– Да. А тебе какое дело? Я – дебил. На «майданы» не хожу. Или забыла?
«Ты для меня умерла…».
– Обижаешься?
– Нет, – соврал я.
– Можно к тебе?
– Прямо сейчас?
– Мне очень нужно.
– Что случилось?
– Потом! – огрызнулась Ирка. – Говори адрес!
Я продиктовал.
– Не спи. Через час буду.
Отключилась.
«Хорошо, что нет Веры, и ничего не придется ей объяснять».
***
Спать мигом перехотелось.
«У Ирки, явно, что-то произошло. Серьезное. Не звонила бы среди ночи… Так ей и надо, идиотке! Майдан головного мозга!» – злорадно думал я, но под сердцем укололо тревогой.
«Жалко ее, дуру. Не чужая же…».
Нагрел чаю. Сел в кресло.
Раскрыл на закладке «Град обреченных» Стругацких, который взялся перечитать в связи с событиями последних месяцев.
Медитируя над строчками, поражался необыкновенной схожести, с которой описывалось наше светлое настоящее, и не менее светлое будущее.
«Киев превратился в этот самый Град, населенный пациентами Фрейда и Франкенштейна.
Теперь эти милые НЕ-ЛЮДИ с маниакальным упорством, реализуют чудовищный эксперимент. И сам я – часть эксперимента…».
***
Затарахтел дверной звонок.
Глянул на часы: половина второго ночи.
Отомкнул двери. На пороге стояла Ирка: бледная, несчастная.
– Что случилось?
– Можно к тебе?
– Я же говорил, что можно, – хмуро процедил я. Горло сдавила недавняя обида и злость.
Ирка переступила порог, захлопнула дверь.
Прислонилась спиной к дверному косяку.
– Что случилось?
– Я убила человека…
***
– Ну, ты! Еб… Когда и где?
– Два часа назад. В своей квартире.
– Кого?
– Мужика, – выдохнула Ирка.
Она безвольно села на пол и заплакала, растирая слезы по несчастному лицу.
– Кого конкретно? – спросил я. Голос дрожал. До меня стало доходить: ЧТО ОНА СДЕЛАЛА!
– Активиста из майдановских.
– О, черт! Как он к тебе попал? В квартиру. Да еще мужик! Ты, вроде…
– Я сама пригласила, – плакала Ирка. – Жалко стало. Они за Европу, а мне так хочется в Европу… Я узнала, что можно пригласить их переночевать, обогреться. Холодно в палатках. Морозы…
– Откуда?
– Что?
– Откуда узнала?
– По телевизору.
– А ты больше телевизор смотри – своих мозгов совсем не останется. На то и рассчитано. Ну и… ты, значит, сочувствуешь?
– Да…
– И что дальше?