Обрывки из дневника

Они пошли туда, куда указала женщина, и сели на диван. Она села на соседнее кресло и сказала:

– Вот что я могу вам на это сказать – моя дочь не могла никуда сбежать с профессором. Да, она любила историю, и крайне уважительно относилась к профессору, но только и всего. Никаких любовных отношений между ними быть не могло. Тем более у неё есть молодой человек, они с ним уже два года встречаются, и даже собираются в скором времени начать жить вместе, а после института и пожениться. Катя очень сильно любит его.

– А он знает о том, что Катя пропала? – спросила Настя.

– Конечно! Я ему позвонила в первую очередь, потому что думала, что она может быть у него. Но он сказал мне, что они с ним в тот день даже не виделись. Ума не приложу, где она может быть. Она как вчера утром ушла в институт, так больше и не возвращалась.

– Простите, что задаю Вам вопросы. Я вижу, как Вам сейчас нелегко, но нам нужно разобраться в ситуации, – сказал ей Алексей. – Скажите, как умер Ваш муж?

– Он не сам умер, а его убили. Это произошло здесь, прямо в этой комнате, неделю назад. Нас с дочкой в тот день дома не было, потому что мы поехали на дачу к моей двоюродной сестре. Видеокамера в подъезде сняла, как какие-то люди в масках ворвались в квартиру, а через десять минут вышли с коробками. Это они вынесли все старинные документы мужа, которые он много лет собирал в свою коллекцию. Этих людей до сих пор так и не нашли.

– А если они вынесли всю коллекцию документов, то как Ваша дочь уже после смерти отца могла передать профессору один из них для ознакомления? – спросила Настя.

– Она передала профессору документ? – удивилась Елена Александровна. – Я не знала об этом. Возможно, она взяла его из специального ящика. В этом ящике муж держал документы, с которыми работал в настоящее время.

– А Вы не смотрели, остались ли там ещё документы? – заинтересовалась Настя.

– Нет, мне было тяжело туда заглядывать, – вздохнула она.

Алексей с Настей переглянулись, а потом Алексей спросил:

– А можно нам сейчас посмотреть?

– Да, можно, – ответила женщина после некоторой паузы.

Потом она встала и подошла к шкафу. Когда она открыла створку, внутри оказалось несколько ящиков.

– Вот этот, – произнесла она и открыла самый верхний.

Алексей и Настя подошли ближе. В ящике лежала всего одна папка, на которой было написано: «Записи А.С.Пушкина, Михайловское, осень-зима 1825 года».

Некоторое время они молчали, а потом Настя спросила:

– Бывают ли такие совпадения? И в газетной статье упоминались записи за этот же период.

– Мы можем ознакомиться с содержимым этой папки? – спросил Алексей вдову коллекционера.

– Да, пожалуйста, – ответила она. – А я пока пойду, чайник включу и чайку принесу.

Она ушла на кухню, а Настя открыла папку.

– Неужели это подлинные обрывки из дневника Пушкина? – произнесла она, не веря своим глазам.

Они снова устроились на диване, достали из папки листы бумаги, исписанные рукой поэта, и принялись читать.

Глава 7

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ ИЗ ДНЕВНИКА ПУШКИНА

Вот уже более года, с самого начала моего вынужденного отъезда в село Михайловское, я не делал никаких записей в своём дневнике. Но сегодня утром я проснулся в прекрасном расположении духа, вдохновившим меня на это занятие. Лёжа в постели, я почувствовал непреодолимое желание перенести свои Михайловские переживания на бумагу. Поэтому я тут же перебрался за стол и стал записывать то, что приходило ко мне в голову.

Прошлым летом, когда я только-только приехал сюда, отец встретил меня достаточно холодно. Родителей моих тоже понять можно – они, скорее всего, опасались той ситуации, которая сложилась вокруг моего конфликта с властями. Они даже и брата моего Лёву, и сестру Ольгу увезли подальше от меня, лишь бы только я не оказывал на них дурного влияния. Оградиться от сложившейся ситуации – вот благоприятное для них решение. Хотя за последний год я много думал об этом и пришёл к выводу, что они уехали, беспокоясь только лишь о моём душевном состоянии. Они не хотели, чтобы я стыдился своего положения ссыльного или чувствовал давление с их стороны. И я благодарен им за это, хоть одиночество и заполнило почти всё пространство вокруг меня.

Единственным человеком, оставшимся со мной в Михайловском, была моя горячо любимая няня Арина Родионовна. Она поистине кладезь русских сказок и различных историй, и душевной теплотой своею практически ежедневно заполняет пробелы в моей голове в области познания русской культуры. Ещё меня время от времени навещают из Санкт-Петербурга мои друзья, и я каждый раз с радостью узнаю последние светские новости, а они с удовольствием слушают мои новые произведения.

А написал я за прошедший год довольно много. Здесь, в сельской местности, одно лишь развлечение и есть – водить пером по бумаге. Особенно в зимнюю пору, когда вокруг, куда ни глянь, лежат снега, темнеет рано. А снег – мой друг, он мой тиран, он да пурга – моя охрана. Летом же интересов значительно больше, а ещё и добавляется общение с моими соседями, и это общение вносит довольно ощутимый вклад в написание сельской части Евгения Онегина. Да и теперь, когда осень расплескалась по округе золотыми полчищами лиственных этюдов, я чувствую огромное душевное озарение. И я намерен и дальше усиленно создавать литературные строки, и ссылка эта мне не будет преградой…

…Только сейчас пришли вести о кончине императора Александра I, хотя это случилось ещё первого декабря, и с того момента прошло уже десять дней. Я много думал над сложившейся ситуацией и пришёл к выводу, что мне надо собираться и ехать в Петербург. После смерти императора меня особо не хватятся, а я смогу спокойно навестить своих друзей и узнать об их дальнейших планах. Я только лишь знаю, что они состоят в тайном обществе. Много раз я просился к ним, но меня почему-то не берут. Сейчас же меня терзает жгучее любопытство, и я должен отправиться в путь, чтобы его удовлетворить. Остановиться на время своего пребывания в Петербурге я планирую у своего друга Кондратия Рылеева…

…До нас дошли тревожные известия о восстании на Сенатской площади в Санкт-Петербурге, и я потрясён до глубины души. Ещё совсем недавно я должен был ехать в Петербург, и даже уже поехал, но судьба вовремя остановила меня. В самом начале своего пути дорогу моим саням перебежал заяц. Конечно же, после такого явного знака я развернулся и поехал обратно, вняв голосу разума. И теперь понимаю, что поступил правильно. Ведь во время восстания я наверняка был бы в Петербурге и мог оказаться в самой гуще событий. Буду ждать более подробных известий для восстановления ясности картины…

…Похоже, что планируется масштабное следствие, и это обстоятельство навевает на меня глубокую печаль. Многие мои друзья поддерживали восстание, и даже были главными его вдохновителями. Особенно Кондратий Рылеев, а ведь именно у него я хотел остановиться в Петербурге. И не зря мне дорогу перебежал заяц, ведь и я тоже мог быть арестован.

Правда, пока ещё не совсем понятно, чем всё закончится. Я хоть и не знал о восстании, но был в активной переписке со многими его участниками. И наверняка у многих из них хранились мои стихи. Но я очень надеюсь, что меня оставят в покое по этому делу, а новый император до своей коронации всё-таки освободит меня из ссылки…

Глава 8

– Надо же, часть дневника самого Пушкина, – восхищённо произнёс Алексей. – Жалко, что она такая маленькая. Вот бы прочитать весь дневник Александра Сергеевича и увидеть всю его жизнь его же собственными глазами.

– Да, очень важная находка, – подтвердила Настя. – А самое главное – в ней говорится обратное тому, что написано в газетах про Пушкина. А это значит, что либо статья основана на вымышленных фактах, либо у газеты всё-таки есть доказательства, но они не достоверны.

– Скорее всего, ты права насчёт того, что статья заказная.

Вдруг с кухни до них донёсся плач. Войдя туда, они увидели Елену Александровну в слезах. Ещё там работал телевизор, по которому только что закончили передавать какой-то репортаж. Видимо, она наливала чай, включила телевизор, что-то там увидела и заплакала.

– Что случилось? – спросила у неё Настя.

– По телевизору говорили про мою дочь то же самое, что и писали в газете, – ответила она, продолжая плакать. – Даже по телевизору говорят, но мне всё равно не верится, что это правда. Не могла она убежать с профессором, тем более не предупредив меня.

– Не стоить верить всему, что показывают по телевизору, – сказала Настя, разглядывая логотип на экране. – Скажите, а часто Вы смотрите этот телеканал?

– Да, часто. Мне нравится, что здесь показывают новости о нашем городе, а также интересные фильмы и различные передачи.

– Надо проверить, связаны ли как-то этот телеканал, газета, а также несколько Интернет-ресурсов, которые опубликовали эту статью у себя, – сказала Настя Алексею.

– Проверим, – ответил он. – Сначала же первым делом нужно снова доехать до журналиста и предъявить ему доказательство. Елена Александровна, Вы позволите нам взять на время папку с бумагами? Это необходимо, чтобы газеты и телевидение сделали опровержение.

– Конечно, берите, – ответила женщина. – Пусть скажут, что моя дочь ни с кем не сбегала. И, пожалуйста, помогите мне её найти.

– Сделаем всё, что в наших силах, – ответила Настя.

Они с Алексеем попрощались с женщиной, вышли на улицу, сели в машину и направились снова в редакцию газеты «Неизвестная Родина». И вот спустя всего лишь полтора часа после своего разговора с журналистом Константином Варламовым Алексей с Настей снова стояли в вестибюле офисного здания, и Алексей набирал его телефонный номер.

– Слушаю, – ответил тот.

– Константин, это Вас опять беспокоит Алексей Беляев. Не могли бы Вы ещё раз спуститься в вестибюль на первый этаж? У меня появились очень важные документы, касающиеся Вашей статьи.

– Ну, я же Вам уже сказал, что у меня срочные дела и мне совершенно некогда с Вами разговаривать. Если уж Вам это так необходимо, оставьте документы для меня внизу, у охранника, а я потом их заберу.