Ты поймешь!

Достаточно увесистая, в потертой, местами загрязненной голубоватой картонной обложке она и теперь была интересна ему. Для него, не связанному по роду своей деятельности с тем, чему была посвящена книга, она и сейчас обладала такой же притягательной силой, как тогда, когда он был еще маленьким мальчишкой, только что научившимся читать не по слогам.

Он не спеша начал переворачивать страницы, отмечая следы загнутых им ранее их уголков и рассматривая иллюстрации. Да, вот она, первая, послужившая моделью для его первого самостоятельного изготовления. А вот эти он потом, уже в третьем классе перерисовал, стараясь быть как можно точнее к оригиналу, и рассказывая, показывал на классном часе одноклассникам.

Сколько же раз он читал эту книгу? Он и сам не знал, но помнил, что много, помнил, что как только видел ее, то, как и сейчас, он обязательно просматривал ее, выхватывая зрением отдельные строки из текста.

Почему она была так привлекательна для него? Только ли потому, что он родился и мальчишкой жил в городе, где был завод, занимавшийся тем, о чем рассказывалось в книге? Или по тому, что родители и родственники работали на этом заводе? Или своими иллюстрациями, не случайно же он всегда любил смотреть в небо, такое разное и притягательное одновременно? А может быть текстом?

Наверное, все это сразу, но было что-то еще, пока не понятое им, что-то важное.

Просматривая книгу, он размышлял. Да, пожалуй, эта книга научила его восприятию взрослого мира, пробудила у него интерес к истории, прошлому, а иллюстрации побудили к творчеству. И пусть он получил не инженерное, а гуманитарное образование, она по-прежнему дорога ему.

Он закрыл книгу, провел по переплету рукой и аккуратно поставил «Рассказы авиаконструктора» А.С.Яковлева в первый ряд, потеснив подписные издания.

А нам все равно…

Да, кажется, это было в третьем классе …

Тогда весенним теплым майским днем их параллель: четыре класса, вывели в лес за железнодорожную линию на военизированную игру. Сейчас-то он понимал, что это была доморощенная разработка пионервожатых, а не широко известная «Зарница».

Но, им, третьеклассникам не было, естественно, это известно. Они радовались новой игре, возможности проявить свои способности, предвосхищали радость победы.

На опушке леса их построили и каждому классу выдали свой вариант схемы движения, объяснив, что по условиям игры победителем будет тот класс, кто первым найдет, отметит на схеме, и пройдет один за другим все ориентиры, обнаружит «минное» поле, всё его «разминирует», а после этого найдет «штаб» и захватит знамя.

После этого был дан общий старт, и они бросились вперед. Схема была понятной, они довольно легко нашли первый ориентир – дуб при входе в лес и, сидящий под ним старшеклассник, поставил на схеме время обнаружения ориентира и расписался.

Вбежав в лес, они столпились на поляне, поочередно рассматривая схему и обсуждая, куда бежать дальше. После чего, приняв решение, устремились вглубь леса. Они носились по лесу, иногда встречая на своем пути ребят из других классов, стремясь опередить и найти очередной ориентир.

И, действительно, они первыми прошли все ориентиры, и нашли «минное» поле.

Поле представляло собой большую лесную поляну, на которой под многочисленными кустами, кучами из сорванной молодой зеленой травы или перезимовавших жухлых листьев, лежали белые в полоску или клеточку листы из обычных школьных тетрадей, на каждом из которых было написано «Мина».

Они дружно бросились «разминировать», находя и собирая эти листы, складывая их в стопку на пне около невысокой березки.

Из-за их спин на поляну выбежал другой класс и, не останавливаясь, пробежал через не до конца «разминированную» ими поляну и устремился дальше в лес. Вскоре из леса раздался победный крик, и вышедшая на поляну старшая пионервожатая объявила, что игра закончена, «штаб» найден и знамя захвачено.

Он помнил, как были удивлены он и его друзья-третьеклассники, узнав об этом: «минное» поле-то еще не было ими разминировано! А раз так, то все пересекшие его, должны были «погибнуть» и выбыть из игры!

Его класс пытался объяснить это старшей пионервожатой и собравшимся вокруг нее отрядным вожатым – организаторам игры и другим классам. Но их не слушали, а вернее, как он теперь понимал, не хотели слышать: кто они такие – эти третьеклассники, пытающиеся «качать права», им сказано: игра закончена – значит закончена!

Завершением игры, как их заранее предупредили, должен был стать смотр «строя и песни», то есть прохождение мимо организаторов игры каждого класса со своей песней. Текст песни каждому классу был роздан заранее, и разучен на классных часах.

Для этого классы, не взирая на ситуацию, были построены на линейку, и старшая пионервожатая объявила о победе класса, который по всем правилам должен был «погибнуть» и о том, что его класс занял второе место.

Ликующий класс-победитель прыгал и визжал от восторга, его же класс растерянно молчал, мальчишки сжимали кулаки, а у девчонок текли слезы.

Открывающий смотр класс-победитель, радуясь, прошагал мимо организаторов игры, проорав зазубренную песню.

Следующим должен был идти его класс. Он уже не помнил, кто предложил, но хорошо запомнил, какие злые лица были у организаторов игры, когда он и его друзья прошли мимо них, распевая во все горло не заранее выученную песню, а песню, которая тогда звучала практически из всех окон их города: песню из кинофильма «Бриллиантовая рука»! Особенно громко и четко они пели: – А нам все равно, а нам все равно! Не боимся мы …