Деньги и просвещение. Том 1

Глава 2. Спросить у вселенной

Так что же, чёрт побери, выбрать? Каждый вариант сам по себе обещает не только большое приключение длинной в человеческую жизнь, но и несёт в себе громадную ответственность. И с каждым новым тысячелетием, даже столетием, ответственность только растёт. Население Мирема постоянно увеличивается. Появляются новые народы, города, страны. Решение, которое он должен принять здесь и сейчас, может запросто оказать огромное влияние на судьбы миллионов и миллионов людей. И это не пустой пафос, не раздутое самомнение о собственной важности. Это факт, многократно проверенный и доказанный факт.

На первый взгляд вариантов много, даже очень много. Но если присмотреться более внимательно, то на самом деле их всего два. Два ключевых, или базовых, варианта – великая цель и великая месть.

Деревянная ложка противно скрипнула по самодельной глиняной миске. Похлёбка с кусочками мяса и венчиками сушёной петрушки едва не перелилась через край. Саян прижал левую ладонь к разгорячённому лбу. От таких мыслей, того и гляди, башка треснет. Да и будет очень печально расплескать почти полную миску мясной похлёбки, она и так почти остыла.

Ладно, надо успокоиться. Саян тряхнул головой. Руки поудобней перехватили глиняную миску, деревянная ложка вновь принялась черпать густое варено. Но мысли, проклятые мысли, всё равно продолжили табуном голодных бизонов бродить в голове. Вон, Саян на миг покосился на полную ложку перед собственным ртом, он не чувствует вкуса мясной похлёбки.

Давно это началось, очень давно. Пять тысяч семьсот тридцать пять лет тому назад Великий Создатель всего сущего послал Саяна и двух его бессмертных друзей Ягиса и Ансива на эту планету. Сколько с тех пор прошло лет подсчитать очень легко, Саян слабо улыбнулся, ведь летоисчисление этого мира он сам начал с того знаменательного события.

Первые пять сотен лет Саян правил Вилурой, самым первым государством людей на Миреме, которое сам же и создал. То были великие дела. Как-никак из племён первобытных охотников и собирателей сотворить крестьян и ремесленников, создать классовое общество, государство, цивилизацию. Но-о-о… Саян печально вздохнул. Яд власти, вседозволенности и всеобщего обожания вконец доконали его. Очередная нелепая смерть на охоте будто пробудила его от дурного сна. Саян воспользовался очень удобным моментом. Он так и не вернулся на трон всесильного владыки Вилуры. Вместо этого Саян предпочёл уйти в Большой внешний мир, раствориться в массе простых смертных. Именно так ещё раньше в Большой внешний мир ушли его бессмертные друзья Ягис и Ансив.

Тогда же Саян придумал себе новый титул, который со временем стал его вторым именем – Князь мира сего. Именно под этим именем он и вошёл в многочисленные легенды о начале времён. Впрочем, Саян тихо рассмеялся, со временем всплыл весьма забавный побочный эффект. Если на Земле во времена Сергея Белкина стереотипный псих мнил себя Наполеоном, то здесь, на Миреме, точно такой же стереотипный псих мнит себя Князем мира сего. Из-за чего с самим Саяном уже бывали весьма курьёзный происшествия. Впрочем, речь сейчас не о них.

Скоро будет шесть тысяч лет, как Саян живёт под маской простого смертного. От века в век, от жизни к жизни, он меняет историю народов и стран. Фамилии и отчества у него всегда разные, а вот имя только одно – Саян. Благо на Миреме это одно из весьма распространённых имён у всех без исключения народов. Практически сразу у Саяна сложился большой цикл: великая цель под личиной простого смертного, потом великая месть менгам и очередная отсидка в глубинах Станового хребта.

С великой целью проще всего. Просто так тянуть лямку бессмертного под видом смертного простолюдина невыносимо скучно. Каждый раз Саян тем или иным образом пробивается к власти. Чаще всего он предпочитает делать карьеру чиновника, можно и военного, но это гораздо реже. В обязательном порядке накопить личное богатство, ибо деньги дают власть и влияние. Если правильно сделать карьеру, то будут и деньги, много денег. И вовсе не обязательно заниматься банальным казнокрадством, от которого один лишь вред великой цели. А потом великие свершения, походы, реформы, революции, даже бунты и восстания. Вариантов великой цели может быть очень много, неизменным остаётся суть – прогресс человечества на Миреме.

С великой местью несколько сложнее. По непонятным причинам Великий Создатель всего сущего поселил на Миреме не только людей, а ещё и менгов. Раса разумных и до жути похожих на людей. Серьёзных отличий всего два: на каждой руке менга всего четыре больших пальца и золотая кожа. Не жёлтая, а именно будто покрытая сусальным золотом. Глубокая и личная неприязнь, которая настолько крепко засела в нём, что не стала ни чуть не меньше за все пять с лишним тысячелетий. Если прогресс человечества в целом Саян поощряет изо всех сил, то с менгами поступает точно наоборот – всячески тормозит их развитие. Иначе нельзя. Но не стоит о грустном.

И всё бы ничего, да только за сотню лет, примерно столько обычно длится очередная жизнь, общество себе подобных надоедает Саяну до колик в животе. Пусть он бессмертный, однако многие радости простых смертных ему недоступны. Самое печальное в том, что Великий Создатель одарил его мужской силой, а вот возможность зачинать детей так и не дал. Жестоко, но по своему очень разумно – бессмертному наследник не нужен. Когда Саян в самый первый раз покинул Большой внешний мир, то поселился здесь, в глубинах Станового хребта, в маленькой горной долине совсем не святым отшельников. Тогда, в первый раз, Саян назвал это место несколько витиевато, даже поэтически: «Там, где живёт вечность». А всё от того, что и в самом деле думал поселиться здесь навечно.

Как не странно, но от самоизоляции в горной глуши нашлась большая польза. За двадцать-тридцать лет, примерно столько в среднем длится каждая отсидка, Саян элементарно приходит в себя. Аскетический образ жизни и физический труд на свежем воздухе выживания ради буквально омолаживают его. С его тела сходят все боевые раны, даже татуировки во всю спину, проходит хромота, отрастают не только пальцы и уши, но и потерянные руки и ноги. Да и внешне Саян сильно молодеет. После очередной отсидки в «Там, где живёт вечность», он выглядит как деревенский пятнадцатилетний подросток. То есть хоть и слишком юный, но достаточно крепкий физически.

Самое главное, самоизоляция позволяет Саяну сбросить с плеч груз прошлого. Длинными зимними вечерами и ночами, когда снаружи темно и воет метель, только и остаётся писать мемуары. На самодельную бумагу Саян выплёскивает весь негатив, все эмоции, все переживания, все сожаления об упущенных возможностях и мечты о будущем. В итоге получаются пухлые тома, которые Саян прячет здесь же, в «Там, где живёт вечность». Пусть и не специально, в течении тысячелетий Саян написал такие летописи о стародавних временах старичка Мирема, что попади они в руки историков, то вся эта учёная братия тут же описалась бы от восторга. Но пока Саян не планирует радовать историков и человечество в целом своими мемуарами. Может быть после, когда-нибудь в будущем.

Отсутствие элементарных удобств и радостей, нормального туалета со стульчаком, хорошо протопленной бани, жареных идеек и даже обычного ржаного хлеба как ни что другое возвращает вкус к жизни и зовёт к новым свершениям. Всё было бы просто замечательно, если бы только вкус к жизни не возвращался резко, скачком, будто дубиной по голове. Саян давно пришёл к выводу, что и здесь проявился гениальный замысел Великого Создателя. Иначе невозможно объяснить, как за пять тысяч лет Саян, а так же два его бессмертных друга, так и не превратились в великомудрых и всезнающих отшельников, которым надоело всё и вся, которые сидят в своих пещерах и лишь равнодушно взирают на окружающий мир. Это только в самый первый раз Саян просидел в «Там, где живёт вечность» сорок пять лет кряду. Обычно, спустя двадцать-тридцать лет, он вновь и вновь возвращается в Большой внешний мир, чтобы вновь и вновь прожить очередную жизнь под маской простого смертного.

Глиняная миска показала дно. Ладно, будем считать, что обед закончен. Саян с кряхтением поднялся с деревянной табуретки. Когда на улице хорошая погода и во всю светит Гепола, местное солнце, то Саян часто предпочитает обедать на площадке перед входом в жилую пещеру. Ведь с горного склона открывается великолепный вид на долину.

Маленькая горная долина «Там, где живёт вечность» на самом деле представляет из себя метеоритный кратер. В незапамятные времена каменный гость из глубин космоса на огромной скорости врезался в одну из вершин Станового хребта. Почти круглая котловина шириной в пять километров слегка наклонена в южную сторону. На её дне образовалось небольшое озеро. Многочисленные ручьи с окрестных склонов питают его. Однако излишки воды через подземные пещеры и полости уходят куда-то в глубины Станового хребта. Время от времени на поверхности озера возникает воронка и… и уровень воды падает метра на два. Но, опять же, ненадолго.

Более пологий западный берег озера зарос густыми камышами, где утки охотно вьют гнёзда и выводят птенцов. В самом озере водится вкусная рыба. Пологие склоны заросли лесом. На широких кривых уступах маленькие группки сосен окружают кусты и высокая трава. На скудных пастбищах пасутся дикие бараны, туры и прочие травоядные. Со скал и уступов на них то и дело поглядывают волки, рыси и снежные барсы. В «Там, где живёт вечность» худо-бедно сытно может прокормиться всего один человек. Вот почему спустя даже тысячи лет люди так и не заселили эту горную долину.

В принципе, если постараться, то можно найти худо-бедно ровную площадку под домик, только зачем? Саян предпочёл поселиться в пещере. Но не в самой обычной пещере. В её глубине, из трещины в стене, бьёт горячий ключ. О-о-о… Это был титанический труд. Саяну потребовалось почти двадцать лет, чтобы облагородить пещеру, зато и результат получился просто потрясающий.

Каменными стенами Саян разгородил дыру в горе на кладовку, жилую комнату и прочую пещеру. Самое трудно было соорудить в жилой комнате пол с подогревом, а прочее русло горячего источника упрятать в каменную трубу. Зато потраченные силы и время окупились не одну сотню раз. Зимой, даже в самые лютые морозы, не нужно жечь костёр, чтобы согреться. Огонь Саян разводит в небольшом очаге только для приготовления еды и прочих хозяйственных нужд. Вода из горячего источника весьма противная на вкус, но ещё тогда, во время первой отсидки, Саян проложил по горному склону импровизированный водопровод от ближайшего ручья. Так что теперь в его распоряжении холодная и необычайно вкусная вода из горного ледника на вершине горы.

Сам, сам, всё сам. В маленькой кухоньке, что притулилась рядом со входом в пещеру, Саян тщательно вымыл миску и ложку. Когда живёшь в дикой глуши, то гигиена очень важна. В жилой части пещеры царит полумрак. В маленьком очаге красные продолговатые угольки едва тлеют сквозь корку из серого пепла. Саян бросил в очаг охапку веток и толстых щепок. Тонкие языки пламени тут же вытянулись в высоту и осветили рядом на стене карту Мирема. Конечно, она грубая и приблизительная, претендовать на точность никак не может, однако на ней всё же отображены самые крупные географические объекты планеты.

Саян опустился на трёхногий табурет и в задумчивости уставился на карту. Левый несколько кривой круг изображает западное полушарие Мирема. Чуть выше экватора большой кляксой расположился самый крупный материк Науран. Синяя трещина внутреннего моря Дебар почти делит его на две части. Вдоль восточной половинки материка протянулся исполинский Становый хребет. Где-то в его северной части и находится горная долина «Там, где живёт вечность». Север и центральную часть Наурана занимает Марнея, Марнейская империя, законная наследница Вилуры, того самого первого государства людей.

В нижней части западного полушария, по другую сторону экватора, находится более скромный материк Чалос. От юго-восточной оконечности Наурана до северо-восточной окраины Чалоса двумя цепочками протянулись Щербатые и Ролозкие острова. Ещё дальше на юг, несколько восточней Чалоса, находится огромный остров Тассунара, самый большой в группе Тассунарских островов. Море Окмара разделяет Тассунару и Чалос.

Саян знает абсолютно точно, что и менги, и люди явились на Мирем из глубин космоса. Больше шести тысяч лет назад и те, и другие высадились именно в восточной части материка Науран, на великой реке Акфар. В течении тысячелетий оба народа сперва расселялись именно по материку Науран. Несколько позже первыми менги, а следом люди, по цепочкам островов перебрались на материк Чалос и заселили его до самой западной оконечности.

Злость ржавой иглой кольнула сердце, Саян невольно сжал кулаки. Западная и центральная части Чалоса до сих пор заселены менгами. Причём на западной оконечности находится Дормана, самое сильное и экономически развитое государство менгов на данный момент. Саян злорадно усмехнулся и расслабил кулаки. Не без его помощи люди смогли отжать у давнего врага восточную часть Чалоса и создать там свои государства – Рюкун, Гунсар, Тассунара и ещё несколько более мелких.

Левый круг на каменной стене изображает восточное полушарие Мирема. Там всего два материка – Ларж и Колбан, оба сдвинуты к правой границе круга. Большую часть восточного полушария занимает огромный океан. Ещё в древности его так и назвали – Бескрайний океан. К слову, очень интересное и серьёзное отличие Мирема от Земли.

Материки Науран и Чалос люди заселили ещё в глубокой древности, то есть около шести тысяч лет назад. Гораздо-гораздо позже, в 5389 году, на каравеллах «Антариас» и «Гонгуры» Саян, как глава экспедиции, пересёк Бескрайний океан и открыл материк Ларж. Несколько позже, когда экспедиция спустилась гораздо южнее, он же открыл второй материк Колбан. К вящему удивлению Саяна, оба материка оказались пусты. В смысле, ни люди, ни менги так и не заселили их. Хотя, если вспомнить год отправления экспедиции, с момента появления обоих народов на Миреме прошло больше пяти тысяч лет. Вот так и на этой планете произошло разделение на Старый свет, материки Науран и Чалос, и на Новый свет, материки Ларж и Колбан.

За четыре сотни лет люди полностью заселили материк Ларж. На восточной его части осели выходцы из Фатрии, до сих пор одного из самых сильный и экономически развитых государств в западной части материка Науран. Тогда как западную часть Ларжа заселили колонисты из Марнейской империи. Но если первым нужно было пересечь более короткий Янтарный океан, то вторым более просторный Бескрайний океан. Не удивительно, что фатрийская колония оказалась раза в два крупнее марнейской. Зато когда позже на их основе возникли государства, то Стирия более чем успешно сумела выиграть войну за независимость от Фатрии. В принципе, Турмана, второе государство, тоже могло победить метрополию, но Саян не позволил. Его предыдущая жизнь как раз была посвящена той войне. Так что Турмана так и осталась в сфере влияния Марнейской империи. Но, чёрт побери, Стирия развивается более динамично и в самом ближайшем будущем обещает не только догнать Фатрию, но и существенно опередить бывшую метрополию в экономическом развитии.

Несколько более крупному материку Колбан повезло гораздо меньше. Его заселение шло и с запада, и с востока, и людьми, и менгами. Не удивительно, что сейчас на Колбане возник «винегрет» из колоний, полуколоний и просто независимых государственных образований и людей, и менгов. И весь этот «винегрет» постоянно бурлит и вскипает кровью многочисленных восстаний, бунтов, вторжений и прочих войн.

Глаза в очередной раз обежали нарисованную по памяти карту планеты. Вот в этом и проблема. В самом начале было просто: великая река Акфар, на севере люди, на юге менги. Великая цель и великая месть. Очередная жизнь под личиной простого смертно, сперва прогресс людей, потом регресс менгов. В завершении цикла отшельничество в «Там, где живёт вечность» в глуши Станового хребта. И по новой: великая цель, великая месть. Но! Прошли тысячелетия, люди и менги расселились по всему Мирему. Теперь вариантов масса. А потому каждый раз всё проблематичней и проблематичней выбрать, чему именно посвятить очередную жизнь? В какой именно точке планеты приложить силы?

Саян тихо вздохнул, даже привычный цикл разрушился. Не всегда после великой цели следовала великая месть. Бывало, что очередная великая цель обрывалась смертью. Саян хоть и бессмертный, но его всё же можно убить как простого смертного. Разница лишь в том, что каждый раз он воскрешает заново на Утёсе, на огромной белой скале посреди Тивницы, столицы сперва Вилуры, а теперь Марнейской империи. И в этом случае вполне получается обойтись без отшельничества в горах, а сразу взяться за очередную великую цель. Но опыт… Его же не пропьёшь при всём желании.

За тысячелетия Саян накопил колоссальный опыт интриг, тайной войны и просто научился выживать даже в самых неблагоприятных условиях. А потому временные промежутки между воскрешениями на Утёсе стали растягиваться на столетия. Что и получилось на этот раз. Но это всё лирика. Саян нахмурился, взгляд опять, опять и опять принялся скользить по карте на стене. Что? Что же выбрать? Великую цель? Или, может, сразу великую месть?

Это было бы очень смешно, если бы не было очень грустно. Прошлой осенью, когда первые снежинки упали на жёлтые листья, словно кто-то опять долбанул по затылку дубиной. Саяна буквально захлестнуло желание вернуться в Большой внешний мир. В первую очередь ему чуть ли не до изжоги надоело каждое лето готовиться к долгой зиме, собирать хворост, заготавливать провизию. Не меньше надоело каждую зиму практически безвылазно сидеть в тёплой полутёмной пещере и писать, писать, писать бесконечные мемуары. Во вторую очередь Саяну захотелось вновь зажить по-человечески, носить нормальные ботинки, кушать самый обычный хлеб, любить женщин, да и просто общаться с другими людьми. Но главная причина всё равно другая.

То ли изначально ещё на Земле Сергей Белкин был таким, то ли уже здесь Великий Создатель специально и целенаправленно сотворил Саяна Умельца таким. Власть, власть и ещё раз власть. Власть над другими людьми, власть над целыми народами, возможность творить историю и политику – вот что в самую первую очередь движет им. Не амбиции, не тупое тщеславие, не желание обладать кучей вещей и толпой женщин. Нет. Власть в чистом виде, без примесей. Власть, как осознание собственной важности, даже необходимости.

Вот почему даже спустя тысячелетия Саян так и не превратился в великомудрого и всезнающего горного отшельника, который из своей тёплой пещеры в горах отрешённо и равнодушно взирает на окружающий мир. По этим же причинам Саян каждый раз ставит перед собой либо великую цель, либо великую месть, и не меньше. Хотя жизнь простого обывателя на свой манер может быть лёгкой и приятной, без смертельного риска получить в спину кинжал или сгореть от колоссальной нервной нагрузки. Это только недалёким обывателям кажется, будто жизнь царей, императоров и прочих правителей будто мёд, лёгкая и непринуждённая.

Возвращаться в Большой внешний мир можно и нужно. Да только переться в горы на зиму глядя – верное самоубийство. До ближайшего человеческого жилья не одна сотня километров по узким едва приметным тропкам. А до цивилизации и того дальше. Как бы не хотелось, как бы не горели пятки, но пришлось ждать наступления весны. Тогда же Саян впервые задумался, чему посвятить очередную жизнь? Великой цели? Или, всё же, великой мести?

Саян сердито прошипел словно змея, которой наступили на хвост. По уму ещё неделю назад ему следовало заложить дверь в пещеру камнями и отправиться в долгий путь через горы в Большой внешний мир, в цивилизацию. А он до сих пор так и не решил, что ему выбрать. Вместо этого он каждый день сидит на этой табуретке перед каменной стеной и пялится на самопальную карту Мирема. А нельзя просто так сидеть и часами ничего не делать. Уходить надо. Либо, как вариант, опять готовиться к долгой зиме. То есть опять и опять заготавливать хворост, ловить рыбу, охотиться на уток и прочих травоядных. Да и бумагу для мемуаров приходится делать самому. Из тростника, что растёт на западной части озера, получается серая, но плотная и прочная, бумага. И что? Застрять в «Там, где живёт вечность» ещё на год?

Нет, так не годится! Саян рывком поднялся на ноги, трёхногий табурет грохнулся на пол. Надо уходить, немедленно, буквально завтра. Ну или сколько там ему потребуется времени, чтобы запечатать пещеру и собраться в дальнюю дорогу.

Великий Создатель всего сущего явно знал, что делает, когда послал Саяна и двух его бессмертных друзей на Мирем. Удивительно, но почти за шесть тысяч лет Саян так и не забыл свою прежнюю жизнь на Земле. На самом деле его зовут Сергей. Сергей Николаевич Белкин, гражданин Российской Федерации на исходе двадцатого века. Саян много чего забыл о своих прежних жизнях на Миреме, однако Сергей Белкин до сих пор помнит всю свою жизнь на Земле. Главное в его памяти крепко засели самые разнообразные знания, которые уже здесь трансформировались в понимание будущего цивилизации на Миреме. Именно эти знания то и дело помогают Саяну, Саяну Умельцу, вести человечество по пути прогресса. А если требовалось, то и подгонять пинками.

Ещё на Земле Сергей вычитал об очень полезном приёме под названием «спросить у вселенной». Суть проста: если решение упорно не находится, значит его нужно отложить. По ходу жизни, под влиянием повседневных дел и мыслей, нужное решение может само вдруг всплыть в голове. Никакой мистики. Человеческий мозг так устроен, что где-то в глубинах подсознания всё же найдётся нужное решение. Правда, Саян растерянно глянул на опрокинутый трёхногий табурет, он уже и так «спрашивал у вселенной» половину осени, всю зиму и начало весны. Но, похоже, времени всё равно было недостаточно. Либо, что более вероятно, ему не хватает каких-то знаний, какой-то толики информации. Раз так, то и в самом деле пора отправляться в Большой внешний мир.

Саян аккуратно поставил табурет обратно на ножки. Процедура возвращения в Большой внешний мир тоже отработана и уже давно разбита на несколько этапов. Самый первый из них – элементарно добраться до цивилизации. В любом случае элементарно добраться до цивилизации чтобы он не выбрал, хоть великую цель, хоть великую месть.

Время пришло. Из ниши в стене Саян вытащил большой кожаный свёрток и развернул его на столе посреди жилой комнаты. Выразительно брякнул металл. В тусклом свете очага хищно блеснули острые лезвия и грани. «Последний аргумент», Саян с любовью вытащил из простых деревянных ножен самый большой нож.

Великий Создатель в безграничной любви своей одарил Саяна и двух его бессмертных друзей универсальными подарками. Они так и назвали их – Дар Создателя.

В самом что ни на есть начале это был всего лишь шарик диаметром около пяти сантиметров и весом в половину килограмма. Однако под действием мысли он может превращаться в огромное количество самых разных вещей. В первую очередь, конечно же, это оружие – мечи, ножи, сабли, копья. Во вторую, но не менее важную, это инструменты – топоры, пилы, молотки, стамески и прочее, прочее, прочее.

Дар Создателя – крайне полезен. Не пересчитать, сколько врагов с его помощью Саян отправил на тот свет. А сколько всего полезного сумел сделать и построить. В этой же пещере, Саян на миг опустил глаза, было бы просто невозможно сделать пол с подогревом. Но светить Даром Создателя перед простыми смертными очень нежелательно. Вот почему во время жизни под личиной простого смертного Саян старается пользоваться универсальным подарком как можно реже, действительно только в самых крайних случаях.

Большой внешний мир жесток и непредсказуем. Коль уж Даром Создателя лишний раз лучше не светить, то уже давно Саян обзавёлся «Последним аргументом» – набором холодного оружия. Самым тяжёлым и опасным является этот нож с массивной рукояткой и лезвием длинной в двадцать сантиметров. Таким клинком удобно резать не только глотки противников, но и колбасу. Да и мало ли для каких ещё боевых и хозяйственных целей он может сгодиться. Второй по важности идёт пара фехтовальных кинжалов. Главная особенность – их можно вложить друг в друга. То есть рукоятка одного одновременно служит ножнами для другого. А вместе они сильно напоминают внешне безобидную палочку длинной около тридцати сантиметров.

Меч – оружие грозное, но таскать его скрытно ещё та морока. В этом плане пара фехтовальных кинжалов не намного хуже. Ещё в начале долгой жизни на Миреме Саян выучился на мастера кинжального боя. Так что в уличной стычке хулиганам, грабителям и прочему отребью лучше держаться от него подальше.

Девять метательных ножей и девять сюрикэнов дополнили «Последний аргумент» несколько позже, когда Саян отправился исполнять великую месть в самый первый раз. Специальные ремни и ножны позволяют носить «Последний аргумент» скрытно под одеждой.