вытри свои сопли, щенок! Говорю же, тебе это не поможет!!! Это будет уроком для всех остальных, так и знай!!!

Она почувствовала, как боёк касается дна ее гильзы, и что-то больно укололо ее внутри – В САМОЕ СЕРДЦЕ? (неужели оно у нее есть?)

Через мгновение произойдет выстрел! И мальчик упадет…, и она будет в этом виновата… Она готовилась ко встрече с жутким ВРАГОМ, у которого тоже будет оружие в руках… но никак не ждала мальчика с мокрыми от слез глазами… ЭТО НЕ ЕЁ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ!

(– Нет, нет, остановись!)

Но стрелок ее не слышал. Палец опустился на курок. Скоро.

– Ха, ха…

Мальчик инстинктивно поднял руки и закрыл ими лицо, в которое был направлен пистолет. Нужно что-то делать! Щелчок, курок нажат…

(-НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!)

Пуля закрыла глаза.

БАНГБАХ!!!!!

Капли крови забрызгали ее свинцовые остатки, подарив ей последнюю мысль:

(– Это был самый лучший выстрел…)

Пуля была мертва.

Мальчик осторожно опустил руки вниз и посмотрел на стрелка, который хватался руками за шею и издавал какие-то булькающие звуки. Мальчик в ужасе наблюдал за попытками стрелка ухватиться за жизнь. Все было бесполезно, через мгновение, тяжелое грузное тело стрелявшего рухнуло на землю. Все его тело было посечено металлическими кусками пистолета и частичками пули 38-го калибра.

Это было чудо! Мальчик поднял глаза к небесам. Он был всего лишь в маленьком шажочке от смерти, но какое-то провидение уберегло его от этого шага. Он был жив.

Чудеса ли? Мальчик ведь не знал всей правды. Тогда пусть он думает, что это было ЧУДО.

***

В тот день, пуля разорвалась в патроннике. Пуля, которая находилась в пистолете подонка, который целился в десятилетнего мальчика. В тот день пуля приняла для себя решение, она, мечтавшая о славном полете, решила покончить жизнь самоубийством, разорвавшись в пистолете, тем самым, спасая мальчика. Ведь он не был ВРАГОМ…

«Если ПУЛЯ способна понять, что человеческие жизни она не имеет права отбирать, может быть и люди когда-нибудь до этого дойдут?..»

Конец.

История седьмая.

Подушка.

Ей было двадцать. Для подушки, это был довольно почтенный возраст. В последнее время, она все чаще представляла себя старым солдатом, этаким бравым воякой, который десятилетиями не покидал своей казармы, служа верой и правдой своей Родине. И если бы подушкам вручали ордена и медали, то ее «грудь» несомненно была бы усеяна в почестях и заслугах. Уж поверьте… Она многое повидала на своем пути. И каждый нагрудный знак был бы вполне ею заслужен.

«ЗА СТОЙКОСТЬ» -

Да. Это была бы ее первая награда. В день, когда её привезли из магазина, новехонькую, сшитую из натурального льна, бежевого цвета, набитую гусиным пухом, ей было уготовано первое испытание. КОТ. А если быть точнее, КОШКА.

КОШКА:

Порода – сиамская

Возраст – 4 года

Кличка – Шэр

Подушку извлекли из большого полиэтиленового пакета, торжественно внесли в спальню и положили на край кровати.

(– Вот и мой новый дом!)

Подумала она тогда, осматривая просторную светлую спальню, с оливковыми обоями, и забавной люстрой под потолком, с которой свисала фигурка феи с крылышками. Как узнала она позже, это была спальня семилетней Лизы. Именно ей и предназначалась эта покупка, которую родители бережно положили на край кровати, пока их дочь была в школе. Родители тихо вышли из комнаты, и в это время, также тихо и грациозно, в комнату вошла Шэр. Как считала сама Шэр, в этой квартире без её ведома ничего не должно было происходить, и уж тем более новые покупки и приобретения. Подушка не стала исключением. Прежде чем родители прибежали в спальню, Шэр успела несколько раз запустить свои когти и зубы в подушку, проверяя на прочность ткань. И когда один из когтей больно впился в самое пуховое нутро и застрял, кошка начала издавать свои мяукающие стоны, на которые и прибежали родители.

– Брысь!

– Шэр, пошла вон!

(– Вовремя! – выдохнула она.) 

Коготь был извлечен, кошка изгнана. Подушка стойко вытерпела это «вероломное» нападение, не проронив ни единой пушинки.

– Подушка-то хоть цела?

– Да, вроде бы. 

– Нужно закрыть дверь…

«ЗА ТЕРПЕНИЕ» -

При чем не просто за терпение, а за терпение первой, второй и третей степеней!

Лиза в детстве спала очень неспокойно, уж кто-то, а подушка знала об этом не понаслышке. Лиза могла ворочаться всю ночь, переворачиваясь с одного бока на другой, сминая подушку, буквально размазывая ее по всей кровати, тем самым предавая ей самые неожиданные формы. Но, несмотря на эти ночные мытарства, подушка любила маленькую девочку, потому, что каждое утро Лиза неизменно обхватывала её своими руками, обнимала, гладила, аккуратно взбивала её гусиный пух и бережно ставила на край кровати.

«ЗА БИТВУ В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ» -

При упоминании об этой награде, её тканевые уголки сжимались бы от страха. А как иначе?

Это была суббота. Лизе исполнилось десять лет. На ней было легкое розовое платье, а на подушке сиреневая наволочка с крупными цветами. Все оделись празднично. Пришли гости. Они тоже были одеты празднично. Всё было празднично. Родители сидели за большим столом в зале, а дети, которые пришли поздравить Лизу, в детской комнате. Не то, чтобы у Лизы было в комнате мало игрушек, но…

– Света, Андрей, поздравляем Вас! Пусть Лиза растет хорошей девочкой, и знает, что у нее самые лучшие родители в мире!

Это гости поздравляли родителей именинницы, послышались одобрительные крики и звон бокалов, но… этого детворе показалось мало.

– Есть идея! 

Она осенила двенадцатилетнего Максима, с копной рыжих волос. Не самая удачная идея.

– Таня, Маша, Кирилл, за мной.

Продолжил он, и все вышеназванные покинули комнату, а когда они вернулись, через пять минут, Максим поплотнее прикрыл дверь в детскую комнату. У них в руках было несколько подушек, которые они притянули из спальни родителей. Тут же она, подушка Лизы, почему-то вспомнила когти Шэр.

(– Мне это не нравится. – подумала она, и что-то зашевелилось внутри ее гусиного пуха. Это был страх.)

– Это что? – спросила Лиза, ее глаза горели любопытством.

– Самая веселая игра. – Максим подмигнул всем ребятам.

– Битва на подушках!!!

От ужаса кончики на подушке Лизы распрямились.

(– Ей это не послышалось?! Битва на подушках?!!)

Только она успела подумать об этом, как Лиза сгребла ее в охапку и схватилась покрепче за один из ее уголков…

То, что происходило следующие пятнадцать минут, надолго останется у подушки Лизы в памяти. Гулкие удары, шум, гам, детские звонкие крики, от которых закладывало уши, треск ткани, которая сдалась под натиском неуемной детской энергии, и тысячи пушинок и перьев, которые летали по всей комнате и бесшумно опускались на пол…

Спустя полчаса в руках детей остались выпотрошенные наволочки – последствие битвы на подушках. И только тогда появились родители.

– Лиза, что происходит?

– О, Боже, что Вы натворили?

Несколько гостей, которых тоже привлекли крики и визги из детской комнаты, не долго думая достали свои телефоны и начали фотографировать последствия битвы на подушках.

Именно под звуки вспышек подушка Лизы потеряла сознание.

* * *

К своему удивлению, провалявшись несколько дней в мастерской по реставрации подушек, она вернулась домой, к Лизе, которая схватила ее, сжала изо всех сил (швы еще побаливали, но подушка не подала вида), и начала кружить по всей комнате.

– Прости, прости! Я больше никогда так не буду. Честно, честно!

(– Я больше никогда не буду участвовать в битвах на подушках? – осторожно спросила подушка.)

– Нет.

На мгновение подушке показалось, что Лиза её услышала, возможно только показалось.

* * *

И это была бы только часть наград. Были еще попытки постирать ее в стиральной машинке, бесконечные химчистки, цветные фломастеры, которые пропитывали всю ее ткань, солнце, которое обжигало ее, когда в комнате не занавешивали шторы, и она лежала под его прямыми лучами, были неуклюжие руки (папы Лизы, когда ему выпадала очередь генеральной уборки), которые пытались взбить ее свалявшийся в нескольких местах пух, много чего было…

Но, самое главное, была Лиза, которая постепенно превращалась из маленькой девочки в красивую женщину, и по-прежнему любила свою подушку. Доверяла ей все свои секреты. Подушка слышала все ее разговоры по телефону, когда она лежала на ней и болтала с подружками, она прижимала подушку к своей груди, когда делала очередную запись в своем дневнике. Даже, когда Лиза впервые занималась с парнем любовью, её растрепанные и слегка влажные волосы лежали на ней, на её любимой подушке. Поэтому, она, как старый солдат, вояка, служила ей верой и правдой, и была этому бесконечно рада…

В тот день, именно эти её мысли прервало мрачное событие, и оно было самым страшным в её долгой жизни.

Лиза, уже двадцати семилетняя женщина, лежала уткнувшись в свою любимую подушку. Казалось бы, вполне привычное положение… За одним исключением: что-то больно обожгло подушку. Словно каленое железо. Проникло в самую середину. Еще никогда подушке не было так больно. Эта боль исходила от Лизы, и передавалась подушке. И подушка это чувствовала, и страдала также, как и маленькая семилетняя девочка с большими карими глазами. Именно такой ее впервые увидела подушка, и именно такой она её себе сейчас и представила. Маленькой девочкой, которая уткнулась личиком в подушку и плакала. И эти слезы больно обжигали подушку. Да, она плакала и раньше, в детстве, но то были другие слезы. В комнату тихо вошел отец.

– Лиза…

Она оторвалась на миг от подушки, оставив на ней мокрое пятно.

– Папа, почему? Я не могу, нет, я не хочу в это верить…

– Лиза, дочка…

– Папа!..

Она вновь укуталась в самое нутро подушки и зарыдала еще громче, содрогаясь плечами.

Отец осторожно сел на край кровати и провел ладонью по волосам дочери. По его щекам тоже катились слезы. Они стекали по небритой щеке и падали на подушку. А она чувствовала каждую слезинку, они как тяжелые удары, врезались в ее ткань, переворачивая весь пух внутри.

«ЗА СЛЕЗЫ В ПОДУШКУ» -

Эту медаль она бы поменяла на любую другую. Она согласилась бы участвовать в сотнях сражениях на подушках, готова была бы подставлять свои бока под руки реставратора, или под когти любой кошки в округе, но только бы не чувствовать этих горячих, как раскаленная лава, слез.

(– Успокойся, Лиза, не плачь, она сейчас в лучшем мире. Все будет хорошо, поверь.)

– Правда?

Лиза приподняла голову и утерла слезу.

(– Правда.)

На мгновение подушке показалось, что Лиза её услышала, возможно только показалось…

Конец.