Клич мятежников. Из истории будущего Юга

Нет. Не американцы. Американцы не могли сделать вот это. Не могли.

А кто послал Тома в Россию? Почему его не было дома, когда его мать убили те, кого он и она считали своими соотечественниками? Почему нет дома отца самого Уилфа?

– Произошла большая ошибка, – задумчиво сказал Уилф. И решил лечь прямо тут, на полу среди трупов – и умереть. Мысль принесла облегчение, настолько сильное, что ноги Уилфа подкосились…

Он не сделал этого, не лёг и не умер, потому что ощутил присутствие живого человека. А в следующий миг в бездушном мёртвом свете прожектора Уилф увидел этого самого человека.

Человек целился в него, Уилфа. Человек, не негр – из карабина, армейского карабина. Точно в грудь. Карабин был вторым, что Уилф увидел после силуэта. А потом он различил, что это мальчишка. Примерно его лет, пониже, но богаче – он был в испачканной майке, кроссовках и грязных джинсах, а не в драной пижаме и босиком, как сам Уилф.

– Не стреляй, – сказал Уилф. Он не испугался, он даже был, пожалуй, не против того, чтобы этот парень его убил, потому что жить было невыносимо тяжело. Но где-то в этом мире были ещё – не могли не быть – мама и Винс. Он сейчас вспомнил про них и передумал умирать. Отец бы его не понял, оставь он маму и братишку одних среди этого ужаса.

– Ты кто? – карабин в руках парня не вздрагивал, шевелились только губы. Слова были произнесены с акцентом, и Уилф понял, что это русский. Это была дичайшая ирония судьбы – среди войны с неграми на американской земле в него, Уилфа Матмена, целился из американского карабина привезённый сюда из России русский мальчишка.

– Уилф, – ответил он, даже не делая попытки вскинуть своё оружие.

– Ты чего тут делаешь? – русский говорил бегло.

– Тут мои одноклассники, – кивнул Уилф на трупы. Русский вдруг ненормально хихикнул:

– А, чёрт. Смешно… – он чуть опустил ствол. – Полицаи нас выпустить хотели, но не успели, негры появились.

Уилф кивнул – вот откуда эти трупы у въезда…

– Меня Денис зовут, – сообщил между тем русский. – Иверцев. У тебя поесть нечего?

– Не, – мотнул головой Уилф. – А ты откуда оружие взял?

– Я там спрятался, – русский мотнул головой. – Там колодец такой… Один чёрный уже напоследок туда сунулся, я его и успокоил… Его и искать никто не стал, они все обдолбанные были, кумар стоял до крыши… – лицо русского дёрнулось. – Они сперва наших убили, а потом уже ваших пригнали, и тоже… Ты что делать собираешься?

– Маму и брата искать, – сказал Уилф.

– Обувку надо найти, тут её много. И куртку, – сказал русский, и Уилф сжался внутри, но потом перевёл дух и кивнул:

– Я найду… Карабин-то опусти.

– Угу, – русский опустил оружие, подумал о чём-то, качая тонким стволом. – Слушай, я с тобой пойду. Я тут всё равно ничего не знаю. Что у вас произошло, я и то не понял. Это банда какая-то, что ли?

– Хуже, – Уилф помотал головой. – Война. Гр… – он запнулся, однако договорил: – Гражданская война. У нас гражданская война.

Русский присвистнул. И вдруг сказал:

– Ну вообще гражданская – это когда люди одной нации друг с другом машутся. А тут у вас скорей обезьяны взбесились. Куда вы полезли вообще к нам, если у самих… – он махнул рукой.

Уилфу было уже всё равно. Ноги совсем не держали его, и он всё-таки начал падать. Наверное, даже потерял сознание, потому что следующее, что осознал – русский ведёт его куда-то, поддерживая. А потом русский помог ему лечь на что-то восхитительно мягкое. И больше Уилф ничего не ощущал и не помнил.

3 глава. СМЕРТИ НЕТ, УИЛФ

Горят города, и ребята лежат

В пыли и каменной крошке…

В. Крапивин. «Серёжка, не падай…»

Прыгая с обломка на обломок, двое мальчишек в собраной «с бору по сосенке» грязной камуфлированной форме и джинсах перебежали через улицу, синхронно прыгнули за угол полуразрушенного здания. На секунду улицу буквально заполнила лавина огня из десятка стволов, но подростков надёжно прикрывала тройная кладка.

Один из них – с самодельной сумкой-упаковкой из трёх М72А3 за плечами и карабином М655 в руках – подмигнул своему товарищу, вооружённому СКС с ортопедическим прикладом и тридцатизарядным магазином, пистолетом в открытой кобуре на бедре и висящим на спине – на ремне-патронташе – пистолетом-гранатомётом «хеклер-кох».

– Живы пока? – спросил он по-английски с сильным акцентом.

– Пока живы, – откликнулся тот, держа карабин наперевес. – Куда теперь-то, Дэни?

– Погоди, Уилф, – откликнулся первый…

…Уилф изменился разительно за прошедшие с начала боёв полтора месяца. Всё это время в городе не смолкала стрельба, и временами было сложно понять, сколько это продолжается. Одно оставалось неизменным: свои и чужие.

Гражданские гвардейцы, сумевшие всё-таки организоваться и отбить часть города, сначала ещё надеялись на помощь с северо-запада и с запада. Но радио доносило такую смесь из «сводок» сотни станций, что вычленить из них нечто разумное и непротиворечивое не представлялось возможным. Большинство гвардейцев дрались лишь из чувства мести и ненависти, стремясь к одному: убить побольше врагов – мусульманских «чёрных братьев», федеральных солдат и просто цветных бандитов. Кое-кто уходил, прорываясь – в болотистые леса Флориды к партизанам-французам или вообще куда глаза глядят. Большинство же и об этом уже не думали…

… – Подкинь мне гранату, – попросил Дэни. Уилф дружелюбно ответил:

– Трахни меня.

Дэни задумался, поерошил грязными пальцами волосы и поинтересовался:

– А если трахну – дашь? Противно, конечно, туалетная бумага вся давно пошла на бинты… но ради гранаты я готов на всё.

– Ме-е-е-ерзки-и-ий, – жеманно сказал Уилф, смазав Дэни пальцем по носу. Оба захихикали, и Уилф перебросил Дэни маленький круглый «гольф-болл»[5 - Жаргонное название ручной наступательной гранаты М67.], а сам очень осторожно выглянул в пролом стены на уровне шеи, стараясь держаться сбоку.

– Пусто, – сообщил он. – Только на перекрёстке две скорострелки-джипа… – они и правда стояли там, в самодельных сварных панцырях похожие на черепашек. Пехоты нет.

Он передвинул на грудь гранатомёт, переломил казённик, вложил в него выстрел и резким движением руки изготовил оружие к бою. Дэни достал из кармана дощечку, обтянутую разглаженной фольгой и, привалившись спиной к стене, начал посылать «зайчики» в окно покосившегося двухэтажного дома, видневшегося за развалинами метрах в трёхстах. Почти сразу оттуда замигал ответный сигнал – быстрый и настойчивый.

Дождавшись окончания ответной передачи, мальчишки, крадучись, обогнули стену и. пригибаясь, затрусили по развалинам, озираясь и то и дело наклоняясь ниже, чтобы пролезть в очередную дыру – остатки зданий напоминали сыр их обилием. Уилф шёл впереди, держа наготове СКС, следом – Дэни с разложенным РПГ на плече.

Они пробрались через дом, в котором ещё вчера проходил рубеж обороны. Во влажной сентябрьской жаре трупы начали разлагаться уже ночью, запах тления поднимался над мусором, который засыпал погибших. В одном месте торчала рука с зажатым автоматным ремнём – синеватая от въевшейся пороховой гари. Лежал сорванный с треноги крупнокалиберный «браунинг» с развороченным красивым металлическим цветком стволом, тускло поблёскивала выскользнувшая из цинка лента, набитая патронами. Совсем близко посменно тарахтели скорострелки.

Уилф вскинул ладонь и, пригнувшись, замер. Дэни сделал то же самое – из-за спины товарища он не видел, что впереди, но привык доверять тому, кто идёт первым в этом в общем-то чужом городе. А Уилф поднял левую руку с растопыренными пальцами, потом – сжал их в кулак, выставил указательный и поднял большой.

Пятеро с крупнокалиберным пулемётом. Боевое охранение скорострелок. Дэни пискнул, как крыса – Уилф оглянулся и, отвечая на вопросительно поднятые брови, решительно провёл ладонью по горлу. Дэни обрадовано закивал, сунул взведённый гранатомёт в чехол и перебросил в руки М655.

«Вот без штыка-то плохо,» – отстранённо подумал Уилф, медленно распрямляясь. Закалывать врагов штыком он любил.

Пятеро «чёрных братьев» лежали на грудах битого кирпича около поставленного на треногу «борова»[6 - Жаргонное название единого пулемёта М60.]. Лежали спинами к мальчишкам, синхронно прыгнувшим в пролом: Уилф – влево, Дэни – вправо, открыв огонь уже в прыжке. Расстояние было минимальным – Уилф стрелял, нажимая спуск, пока не кончился – хотя и початый – магазин. Только после этого услышал, как ругается по-русски Дэни – Уилф уже немного понимал этот язык, потому что от волнения Дэни стабильно «съезжал» на него:

– …в рот! Не оружие, а дерьмосос – любую дрянь в себя тянет! Ну давай же, давай…

Уилф повернулся. С разъярённым лицом Дэни терзал клавишу затворной задержки, пока, наконец, затвор со щелчком не встал на своё место, соизволив дослать патрон в казённик – так, словно винтовка была капризным живым существом и делала хозяину невиданное одолжение.

– Всего один мой, – виновато сказал Дэни. – Опять заела, сволочь…