Морпех. Подмога придет!

– А со спасательным кругом что? – Расправившись с тушенкой, особист аккуратно вымакал остатки сала и бульона хлебной коркой, отправил в рот. Вздохнув, опустил пустую жестянку на пол. – Товарищ прапорщик говорил, тут чайком можно разжиться?

– Да, сейчас организую. А с кругом этим, Серега, так и вовсе все непонятно и загадочно! Понятия не имею, откуда он на катере взялся, но очень на то похоже, что он меня реально преследует. И я всерьез подозреваю, что все эти путешествия во времени – а теперь, так уж выходит, еще и между мирами – происходят не без его участия.

– Рассказывай! – заметно напрягся Шохин, знакомо прищурившись. – Что ж ты самое-то главное сразу не сказал?!

– Слушаюсь, тарщ командир, – фыркнул Степан, вкратце и без ненужных подробностей описав эпопею с «пролюбленным» военно-морским способом штатным спассредством, его заменой, застрявшей в пробке немецкой пулей и собственным спасением под Южной Озерейкой.

– А после того, как Левчук тебя на берег вытянул, куда этот круг подевался?

– Издеваешься? Я ж без сознания был, только в блиндаже в себя пришел. Так что это к старшине вопрос, хоть и сильно сомневаюсь, что он тоже запомнил. Наверняка или на пляже остался, или волнами унесло.

– Могло и унести, – согласился Сергей, с видимым удовольствием прихлебывая горячий крепкий чай. – А потом морячки подобрали, что худо-бедно объясняет его появление на нашей «МОшке», поскольку она в высадке тоже участвовала, точно знаю. Не в том суть: зря мы, старлей, такую ценную вещь на пляже оставили! Нужно срочно забрать, пока никто случайно не обнаружил!

– Заберем, не проблема. Да и не найдет никто, я захоронку нормально замаскировал, ты ж сам видел. Слушай, то есть ты, получается, абсолютно уверен, что все дело именно в этом круге?

– Уверен, – отрезал товарищ. – Поскольку никаких других предположений у нас не имеется, а сущности, как известно, не следует множить без необходимости. Про бритву Оккама слыхал, поди?

– Слыхал, – кивнул Алексеев. – Вот уж не думал, что ты еще и в философии шаришь!

– Сказал же, не дурнее других, – ухмыльнулся Шохин. – Ладно, с этим тоже в первом приближении разобрались. Да, кстати, покажи эту пулю?

Покопавшись в карманах сушащейся на спинке стула гимнастерки, Степан растерянно взглянул на товарища:

– Ты не поверишь, но или я ее потерял, пока мы с тобой морские ванны принимали, или она тоже того… исчезла. Только след от ржавчины на ткани остался.

– Понятно, – хмуро буркнул контрразведчик, заиграв желваками. – Выходит, всего одна осталась, та, что в круге.

Старший лейтенант промолчал, примерно догадываясь, какие сейчас мысли бродят в голове Шохина: он-то вернулся в свой мир, а вот товарищ – как раз наоборот. И этот самый круг с застрявшей внутри немецкой пулей, с его точки зрения, единственный способ попасть обратно, к себе домой…

Допив чай, контрразведчик вышел из «кают-компании», сообщив, что хочет побыть в одиночестве и немного подумать, заодно осмотреть найденные поисковиками экспонаты. Прекрасно понимающий чувства товарища, Степан, понятно, не спорил.

Заварив себе еще кофе, просто сидел, устало прикрыв глаза и откинувшись на спинку узкого диванчика, наслаждаясь полузабытым за две недели вкусом и спокойствием, когда не нужно ежеминутно ждать какой-нибудь подляны от незаметно подобравшегося фрица или румына. Разумеется, сия лафа долго не продлилась: приблизительно на середине чашки вернулся капитан госбезопасности, молча выложив перед морпехом ржавый, но восстановленный до музейного состояния ТТ с покореженной предохранительной скобой и без накладок на рукоятке. В том месте, где должен был находиться магазин, торчал намертво застрявший иззубренный осколок то ли мины, то ли снаряда.

– Серега, ты чего? – откровенно испугался Алексеев, глядя на бледное, что называется, без единой кровинки, лицо особиста. – Что еще случилось?! Призрака увидал?

– Серийный номер, – сухо бросил тот, указав на расчищенные реставраторами цифры на корпусе пистолета. – Не знаешь, коньяк у твоего товарища еще остался? Хотя мне сейчас лучше бы водки выпить.

– Не понял… ну, номер, и что с ним не так?

О столешницу грюкнул, едва не опрокинув чашку, особистский «токарев», в сравнении с повидавшим виды собратом кажущийся издевательски-новеньким.

– Сравни.

Ощутив, как щекотно шевельнулись волосы на голове, Степан, уже догадавшийся, в чем дело, сверил номера. Собственно, мог бы этого и не делать, все было понятно и так.

Медленно поднял голову, встретившись взглядом с товарищем.

Шохин криво ухмыльнулся:

– Похоже, меня того, Степа, убили…

Глава 3. Интернет

Новороссийск, наши дни

Силой усадив контрразведчика на диванчик, Степан, уже успевший кое-что обдумать, пододвинул к нему чашку с недопитым кофе:

– Поскольку насчет водки я не в курсе, а твоя заветная фляжка на катере осталась, пей, что имеется. Тоже неплохо мозги прочищает, особенно такой, какой я люблю. Если шибко горький, вон сахар, подсласти.

Шохин молча сделал пару глотков, поморщился:

– Как ты подобную бурду пьешь?! Тьфу, чистая хина, честное слово! У фрицев эрзац и то лучше.

– Не пробовал, – хмыкнул старлей, усаживаясь напротив. – Ни первое, ни второе. Значит, так, капитан. Скорее всего, находка твоя ровным счетом ничего не значит. Мой ножик тоже среди костей нашли, но это ж не я оказался, верно? Да и где тот ножик? Нету его больше. А пистолет ты мог в бою потерять, или кобуру осколком срезало, мало ли что? Да хоть бы и ранило тебя или, допустим, контузило – сам ведь знаешь, при эвакуации на оружие никто особого внимания не обращает, главное, бойца живым вытащить. Увидели, что пистолет битый – вон как скоба искорежена, – да и скинули в воронку, а там совсем другой боец лежал. Логично?

– Вполне, – кивнул малость оклемавшийся особист, пряча взгляд. – Ты это… извини, старшой, что панику развел, самому стыдно. Просто больно уж неожиданно все произошло, перенос этот, новый мир, информация, от которой голова кругом. Теперь и сам понимаю, что зря распсиховался.

– Да не бери в голову, – пожал плечами Степан. – Просто, пока Егорыч не вернется, мы все равно ничего не поймем, поскольку понятия не имеем, где и при каких обстоятельствах его нашли. Может, и вовсе не в Новороссийске, поисковики, насколько понимаю, по всей стране в экспедиции ездят. Меня больше другое интересует: пистолет-то в этом мире откопали, понимаешь? А ты на Малую землю как раз из-за меня и прибыл. Понял, о чем я? Или ошибаюсь?

– Сложно сказать, – задумался Шохин, получивший информацию к размышлению и мигом отвлекшийся от мрачных мыслей. – Слушай, а ведь ты прав! Хотя меня в принципе в любом случае могли на плацдарм отправить. Причем, не пойми, когда именно: город-то только к осени освободили. Ну, здесь, в смысле, освободили, в твоем мире.

– Вот и договорились, – облегченно выдохнул морской пехотинец. – А то заладил: «убили меня, убили». Паникер вы, тарщ капитан!

– А то ты не психанул, когда свой перочинный ножик среди костей увидал, – буркнул контрразведчик.

– Серега, вот хочешь – верь, хочешь – не верь, но я тогда вообще ни фига не понял и тут же из головы выбросил! А вспомнил уже потом, когда на плацдарме оказался. Так что – мимо.

– Ну, мимо – так мимо, – не стал спорить тот. – Ты еще про какой-то интернет упоминал, причем не раз. Объяснишь, что за штука такая? Только давай я сперва пистолет обратно отнесу, чтобы глаза не мозолил. Раздражает, зараза. Да и мой после морской водички перебрать-просушить нужно, не знаешь, у твоего товарища масло ружейное найдется?

– Может, и найдется, – пожал плечами Степан. – Только где его искать? Все равно придется Егорыча ждать. А насчет интернета? Сейчас комп включу и попытаюсь ввести в курс дела. Только имей в виду, разобраться с этим будет куда сложнее, чем с параллельными мирами и прочей лабудой. Но, думаю, справишься.

– Справлюсь, – твердым голосом ответил капитан госбезопасности. – Насколько понял по твоей реакции, это что-то очень важное, значит, я просто обязан разобраться. Вот этот прибор, – он кивнул на компьютер, – это он и есть, так?

– Э-э… ну, не совсем. С помощью этого прибора можно зайти в сеть и работать… нет, так ты точно ничего не поймешь. Короче, это – электронно-вычислительная машина, позволяющая делать множество всяких полезных вещей – смотреть кино, слушать музыку, просматривать фотографии, набирать печатный текст, словно на пишущей машинке, рисовать всякие схемы и графики – и так далее. А интернет… ну, не знаю… представь себе, что ли, огромную библиотеку, точнее, хранилище информации. Буквально любой информации, кроме разве что самой секретной. И с помощью этого прибора каждый человек может эту информацию получить, просмотрев вот на этом экране, – Степан кивнул на пока что темный монитор.

Взглянув на напряженно нахмурившегося контрразведчика, невесело усмехнулся:

– Понятно, давай лучше покажу, так оно, подозреваю, понагляднее выйдет. Сейчас, нужно подождать, пока загрузится… в смысле включится. Собственно, помнишь, ты от возможностей мобильных телефонов малость обалдел? Ну, так комп – это примерно то же самое, только еще круче. О, врубился, и пароль на вход не установлен, отлично!

– Значит, в этом… интернете и про меня информация имеется? В смысле, где погиб, когда?

– Скорее всего, – осторожно кивнул Степан. – Вот только как ее правильно искать, я не разбираюсь, ты ж ведь не армеец, так что в открытых базах данных сведений может и не найтись. Насчет этого однозначно лучше с Егорычем или его ребятами говорить, они в подобных делах лучше разбираются, поскольку постоянно поиск ведут, если смертный медальон или подписную вещь с останками обнаружат. Он мне сам рассказывал, что порой по одним только инициалам на котелке или ремне удается бойца опознать, главное, точно знать, какая конкретно часть в этом месте сражалась. Так что дождемся его возвращения, заодно и про пистолет выясним. Продолжу?

– Погоди, старшой, – снова остановил морпеха товарищ. – Еще один вопрос нужно обговорить. С отцом ты однозначно связаться должен, иначе никак нельзя, неправильно это. А вот касательно твоего командования? Тут ситуация куда как сложнее. Сообщить им, что жив-здоров – однозначно следует, вот только если всю правду выложишь, вцепятся в тебя, как я на плацдарме вцепился. Заодно и за меня, понятное дело, тоже возьмутся. И плакало наше возвращение в сорок третий. Понимаешь, о чем я?

– Понимаю, – кивнул Алексеев, подумав, что лично он в принципе никакое «возвращение» так и вовсе не планировал – тут бы с имеющимися проблемами разобраться! Но озвучивать эту мысль, разумеется, не стал: Сереге и без того тяжело. Да и как, собственно говоря, он это самое возвращение представляет-то? Отплыть, держась за спаскруг, подальше от берега и попросить сбросить на них авиабомбу? Или самим себя тротиловой шашкой подорвать, надеясь, что неведомый механизм межвременного (или, допустим, межмирового) переноса благополучно сработает и на этот раз? А если не сработает, тогда как? Просто пораскинуть по волнам мозгами с прочими частями тела, на сей раз уже окончательно перейдя в разряд пропавших без вести?

– У тебя, так понимаю, есть предложение?