Королева

– Да у нас все помешались на этих Беарах. Как по мне, насекомые и насекомые, хоть и гигантские. Но говорят, мол, все, кто к ним попадал в плен, меняются. Больше не люди, будто, типа как радикалы, или сумасшедшие с изолированных планет.

– Я не слышал об этом, – нахмурился я.

– Да не поверю, ты не видел ролик про пина коладу? – он с усмешкой взглянул на меня.

– А, это. Что-то такое видел. Но там ведь просто псих.

У Боксера надулись желваки.

– Он не псих. Гиоргий был очень крутым мужиком и многому меня научил. Его так просто не сломали бы, – он хмуро смотрел на меня. – Зубы бы обломали. Он как костыль железнодорожный. Но там что-то другое. Он просто изменился. Стал другим человеком, будто из него что-то высосали. Это не шутки. Тело Гиоргия, а вот внутри уже кто-то другой. И так со всеми, кто тесно пообщался с Беарами. – немного подумав, он добавил. – Ну кроме тех конечно, кто смог замочить свою матку.

– Ну а мы тут при чем? – спросил я.

– Ну вот говорят, что ваша девка, да и вы заодно, провели очень много времени в плену. И что ситуация с Гиоргием ещё цветочки по сравнению с вами. Я понаблюдал, что эта девчушка вытворяла. Черт, да я даже на пятисотом уровне так не смогу. А она… Во-первых, я не вижу ее уровня, а во-вторых, он маленький. Я это знаю, у меня есть способности редкие.

Я сосредоточенно смотрел на сиплого, судорожно пытаясь хоть что-то придумать.

– Ты вот мне нравишься. Не подумай, что я к тебе любовь испытываю. Ты парень нормальный, вижу, что с тобой можно кашу сварить. Да и не стоило бы тебя так связанным держать. Но ты полон сюрпризов. Со своим уровнем чуть больше двадцатки пятидесятого развалил. Да и меня бы на ноль помножил, если бы я зевал. Ненормально это. И ты не боец, я это тоже вижу. Просто злиться умеешь. Но все равно, это слишком.

– Просто эта девчонка. Она… – в груди стал назревать ком. – Я ее дочерью своей считаю. Любой бы на моем месте за пределы вышел.

– Ну да, – он поморщился. – Дети – это такое дело, мотивируют. Да и повторюсь, ты из тех людей, что ради дела нырнешь в бочку с дерьмом и только потом подумаешь, что это неприятно.

И что он меня нахваливает?

– Что с нами будет теперь? И… Что с Ошей? Так ее зовут.

– С ней все нормально. Спит. Мы когда ее спеленали, она в сознании была, хоть и истощена сильно. Накормили через трубочку, и она уснула. Даже не пичкали ничем.

– Она здесь?

– Ага, в соседнем блоке. Не переживай. С ней всё хорошо. Вижу, что не хитришь, я тоже врать не буду.

– Спасибо, – ответил я, а потом напомнил про первый вопрос. – Так что с нами будет?

– Изолируют. Будут изучать. Если ничего не обнаружат, отпустят, но я обещал не врать. То, что отпустят, очень маловероятно. Там что-то произошло. Нам не говорят, но все пересрались. Рисковать не будут. Жалко мне тебя. А вот помочь не могу ничем.

Я изо всех сил пытался напрягать мозг. Как выйти из этой ситуации?

– Мог бы помочь, если бы ты рассказал что-то интересное и важное, – вдруг добавил он, искоса взглянув на меня. – Но так рисковать смысла нет.

Так. Рассказать ему что-то. Ясно, что это уловка, но уцепился за неё как утопающий за спасательный круг. Я не знаю, кто он, но судя по тому, как он меня уделал, не последний человек. У них здесь всё завязано на уровнях и способностях. Если я расскажу ему что-то, о чем и так все узнают, смогу ли я как-то повлиять на него или на ситуацию с Ошей?

Я могу, например, попросить увидеться с ней. Ну напоследок, или ещё какой повод придумать. Попробовать что-то предпринять, отвлечь всех, а Оша своими волосами раскидает охранников. Ага. Супер-план.

– А чем ты сможешь помочь мне или Оше? – спросил я.

– Я вообще много чего могу, но зависит от того, что ты мне предложишь.

– Ты один раз уже обманул меня, – я, внутренне порадовавшись, разгадал недоумение и недовольство на лице Боксера. – Ты уже обещал, что не будешь вырубать и вырубил меня.

– Ну я же извинился, – изобразив невинное выражение лица, возразил он.

– Ты нарушил слово. Ситуация была похожая. Вдруг ты тоже что-то не учтешь. У меня нет причин верить тебе.

– Справедливо, – кивнул Боксёр. – Так чего бы ты хотел?

– Ты сможешь отпустить нас? – ни на что не надеясь, в лоб спросил я.

– Нет, это вряд ли, Шустрик, – усмехнулся он.

– Тогда что ты собрался мне предлагать в обмен на информацию?

– Ну, – он хмыкнул, – например, до прибытия до пункта назначения могу дать вам возможность повидаться. Ну или алкоголя тебе какого-нибудь предложить. Поверь, это много. И ты скоро поймешь, какой я щедрый.

– Не густо, – я сделал глубокий вдох, пытаясь упорядочить мысли. – Слушай, Боксер, тебя ведь так зовут?

Он кивнул.

– Вот если я смогу убедить тебя, что вы совершили ошибку. И например, ты поймешь, что держать нас здесь, это неправильно. Ты сможешь в нарушение приказа нас отпустить?

Нет, я понимаю, что такое приказ. Я понимаю, что задавать такой вопрос любому должностному лицу, тем более связанному с безопасностью, это наивная глупость. Но что, если за пятьсот лет в умах людей что-то поменялось.

– Ну ты даёшь, – он усмехнулся. – Как там тебя, Андор? А как родители назвали, Эндрю?

– Андрей.

– Хм, русский, – заключил он. – Ну смотри, Андрей. Мне уже сто пять лет. Я сейчас на таком интересном этапе, который психологам наших времен даже и не снился. Я культивирую в себе человечность, – последнее слово он выделил чуть ли не с любовью. – Ну, чтобы не быть бездушным роботом и все такое. Я много воевал, и это наложило отпечаток. Особенно, когда видишь разорванные на части тела товарищей и понимаешь, что они сейчас снова оживут, вообще перестаешь что-то чувствовать.

Он посмотрел на меня долгим взглядом. Затем, чуть изменив позу и устроившись поудобнее, продолжил.

– Ты ещё молодой совсем, даже по старым меркам. Ещё не успел обесчеловечиться. Слово-то какое, а? – он снова усмехнулся. – Как-то раз при мне одного моего боевого товарища жрал хищный сухопутный спрут. Это было на планете Двойной Горизонт, двенадцать лет назад. Тварь была омерзительная, да и смерть жутковатая. Так вот, я тогда поймал себя на мысли, что хорошо, что он так тяжело и долго умирает. Я подумал, что это закалит его как воина. Стоял и смотрел. Мог его добить, но думал, что этим все испорчу.

Мне показалось, что в глазах Боксёра промелькнул огонек безумия. Но я продолжил молча слушать.

– То есть на самом деле, это превращало моего товарища в беспощадного и кровожадного ублюдка, который потом стал совершать плохие поступки. Я же считал, что это наоборот хорошо. Смотрел на это как на рождение нового воина. Но я только потом стал задумываться о том, что кроме рождения, тогда происходило и убийство. Убийство хорошего душевного человека. Знал бы ты, как он умел шутить. Очень тупо и несмешно, но как он смеялся над своими дебильными шутками. А потом это стало пропадать. У всех нас. Даже угрюмость. Даже плохое настроение. Мы, как машины, исполняли свои функции.